Искатель Ветра. Полет

Властелин Разложения был далёк от пика своего могущества, подпитываемый жалкими тремя сотнями душ. Но даже так оставался проблемным противником, намного превосходящим в возможностях жадный Мрак, который, как крыса, скрывался в подземке, даже не в силах создать свой личный домен. Астра уже сталкивалась с Гниющим в другом цикле. Он следовал за Ненавистью, словно тень, как стая шакалов за львом, подбирая те крохи, что пропустил Астер. Это вызывало у Лины презрение, как и его методы по "извлечению силы". Системы фильтрации костюма не справились с аномальными токсинами и перегорели, в нос ударил острый запах падали, быстро заполнив шлем изнутри. Лина распахнула ставшее бесполезным забрало и широко ухмыльнулась альвам, мерцая фиолетовой бездной в глубине глаз.

— Я обладаю достаточной огневой мощью, чтобы раздробить и вышвырнуть это отродье на глубокие слои кошмара. Уничтожить его окончательно — пока не способна, но на восстановление монстру потребуются столетия, — поморщившись и стараясь дышать через раз, заявила Лина. — Но мне пригодится помощь. Терять вам всё равно уже нечего.

— Что от нас требуется, экзарх? — со смесью страха и недоверия поинтересовался голем с заключённой душой командира альвов. Пусть мозга он и лишился, но прекрасно понимал, кто перед ним. Он уже сталкивался с таким взглядом у другого, того, кто погиб в глубинах Харграна.

— Я открою путь в царство Разложения. Здесь завеса очень тонка, так что это не составит труда. Вы должны будете освободить заключённые души, после чего я смогу разнести эту мерзость. Есть вопросы? — Лина изложила свой нехитрый план странным союзникам.

Все происходящее воспринималась остатками ее человеческой личности словно в бреду. Ядовитый смог наполнял легкие, но не мог поглотить, потому что она уже принадлежала другому. Тело скованное неземной волей успешно сопротивлялось токсинам способным плавить металл. Она сейчас ощущала себя костью за которую грызуться двое волков, каждое мгновение - бесконечность противостояния древнего Разложения и нахальной выскочки. Но последняя уже давно превратила это тело в свой бастион, свой домен, спрятанный от взора Спящих. Ошибка скрытая в ошибке, способная обмануть даже богов. А потому увидев в ней гонца Разрушителя, едкий, холодный голод отпрянул. Замкнутый на единой идее, нечеловеческий разум был не способен в полной мере воспринимать концепцию “ужаса”. Но его подобие испытывали все эндорим перед гостем из Пустоты - Нездешним.

— Если Дарланд послал сюда ТЕБЯ, то… Зачем мы сражались?
– на каменном лице альва слюдой блестели глаза, впервые за века он ощутил терзающее ощущение бессмысленности принесенной жертвы.

— За горизонтом отчаяния всегда скрывается лучик надежды. Вам ли не знать? — Лина пожала плечами, формируя слияние пси-метки «Лазури», что медленно расползалась по её телу, с подарком Среброрукого — другой частью целого. — Можете попытаться меня остановить, но только после того, как с этой тварью будет покончено.

Альвы переглянулись. За века бдения они научились понимать друг друга без слов. Затем согласно кивнули — это было общим решением: прекратить вечный дозор, прежде чем их разум окончательно рухнет под давлением безысходности.

— Веди, экзарх, — коротко кивнул сеннор, готовя свой чёрный клинок к последнему бою.

В спертом удушливом смоге пахнуло свежей грозой. Нестерпимо яркий фиолетовый свет тянулся туда, куда маяком страданий влекли заключённые души. Это было их предназначение, их удел. Отнять законную добычу у эндорим было не просто. Для сверхъестественных паразитов они были смыслом, могуществом, тем, что давало им силу и причину для существования. Даже лишённые разума монстры вроде Гниения старались укреплять слой подпространства, служивший им «сокровищницей». Наконец, найдя то, что искала, Лина прицелилась туда из своего арбалета, а затем потянула за незримую нить, с помощью силы контрактера создав прореху, соединяющую измерения. Кивнув своим спутникам следовать, блондинка решительно шагнула вперёд в широкий аметистовый портал.

Она мечтала однажды вот так вторгнуться в чей-то план и увидеть... Пусть даже не рай, но хоть сколько-нибудь сносную картину. Ничего необычного: еда, вода, кое-что из бытовой техники. Но нет, эти ублюдки были неисправимы. Они все питались страданиями, каждый по-своему. И каждый по-своему одаривал своих жертв, чтобы вытянуть из них всё до остатка. Эта мразь никогда не была изобретательна и даровала всем похищенным душам бессмертные тела, способные ощущать вечное, постоянное и крайне мучительное гниение. Вросшие в болезненно-розовый мох, они были повсюду, давно лишившиеся разума, брошенные в круговорот разложения и возрождения, альвы могли только оглашать воздух хриплыми криками. Освободить их от этой участи могло лишь очищающее пламя или превосходящая сила других эндорим. Обычное оружие лишь увеличит их мучения.

Лина и четверо рукотворных экзархов стояли в обширной пещере, скорее напоминающей чью-то утробу. Стены здесь были покрыты мхом, коростой и вросшими в неё телами, а из потолка свисали длинные, чуткие жгуты щупалец. Одно из них незамедлительно стегануло по их отряду, склизкий пол под ногами зашевелился, быстро начав заполняться вязкой, растворяющей материю жижей. Искательница подпрыгнула, ударом "Лазури" рассекла метнувшийся к ним жгут и воскликнула:

— Мы внутри. Лучшее, что вы можете даровать этим душам — освобождение в смерти.

По приземлению ей в спину одновременно ударили четыре клинка, наполненные Пустотой. Гудящие молнии пробежали по телу, гася все эмоции и ослабляя волю. Два выпада ей удалось избежать благодаря невероятным рефлексам, в последнее мгновение почувствовав крыльями движение окружающих потоков воздуха. Но ещё два пронзили покрытую светящимися татуировками плоть, бедро и спина взорвались вспышкой боли, удары вырвали крупные куски мяса, лишая подвижности тело. Если бы не напитанный псионами костюм и нагрудник из ведьминской стали, она уже была бы мертва.

"По собственной глупости! Мне не стоило открывать свою личность. И вообще надо было валить этих подозрительных хмырей на месте. Но начала играть в благородство..." — зло подумала Лина, Астра внутри опять была обманута в лучших чувствах.

— Тюремщик никогда бы не встал на сторону Разрушителя. А значит, ты лжёшь, — прорычал сеннор альвов, выдернув из её бедра свой клинок и замахиваясь для следующего разящего выпада.

Лина рванулась вперёд, буквально оставляя часть левого лёгкого на обсидиане копья. В горле клокотало от обиды и злости, перекатившись, она вскочила, срубив плавным движением метнувшийся к ней от стены жгут и, захлёбываясь кровью, воскликнула:

— Идиоты! Гнилой нас прикончит.

— Лучше отпустить его, чем тебя, экзарх, — холодно произнёс альв, они всегда умели расставлять приоритеты.

Гулко заворчала и заворочалась земля, но прежде чем под ней распахнулась громадная, полная хищных клыков пасть - Лина взмыла в воздух на пламенных крыльях, орошая всё вокруг своей кровью. Раны, нанесённые чёрными клинками, заживали медленно и неохотно, сила Нездешнего почти полностью гасила потустороннюю регенерацию. Мимо просвистело наполненное клубящейся энергией копьё и вонзилось в истекающее гноем тело одного из несчастных пленников. Этого уже не мог потерпеть хозяин домена: стены извергли потоки желчи из открывшихся рваных ран, а почувствовавшие освобождение одного из своих души заголосили, впервые за семь веков завидев призрак надежды. Ещё два взмаха синим клинком усилили хаос, толстые жгуты пульсирующего мяса вытягивались вниз с потолка, пытаясь сцапать вторженцев.

Лину спасали быстрые крылья, а ранивших её альвов — боевая выучка и слаженность действий. Четверо големов сражались как один, прикрывая слепые зоны друг друга и отражая атаки. Их собственные клинки всегда отвечали без промаха и промедления, обращая гнилое мясо в ничто. Пока трое бойцов прикрывали лидера отряда, тот застывшим взглядом следил за мечущейся в воздухе аметистово-алой блондинкой. Стоит ей хоть на миг замедлиться или упустить отряд из виду, и он мгновенно метнёт в неё вернувшееся копьё Забвения. Тем более что движения экзарха замедлялись, а парящая алая влага продолжала хлестать из рваных ран.