Искатель. 2004. Выпуск №10

Почему мне все это интересно? Я догадался: сознание хотело забыть городскую историю, хотело вытеснить образ ясновидящей, хотело заменить его иным виденьем… Теми же васильками. Даже сороками.

Мы спустились к реке. Молчавший Петр подвел меня к отшлифованному рекой валуну, с которого двое мальчишек удили рыбу. Майор им сказал:

–  Ребятки, повторите-ка для дяди в очках…

Лет по двенадцати, один черноволосый, второй рыженький. Они молчали. Наконец черненький спросил с неохотой:

–  И про деда?

–  И про него, - подтвердил майор.

–  Дед Никифор принес деревянную чашку с тремя свечками, зажег и пустил по течению.

Поскольку я глядел на ребят непонимающе, Петр объяснил:

–  Была версия, что Дериземля выпил на бережку и утонул. Дед Никифор искал его труп.

–  Чашка-то со свечами при чем?

–  По народному поверью, где чашка станет, там и покойник.

Да, в нашем деле мелочей нет. Но какой смысл топтаться на одном месте? Дед Никифор был приятелем Дериземли, беспокоился о нем, искал таким средневековым способом… Все это не имело значения, поскольку Дериземля найден и лежит в морге.

–  Теперь ты, - велел Петр рыженькому.

–  Под запанью глыбже, там и щурята берут.

–  Само собой, - поддакнул майор.

–  Я забросил. Крючок аж цапнуло и держит. Зря, думаю, не взял сачок. Поддеть бы…

–  Цапнуло, а не водит, - поправил черноволосый.

–  Да, держит глухо. Значит, зацепилось за бревно. Держусь рукой за сук - и в воду… Вижу…

–  Да ты сперва заорал, - вставил его приятель.

–  Заорешь! Думал, что тюлень заплыл. Гладкая спина, но в пиджаке. И руки есть. Выскочил я, и мы в поселок…

Ребята нашли тело Дериземли. Новое доказательство уже доказанного. Чтобы не огорчать майора равнодушием, я молчал и смотрел на тихо бегущую воду. Почему мы, живущие в дачных условиях, не купаемся по утрам? Не делаем зарядки? Кстати, не покупаем молока и яиц? Да и картошку не варим. Только дышим воздухом.

Я полагал, что ребячья история кончена. Но Петр их потормошил:

–  А дальше?

–  Рассказали тете Лии.

Увидев, что я продолжаю смотреть туповато, майор бросил:

–  Это произошло за два дня до того, как она показала труп нам. Никакого ясновиденья, мальчишки ей сказали.

Майор ждал моего удивления. Но как я мог удивиться после того, что она проделала со мной? Заметил я сухо:

–  Мошенница. Петр, но наша задача не Амалию Карловну вывести на чистую воду, а убийцу поймать.

29

То ли после эпизода с Амалией, то ли из-за следственного тупика, но я утратил эластичность мысли. Именно, эластичность - она, мысль, уперлась, как бульдозер в скалу. Все собранные факты мне казались разрозненными и ничем не соединенными. Вроде архивной свалки. Короче, хаос.

В своем дневнике, который раньше вел ежедневно, а теперь от случая к случаю, записано: умный тот, кто в хаосе находит закономерность.

–  Петр, есть отменный кладезь информации, который мы не используем.

–  Агентура?

–  Нет. Анализ известных фактов.

–  Высасывать из пальца?
– обозначил майор анализ известных фактов.

–  Петр, давай прикинем. В поселке живет Ольшанин, психически неуравновешенный человек, на все способный. И в поселке живет якобы прорицательница-ясновидящая, тоже на все способная. Они знакомы, она его лечит. И отзывается о нем противоречиво: то шизофреником назовет, то психопатом. А как в медкарте?

–  Что отсюда вытекает?

–  Два обстоятельства: я схожу в сельмаг, а ты слетай на своем четырехколесном в город, в поликлинику, и возьми медкарту на Ольшанина.

Бланки прокуратуры у меня были, но запрос пришлось писать от руки. Сложнее оказалось с магазином - я не рискнул оставить следственные материалы и оружие в избе. Так и пошел в магазин, с портфелем.

При случае я люблю почитывать зарубежные детективы. Не ради сюжетов, драк и убийств, а из-за приятного, даже вкусного стиля работы и жизни полиции. Многофункциональная связь, многосильные автомобили, многозарядные пистолеты… Полицейский увешан причиндалами, как новогодняя елка… Пешком они не ходят… Кофе в участке пьют каждые полчаса: все пьют, и начальник, и оперативники, и арестованные, и задержанные проститутки. А вернулся полицейский домой? Прямиком шагает к холодильнику за пивом, которое, похоже, имеется там всегда и в избытке.

Мои размышления по дороге в сельмаг…

Интересно, ходят ли американские полицейские в магазин за пряниками? Я к тому, что в сельмаге ничего, кроме пряников, рыбных консервов и портвейна, не было. Пришлось купить: пряников для чая, рыбных консервов для еды и портвейна для деда Никифора.

Вернувшись, я начал варганить суп, разумеется, из рыбных консервов. Треска в томате. Плюс крупа и лавровый лист. Пока это все закипело, я отнес портвейн деду.

Мне показалось, что в его избе пахнет шоколадом, но это пахло грибами, которые сушились везде, где только можно было протянуть нитку. Дед отблагодарил:

–  Налить стаканчик?

–  Нет, спасибо.

–  Смотри, а то потом скажешь, что через тын пьют, а тебя не зовут.

–  Дед, ты бы лучше чай пил…

–  Да я уже две кружки дегтя хватил.

–  Какого дегтя?

–  Да чаю, заваренного до черноты.

–  Тоже вредно.

–  Ты, Серега, можешь на меня стукнуть в специальные органы, но выскажусь: слабенькая у вас власть и долго не удержится.

–  Это почему же?

–  Потому что вместо водки портвейном торгуют.

Я поспешил, но не стучать в специальные органы, а глянуть суп. В сенцах, среди обычного навала дров, ведер и ломаных стульев, взгляд зацепил новый предмет, раньше тут не стоявший. Ружье. Я взял его и повертел. Дед мое любопытство пресек:

–  Не балуй, заряжено.

–  Откуда оно?

–  В молодости охотничал. Двенадцатый калибр.

–  Почему здесь стоит?

–  Хочу продать.

Волосатому деду, гному-переростку, ружье не шло. Вот сушить грибы… Я попытался что-то прочесть по его лицу, но моргавшие глазки заморгали до того скоро и мелко, что и вовсе пропали в белесых зарослях бороды, дошедшей до глазниц. Ясно, почему продается, - не на что выпить: заказал купить бутылку портвейна, а денег не дал.

Вернулся майор с медкартой, которую я решил глянуть после обеда. Мой суп был готов. Разлитый по мискам, он горел красным жаром - видимо, две банки трески в томате на кастрюльку многовато. Майор лениво шевелил ложкой алую крупяную гущу. Я спросил чуть ли не обидчиво:

–  Не нравится?

–  Думаю… Сын у меня в этом году кончает школу милиции. Поступил, наслушавшись меня. И что получит?

–  Вот такой рыбный суп.

–  Мытарства, бессонницу, нервотрепку… Матерщину уголовников, поножовщину, стрельбу, разложившиеся трупы… Всего не перечислить.

–  Петр, добавь маленькую зарплату, транспорта нет, помещений нет…

–  Меня другое злит. Если вникнуть, то с преступностью мы не боремся, а делаем вид. Ловим, доказываем, арестовываем, судим - один процесс. Потом начинается второй: защита, мало доказательств, сроки скостили, условно-досрочное освобождение, амнистия… Бандит по кличке Перстень имел на счету пять трупов. Его осудили. За что? За хранение пистолета.