Искатель. 2004. Выпуск №10

Что касается оптимизма, то я пессимист. Уже чувствовал, что проверка анонимки обернется нудным и долгим расследованием, которое завершится элементарным «глухарем»; чувствовал, что в этой кривой избушке просижу всю осень. Можно ли быть оптимистом на следственной работе? Вернее, так: можно ли оставаться бодрым и жизнерадостным, повидав разложившийся труп Висячина?

Майор вернулся часа через три: усталый, смурной и отяжелевшей походкой. Я скоренько сделал чай и открыл банку рыбных консервов. Петр вздохнул:

–  Вся машина пропахла…

–  Что там?

–  Криминалист снял отпечатки пальцев с корыта. А с чем сличать? Дериземли-то нет.

–  Его отпечатки можно найти в доме.

Майор не ответил. И то: опять ехать в город, теперь за криминалистом, облазить дом, откатать все годные поверхности, сравнить… Что это даст? Дериземля привез труп в свой сарай. В этом мы и без отпечатков не сомневались.

–  Ну, а что судмедэксперт?

–  Акт вскрытия будет через неделю.

–  А устно?

–  Велел позвонить вечером.

Три стакана крепкого индийского чая по бодрости равны бутылке пива. А мы выпили не по три - весь чайник. Под беседу, походившую на спор, в котором, мы надеялись родить истину.

–  Версию самовылезания покойника отбросим, - предложил майор.

–  А какую взамен?

–  Его выкопали.

–  Кто?
– вроде бы удивился я.

–  Отвечать в порядке очереди?

–  В порядке…

–  Например, жена.

–  Зачем?
– уже в открытую удивился я.

–  В хозяйство…

–  От него от живого-то толку не было.

–  Тогда дед Никифор.

–  Зачем?
– моя роль в этом разговоре была проще.

–  Он же положил в гроб водку. Вот за ней.

–  Взял бы, а зачем выкапывать тело?

–  Висячий не отдавал, - усмехнулся майор от крепкого чая.

–  Распили бы вместе, - пошутил и я.

–  Остается версия одна: труп извлек Дериземля и спрятал у себя.

–  Зачем?
– выгодная позиция спрашивать перешла опять ко мне.

–  Кто-то попросил.

–  Кто?

Майор не ответил, да и я споткнулся. Нам хотелось сразу выйти на виновного, но тут все зависело от правильно сформулированного вопроса. Я его сформулировал:

–  Какую информацию содержит труп?

–  Причину смерти.

–  Значит, эта причина кого-то интересует. Кого?

–  Того, кто смерть причинил, - уверенно заявил майор.

–  Зачем всё-таки прятать тело?

–  От того, кто причиной смерти тоже интересуется. Например, от следователя прокуратуры.

В точку: труп уволокли, когда узнали про эксгумацию. Перед самым моим приездом. Спросил я тоном неуверенным:

–  Дериземля?

–  Думаю, он исполнитель, за деньги, на которые купил четыре бутылки водки.

–  И бросил покойника в сарае?

–  Не успел спрятать.

–  Тогда мы ломимся в открытую дверь, - улыбнулся я вяло.

–  В какую же?

–  Петр, мы вернулись к жене Висячина. На нее указала анонимка, она не ладила с мужем, она знала про эксгумацию и она односельчанка с Дериземлей.

Версии продуманы, но мы молчали, словно ждали друг от друга какого-то уточнения. Первым его сделал я:

–  Петр, если Дериземля замешан да пропал, то вряд ли он жив.

–  Поэтому завтра я все-таки начну прочесывать лес.

–  А я возьмусь за жену Висячина.

И мы вскипятили второй чайник. От некоторого однообразия - консервы да чай - наши мысли приняли другое направление. Мы осознали, что без супа долго не протянем. Я предложил нанять старушку-повариху, но майор эту мысль зарубил, поскольку у нас не было твердого распорядка дня. Он сообщил, что знает рецепт полезного скорого и универсального блюда. Минут двадцать майор объяснял способ приготовления. Я понял, что берется самая большая кастрюля, в нее кладется все, что есть в доме, заливается водой и варится. Рецепт сомнительный. Тем более у нас был громадный чайник и не было емкой кастрюли. Майор это нашел даже удобнее: через носик наливать первое, жидкий бульон, а со дна черпать второе, гущу.

Писк комаров уведомил, что вечереет. Пора звонить в Бюро судебно-медицинских экспертиз. Мобильников в то время еще не было, но в «уазике» у майора имелся радиотелефон. Майор начал меня соединять. Трещало, шипело и кудахтало: то ли гроза приближалась, то ли аппаратура старая. Наконец мне удалось сообщить судмедэксперту, кто я такой и чего хочу.

–  Акт вскрытия через неделю, - устало бросила она.

–  Причина смерти?

–  Отравление.

–  Алкоголем?

–  Нет.

–  Я хотел сказать, каким-нибудь самогоном?

–  Стрихнином.

Я помолчал недоверчиво. Не ослышался ли? Гроза приближается, аппаратура изношенная… Поэтому переспросил:

–  Ошибка невозможна?

–  Рябинин, стрихнин в тканях сохраняется очень долго. Какая ошибка?

12

Стрихнин… Прямо-таки средневековье.

Утром мы с майором разбежались: он на машине за курсантами, я пешочком к Висячиной. Шел и думал о бесполезности моего городского жизненного опыта, который, похоже, здесь не пригодится - в деревне иной, фантастический мир. Я встретил косяк гусей, попробовавших меня пощипать. Стайка псов увязалась за моим портфелем. Помято-понурые мужики, словно их всухую пропустили через стиральную машину, тянулись в сторону магазина. Старухи и пожилые женщины, у которых поумирали от пьянства мужья, а взрослые дети бросили их, подавшись в город.

Стрихнин… Дикость.

Несолидно веду себя. На машине бы подъехать, с участковым в мундире, с понятыми… Я шел с портфелем по деревенской улице, а информационный слушок бежал впереди меня. «К Вальке следователь топает».

Стрихнин… В зарубежных детективах цианистый калий бросали в бокал с шампанским, но в деревне не пьют шампанского. В моей же практике ничего изящнее клофелина не встречалось.

Оповещенная соседями, Висячина плечисто встретила меня на крыльце, но в комнату провела. За стол, покрытый клеенкой. Я достал бланк протокола обыска и спохватился - понятых не привел. Закон обязывает перед обыском спросить гражданина, не выдаст ли он добровольно - тогда и обыск не нужен.

–  Гражданка Висячина, хранится ли у вас в доме стрихнин?

–  Хранится, - мгновенно ответила она, сходила в чуланчик и поставила передо мной небольшую баночку.

От такой легкости я замешкался. Не только обыска не нужно, но, похоже, и разговора. На этой легкой волне я спросил почти весело:

–  Значит, этим стрихнином мужа и отравили?

–  Дурь сказали.

–  А зачем в доме яд?

–  Федька-то был охотником, зимой на волков ходил.

Предстояла длительная осада. Я убрал бланк протокола обыска и достал бланк протокола допроса. Висячина за моими манипуляциями следила настороженно, как больная за руками хирурга.