Исход

– Я восхищён вашей выдержкой и мудростью, Госпожа. – Наместник Света отключил связь.

– Ты всех нас можешь заменить, Шике, - прошипела женщина с неожиданной горечью. Она позволила слепой ярости и обиде затмить осознание того, что где-то совсем рядом, в страшных муках обожжённого тела умирает тот самый человек, который, единственный из всех мужчин, с кем она была близка ранее, мог вызвать у неё ответные чувства.

Но об этом нельзя было думать. Нельзя вспоминать. Кто-то борется за любовь – они сражались за свободу. Вот скоро она и станет совсем свободной от тебя, снежное чудовище!

Агата сидела в одиночестве в тёмной комнате и боролась со слезами. Она победила.

+++

…Он шёл целую ночь. Промышленные кварталы, на краю которых высадил его кар, тянулись бесконечными рядами серых, массивных зданий, в которых не было даже окон. Что удивительного? Вечный Город заботился о своих жителях, а на вредных производствах трудились роботы – куда более выносливые, добросовестные и дисциплинированные работники. Им окна ни к чему. Они не могли помочь одинокому человеку, из последних сил устало бредущему к своей цели.

Нечто большее, чем предчувствие, гнало его вперёд, шептало, что он должен, обязан успеть! Именно в эти часы, оставшиеся до рассвета, решали всё его будущее. Могучий зов древней крови и проклятия, дремлющего в ней… Сколько ему пришлось вынести, чтобы избавиться от позорного клейма, которым наградили его предки! Скольким пришлось пожертвовать! В том числе и возможностью лично сидеть на троне, а не держать вместо себя послушную марионетку…

Император горько усмехнулся, глубоко вдыхая отравленный промышленными газами воздух. Оказалось, не таким уж послушным был Эолин. Но он предусмотрел даже это. Сайта мог бы гордиться своим отцом, если бы знал… Но почему-то Император был уверен – Сайта уже забыл о его существовании. От этой мысли, пронзительной и такой правдоподобной, он даже остановился. А вдруг, - спросил он сам себя, - вдруг всё это не имеет смысла?! И то, что он устало бредёт мимо заводских корпусов, чтобы опоздать на встречу с сыном, который посмотрит на него, как на пустое место? Так, как сам Император смотрел на своего собственного отца когда-то.

Земля под ногами задрожала. Мужчина вскинул голову – на небе, посветлевшем в преддверии страшного и неотвратимого рассвета, начали исчезать звёзды.

Император закусил губы до крови и побежал, сжигая воздух в лёгких, жадно глотая отравленный дым. До боли во всём теле… Только не останавливаться. Пожалел, что сдержал обещание и оставил заветную ампулу в столе кабинета. Было бы легче. Но он привык исполнять желания женщин, которых любил. Вот такая маленькая слабость…

Пусть Сайта не признает в нём отца – поделом! Но он будет рядом со своим сыном. Должно же быть хоть что-то, что он сделает правильно!

Земля продолжала сотрясаться и Император несколько раз падал, но упрямо поднимался на гудящие ноги и продолжал марафон наперегонки со смертью. Сколько времени нужно, чтобы прогреть маршевые двигатели, даже такие древние? Пару часов.

Он не успеет повернуть назад, даже если бы захотел. Белоснежное яростное пламя обратит его не в пепел. В воспоминание.

Исполинские столбы Башен Лиги возвышались над ним, как девять мечей, готовых взорваться ослепительным фонтаном девяти смертей.

Дыхание вырывалось из груди со свистом, что-то клокотало в горле и во рту стоял мерзкий привкус крови. Пот застилал глаза, но это не мешало ему разглядеть распахнутые ворота ближайшей Башни. Мимолётный взгляд на огромную, светящуюся в сумерках эмблему, ироничная улыбка. Целители. Как символично! Нужно признать, что действительно пора лечится. От равнодушия и холодной боли одиночества, жившей в нём все эти годы.

Император не испытывал желания оглянуться на Вечный Город, столицу своей Империи. Он сделал для своего народа всё, что мог – и Эолину не править Галактикой, - бывший хозяин предупредил всех, кого нужно, проживая в день по две жизни… А теперь он хотел лишь отдохнуть.

Всё-таки, он был не самым плохим Императором…

+++

Изиона стоял у окна. Он знал, что это очень опасно, но всё же хотел увидеть, как его любимая отправится в свободное, светлое будущее. Конечно, сначала ей будет непросто – одарённые странный, непостижимый народ, но всё же, вполне миролюбивый. И если тот, другой, достигнет своей цели, он сможет превратить её жизнь в сказку…

Усмехнулся немного грустно. Ничего. Он тоже пытался. Изо всех сил пытался завоевать любовь Сюзэн. Изиона бросил мимолётный взгляд на простое серебряное кольцо с гравировкой. Любовь и терпение. Носить украшения – непривычно, мешает работе. Он и сейчас должен быть на посту, но вместо этого стоит у распахнутого окна в чужой комнате, и ветер играет его тёмными волосами.

Рассвет. Величественное, огромное солнце, возвещая о своём появлении острыми копьями ярких лучей, отражающихся в зеркальных панелях Вечного Города, разорвало уходящую пелену сумерек, восславляя жизнь во всём её великолепии. Изиона улыбнулся, чувствуя, как скользят по лицу тёплые волны света.

Они поднялись в воздух одновременно и почти бесшумно – слишком велико было расстояние, но Изиона понимал, какой грохот стоит в промышленных кварталах, как бушующее пламя, хлеставшее из дюз, слизывает заводские постройки, вплавляя их в землю, превращая в пар бетонные и железные конструкции… Хаос!

Но это было красиво! Девять сверкающих копий, окутанных облаками пара, устремились в наливающееся прозрачной голубизной небо. Счастливого пути, одарённые! Вы дождались своего Исхода!

Будь счастлива, Сюзэн.

Он знал, что его пожелание обязательно коснётся её сердца, ведь он тоже Амадо. Пусть и многое потерявший из великого наследия предков… Но отголоски королевской крови сделают своё дело – донесут до любимой его слова, его улыбку и светлое счастье…

Белая молния, прилетевшая со стороны медленно восходящего солнца ударила его в грудь, заставив пошатнуться. Изиона не мог даже вскрикнуть – огненная боль вспыхнула сразу во всём теле и вторая молния опрокинула его на пушистый ковёр.

Солнечные лучи целовали его губы, горячими алыми каплями искрилось на них вино жизни.

Но он всё равно видел, как продолжают подниматься всё выше и выше… Уже не различить очертаний Башен – только ослепительно белый свет.

Тёмные глаза расширились – слишком велико было его восхищение, по сравнению с ним отступила даже беспощадная боль.

А потом белоснежное сияние затопило всё вокруг и ему показалось, что он тоже летит туда, где исчезают стройные шпили, раскаляясь перед входом в верхние слои атмосферы. Он почти догнал, но кто-то окликнул его, заставив обернуться, затеряться в молочной белизне.

Где было так тихо.

Спокойно.

Уютно…

+++

…Передачи из столицы ещё шли по стерео, хотя качество голограмм значительно снизилось. Одарённые, не занятые вахтой, включающей в себя непременный обход криокамер, любили отдохнуть перед огромным экраном и смотреть на переполох, вызванный их «отбытием». Они находили весьма забавным испуг людей, глупые предположения и сотни версий…

А Сюзэн почти не покидала своих комнат – она умирала от горя. Не желала никого видеть и испуганный такой переменой в ней Сайта тоже начинал беспомощно плакать, забывая о том, что он сын Императора и обязан сохранять достоинство.