Исход
Шрифт:
– Винни пытается что-то выяснить. Он практически папа 2.0, - говорю я.
– Но он не твой отец. Я имею в виду, что у твоего отца и дяди гораздо больше возможностей.
– Да, мне стоит попросить его. Если он еще сам не сделал этого, - говорю я Люку.
Немного странно, что мой отец ничего не сказал о возвращении Кэтрин. Он в восторге от того, что стал дедушкой и что Грейси теперь рядом. Он заботится о ней так же, как о моей сестре, когда она была маленькой. И до сих пор любит Алию. Но он ни словом не обмолвился о Кэтрин. И мне становится любопытно, почему.
– Подожди, - говорю я, встаю
– Грейсон, - говорит он.
– Папа, что ты знаешь об исчезновении Кэтрин?
– спрашиваю я. На другом конце линии на целую минуту воцаряется тишина. Я отвожу телефон от уха, чтобы проверить, что звонок не прервался.
– Папа?
– Ничего, Грей. Почему я должен что-то об этом знать?
– Без понятия. Просто странно, что ты ничего не сказал о ее возвращении… вот и все.
– Эта девушка разбила тебе сердце, Грейсон. Я не собираюсь устраивать ей долбаную вечеринку по случаю возвращения в ближайшее время. А еще она украла часть нашей семьи. Так что прости меня за то, что я оставил ее возвращение без внимания, - рычит он.
– Как ты думаешь, почему она ушла?
– Я пытаюсь снова.
– Не знаю. Может, тебе стоит спросить у нее, - говорит он.
– Я уже спрашивал.
– И?
– И она сказала что-то о том, что не хочет, чтобы у меня были неприятности, какую-то такую хрень, - говорю я ему.
– А при чем тут ты?
– задает он тот же вопрос, который не дает мне покоя.
– Понятия не имею.
– Ладно. Я попробую выяснить в чем дело, - говорит он.
– Спасибо, папа.
– Грейсон, тебе лучше взять себя в руки к следующей игре. Я хочу этот гребаный Кубок.
– Мы оба хотим, - ворчу я, завершая звонок и бросая телефон обратно на кровать.
Глава двадцатая
– Папа сегодня возвращается домой!
– Грейси практически подпрыгивает от восторга. А я? Не особо.
Я пыталась найти способ сбежать, пока он отсутствовал. Но мне не повезло. Куда бы я ни сунулась, с меня не спускали глаз головорезы его отца.
– Да, так и есть. Держу пари, он тоже будет рад тебя видеть, - говорю я ей.
– Думаешь, он скучает по нам?
– спрашивает Грейси.
– Я уверена, что он скучает по тебе, детка. Давай, собирайся в школу.
– Я не хочу идти. Разве я не могу остаться дома и подождать папу?
– Она пытается использовать взгляд щенка, который так хорошо действуют на ее отца. Разница в том, что за эти годы у меня выработался иммунитет к нему.
– Нет, ты не можешь пропускать школу. Я уверена, что к окончанию занятий он будет ждать тебя здесь, - говорю я ей.
Высадив Грейси, я возвращаюсь в дом Грея. Я чувствую себя такой потерянной, когда ее нет рядом со мной. Когда я жила у мамы, мне было чем заняться. Уборка, готовка, мелочи по дому. Я даже начала разбирать мамины вещи, понимая, что ее конец близок. Я была занята. До этого я постоянно
работала на двух или трех работах одновременно. Пыталась свести концы с концами. Старалась изо всех сил, чтобы оплатить счета и сохранить крышу над головой.А здесь? Я не знаю, что здесь делать. У Грейсона есть люди, которые все делают для него. Для нас. И я чувствую себя бесполезной.
– Эй, Грейси в школе?
– спрашивает Лилиана, неожиданно появляясь у двери в спальню. Я даже не слышала, как она прокралась сюда.
– Да, а ты что здесь делаешь?
– Я думала, она ушла домой.
– Ну, я тоже чертовски рада тебя видеть.
– Она гримасничает - передразнивая меня - и плюхается рядом со мной на кровать.
– Ты же знаешь, я не имела в виду ничего такого. Я просто подумала, что ты ушла домой. И вообще, как ты сюда попала? Это место охраняется тщательнее, чем Форт-Нокс, - говорю я ей.
– Да, тут почти так же, как дома, - говорит она.
– Но когда твоя фамилия Валентино, двери сами открываются перед тобой.
– Она смеется. А потом поворачивается ко мне лицом.
С тех пор как умерла моя мама, у меня депрессия. Я только и делаю, что валяюсь в постели, пока не приходит время забирать Грейси из школы. После этого я делаю с ней домашнее задание, играю, слушаю ее рассказ о том, как прошел день, веду ее в ванную и занимаюсь остальными повседневными делами.
– Как ты?
– спрашивает Лилиана.
– Я в порядке.
– Я вздыхаю.
– Нет, это не так. Поговори со мной, Кэтрин. Если ты будешь продолжать держать все в себе, это сожрет тебя изнутри.
– Я не знаю, что ты хочешь от меня услышать, Лил. Я застряла в этом месте.
– Я обвожу рукой комнату.
– Выхода нет. Поверь мне, я искала. И я знаю, что это лишь вопрос времени, когда они найдут меня…
– Прежде чем кто найдет тебя?
– Ты же знаешь, я не могу тебе этого сказать.
– Я качаю головой.
– Откуда ты знаешь, что ситуация настолько плоха, как ты думаешь? Я имею в виду, что это может быть не так. Если ты расскажешь мне, я смогу помочь. Мы сможем разобраться. Ты заслужила свой счастливый конец, Кэтрин.
– Я ничего не заслужила, - говорю я, действительно так думая.
– Я не могу исправить то, что сделала.
– Ты кого-то убила?
– спрашивает она.
– Что? Нет, я никого не убивала.
– Я хмурюсь.
– Ничего страшного, если бы ты это сделала. У меня есть контакты чистильщиков.
– Она пожимает плечами. Иногда я забываю, кто она такая. То есть, я знаю, кто она. Но знать и быть свидетелем– две разные вещи. Даже если это кажется бессмысленным.
– Значит, ты не поможешь мне похоронить тело? Ты просто избавишься от него?
– Именно. Захороненные тела можно найти. А несуществующие тела? Без шансов.
– Я очень рада, что ты моя лучшая подруга. Точнее, была ею. Конечно, я больше не жду этого от тебя. Ну, ты понимаешь, о чем я, - продолжаю я.
– Кэтрин, прекрати. Я люблю тебя. Мне все равно, что ты сделала. Мне все равно, сколько времени прошло с тех пор, как мы виделись последний раз. Я по-прежнему люблю тебя. И что бы ты ни натворила, поверь мне, все не так плохо, как ты себе это представляешь.