Ищи меня в отражениях

В самом деле, ну почему я должен волноваться за нее? Пусть волнуются ее родители. У нее они есть, в отличие от некоторых. А если ей нужен друг, то я меньше всего подхожу для этой роли. Волки с овцами не дружат. Она решила, что все знает обо мне! Удивить хотела, дурёха. Что она может знать, если я и сам-то не до конца знаю? Наверное, думает, что я супермен какой-нибудь, и что весело мне от всего этого.

А знает она, что мне больно каждый раз, когда со мной творится эта чертовщина?

Что я, случается, не могу себя контролировать?

Что меня мучает голод, нестерпимый, изнуряющий...

Что я могу высосать жизненные силы из человека? Опустошить его?! Убить!

Я злобно пнул урну, и та со стоном перевернулась.

Она думает, что несчастна, что одинока. А я бы с радостью поменялся с ней местами, просто чтобы стать нормальным. Чтоб как все стать!

Мне-то где искать ответы на вопросы? Мне кто-нибудь объяснял, что со мной происходит? Почему я такой? У неё, по крайней мере, есть кого спрашивать. Есть родители, учителя. Да она может просто пойти в библиотеку, взять учебник физиологии и разобраться, что у нее внутри, и как это работает. А мне никто не расскажет, как работает мой организм. Про таких, как я, ни в одной серьезной книге не написано.

В прошлом году всем детдомовским делали флюорографию. Врач сказал, что у меня отличные здоровые легкие. То есть ему мои легкие показались вполне нормальными, такими же, как у всех людей. И сердце у меня есть. Во всяком случае, я слышу, как оно бьется. А еще я чувствую, какой оно формы, какого цвета, размера, плотности... И вот это точно не нормально! Ведь не может обычный человек чувствовать цвет своих глаз или форму носа... Он чувствует, что у него есть глаза и нос, но формы и цвета он не чувствует. Я это выяснял. А я, чрет возьми, ощущаю каждый волос на теле! Покажите мне хоть одну книгу, где об этом пишут!

Все, что я читал о существах, питающихся энергией, лишь нелепые страшилки и откровенный бред. Если кому-то хочется называть меня демоном, пожалуйста! Вот только в преисподнюю мне спускаться не доводилось, и с сатаной мы за ручку не здоровались. Копыт и хвоста у меня нет. Младенцев по ночам я не ворую и юных дев во сне не растлеваю. Хотя, если какой-нибудь юной деве приспичит меня растлить, я, пожалуй, не откажусь. Быть хранителем кладов и сокровищ тоже было бы неплохо! Но нет, увы... Сплошные домыслы и суеверия.

А про энергию я вообще молчу! Никто из людей даже приблизительно не представляет, каким я вижу этот мир. То, что для меня абсолютно реально, к чему я могу прикоснуться, почувствовать запах, увидеть цвет, ощутить вкус - для людей просто не существует. Мне иногда кажется, что я сумасшедший, который все придумал, а на самом деле никакой энергии нет. Вот только не придумал я... Иначе эта дура не заметила бы, как я меняюсь. Дотошная такая!

Она человек, вот и пусть ищет помощи у людей. Хватит с меня. Пора возвращаться в Никитский.

Я вышел из парка и быстрым шагом направился по уже знакомому проспекту. Навстречу попалась лишь пара прохожих. Ранний мороз всех разогнал по домам.

Пустынные улицы настораживали.

Вдруг что-то мелькнуло в зеркальной витрине. Я остановился и огляделся. Никого. Бродячие собаки, и те попрятались. Я ругнулся и пошел дальше, ускорив шаг.

Улицы Зауральска уныло смотрели на меня темными окнами домов. Антураж прямо для депрессивного клипа. Я уже начал представлять мрачного вокалиста в косухе, как краем глаза опять заметил какое-то движение.

Я остановился и пару минут разглядывал модельные туфли, зимние сапоги и резиновые шлепанцы, отражающиеся в зеркалах. Я изучил витрину вдоль и поперек, но так и не увидел ничего подозрительного.

Я собрался продолжить путь, как вдруг совершенно ясно увидел в одном из зеркал Надю. Секунду она презрительно смотрела на меня, а потом растворилась в воздухе.

Дико озираясь по сторонам, я ничего не мог понять - Нади нигде не было. Как она сумела так быстро убежать? Улица прямая - дома один за другим в ряд, тротуар и сразу проезжая часть - здесь негде спрятаться. Нет ни кустов, ни деревьев, ларьки - и те далеко. До ближайшей подворотни метров пятьдесят, не меньше. И потом, она не убегала, она просто растворилась...

В следующую секунду я уже сам себе не верил. Должно быть, у меня галлюцинации. До чего доводят глупые мысли о всяких девчонках! Стало не по себе и я быстро зашагал вперед, не глядя больше по сторонам. Детский дом был совсем близко. Вот оно - обледенелое крыльцо, а за ним светлый холл, и Юрий Михайлович поливает свою герань, беседуя о чем-то с поварихой Верочкой.

Глава 13

Нади не было в школе вторую неделю. Сначала никто не заметил, но потом учителя стали интересоваться, куда же пропала тихая девочка, сидевшая за второй партой в среднем ряду. Ученики не знали, и тогда классный руководитель позвонила домой Ступаковым.

– Ребята, новость печальная, - объявили на уроке.
– Надя Ступакова серьезно больна. Ее родители были немногословны. Мы знаем лишь, что в ближайшее время, а возможно, и в ближайшие несколько месяцев Надя в школе не появится. Девочка в коме.

Класс молчал.

– А можно ее навестить?
– будто со стороны услышал я свой голос.

– Э... Я даже не знаю, будет ли в этом какой-то смысл... А впрочем... Почему бы и нет. Тимофей, подойди ко мне в учительскую. Я дам тебе номер телефона родителей Нади.

На перемене я долго топтался возле двери в учительскую. Может, ну его? Мало ли, вырвалось... Все и забыли уже. Но чувство вины опять больно кольнуло изнутри. Наконец, я решился, постучал и вошел в учительский кабинет.

...

Сидя на потрепанном диване в гостиной Никитского, я крутил в руке клочок бумаги. Шесть цифр на обрывке листка в клеточку не давали покоя. Звонить не хотелось, но ведь завтра в школе обязательно спросят. В конце концов, просто поинтересуюсь, как Надя себя чувствует, и положу трубку. Больше не откладывая, я встал и направился к вахте.

– Баб Кать, я позвоню?

– Кому это ты названивать собираешься?
– недовольно осведомилась старая вахтерша.

– Одноклассница заболела.

– Знаем мы ваших одноклассниц... Звони, только недолго.

Набрать номер получилось только с третьей попытки. В трубке послышались долгие гудки. Сердце бешено колотилось.

– Да, слушаю.

Я молчал, позабыв все слова.

– Алло?!
– в женском голосе слышалось раздражение.

– Э...это Тимофей. Я из школы... я друг Нади.