Искатель. 2004. Выпуск №10

–  Она заболела. Амалия Карловна принесла лизола, развела в ванне и велела мужу кошку выкупать.

Ерепенился я по очень простой причине: не мог смекнуть, каким образом погиб муж невропатолога. Видимо, жена что-то подстроила. Но как фенол попал в его организм? Да просто.

–  Надышался?

–  Кошка орет и вырывается. Тогда Амалия Карловна велела ему раздеться и лезть в ванну. Около часа провозился в растворе.

– Кошку вымыл?

–  Да, а через полтора часа скончался.

–  От чего же?
– уныло спросил я, сдаваясь.

–  Фенол легко проникает через кожу. Отравился плюс химический ожог.

Со стороны могло показаться, что просто несчастный случай. Если бы не Амалия Карловна. Она врач, прекрасно знающий о свойствах фенола-лизола. Я понимал, почему следователь дело прекратил - нет доказательств. Ей ничего не стоит заявить, что просила мужа кошку вымыть, а не лезть самому в ванну.

–  Петр, когда все произошло?

–  Давно, пять лет назад.

Я прикинул: возобновлять следствие смысла не имеет, теперь ничего не докажешь но приобщить к моему делу надо - для характеристики ясновидящей.

–  Еще не все, - довольно ухмыльнулся майор.
– В личном деле есть копия диплома. Я списал все данные и съездил в институт да в архив. Нет такого диплома!

–  Как понимать «нет»?

–  Ни такого номера, ни такой фамилии. Амалия Карловна не училась в медицинском институте и диплома там не получала. Фальшивый у нее диплом!

Молча я посидел минуты две. Удивленно или ошарашенно? Майор ждал, когда мое удивленно-ошарашенное состояние обернется действием. И дождался:

–  Петр, заводи, едем…

–  Куда?

–  В прокуратуру.

34

Начальник следственного отдела встретил меня не то чтобы обрадованно, но заинтересованно:

–  Раскрыл убийства?

–  Пока нет.

–  А чего приехал?

–  Постановление я не вынес, а сперва хочу с вами обговорить. Санкцию на арест.

–  Значит, все-таки раскрыл?

–  Нет.

–  Кого же хочешь арестовать?

–  Ясновидящую, Амалию Карловну.

Артамонов улыбнулся, я удивился. Когда приходишь за санкцией, то у начальника лицо делается каменистым: нет греха страшнее, чем допустить ошибку, из-за которой арестованного суд из-под стражи освободит. Никто не станет вникать, почему точки зрения суда и прокуратуры не совпали. Освободили - значит, незаконно арестован, а незаконно арестован - значит, тридцать седьмой год. Вот я и удивился, почему лицо Артамонова не каменеет.

Он объяснил:

–  Сергей, тебе никто не поверит, что Лия убийца. 

– Я докажу.

–  У тебя есть свидетели?

–  Свидетелей нет, но множество косвенных доказательств…

И я начал их перечислять. Амалия Карловна мошенница, которая никого не излечила; она уже подозревалась в разрытии могилы, где нашли сохранившуюся голову; она с убитыми поддерживала отношения и платила им деньги; поведение у нее явно виновное; труп на реке нашла не она, а ребятишки; у нее фальшивый диплом…

–  Небольшой грех, - перебил Артамонов.

–  Лечить без диплома?

–  Сергей, экстрасенсу диплом не обязателен, не хирург.

–  Но она же невропатолог…

–  В области был врач, который с фальшивым дипломом проработал двадцать лет. И лечил хорошо. Потому что был убедителен и приятен.

Я помолчал. Начальник следственного отдела этим примером с врачом размазал все мои доводы. Его лысая голова, казалось, блестит довольно. Но у меня не доводы, а доказательства, хотя и косвенные.

–  Филипп Иванович, я напечатаю постановление на арест и приду…

–  Не завизирую.

–  Почему?
– спросил я, зная, что он потребует доказательств не косвенных, а прямых.

–  Потому что Лия вылечила меня от жесточайшего радикулита.

Теперь я оторопел. Лечение - что? Взятка? В конце концов, за санкцией на арест можно обратиться и через его голову.

–  Филипп Иванович, я пойду к прокурору области.

–  И прокурор санкции не даст.

–  А он почему?

–  Карловна его вылечила от астмы.

–  Генерального прокурора от чего вылечила?
– начал я злиться.

–  Не знаю, - серьезно ответил Филипп Иванович.
– А вот прокурора по общему надзору избавила от заиканья. Представь, ему в суде выступать… Начальнику РУВД стабилизировала давление. Головные боли снимает запросто. Помогает и в расследовании. Например, странгуляционная борозда на шее самоубийцы не совпадает с веревкой. Следователь в тупике. Лия смекнула: человек был сперва задушен петлей, а затем повешен.

Читатели криминальных романов считают, что следователь борется только с преступниками. Да с преступниками-то легче. А с вышестоящими лицами, которых немало: прокурор области, зональный прокурор, начальник следственного отдела, его зам, проверяющие из прокуратуры республики… И не всегда знаешь, когда ты прав, когда они. Понятна благодарность человека, которого вылечили. А как же служебный долг и закон?

–  Рябинин, ты утверждаешь, что Амалия Карловна отравила двоих… Зачем?

–  Как же…

–  У тебя нет мотива преступления.

–  Когда арестую, то узнаю и мотив.

–  Сергей, надо наоборот: отыщи мотив, потом арестовывай.

Последние слова начальника мою память задели. Может быть, ему это не известно?

–  Филипп Иванович, ее ведь уже подозревали в убийстве мужа.

–  Но не доказали.

–  Вы же знаете: отсутствие доказательств не означает, что преступления не было.

–  А ты не знаешь, что случилось со следователем, который расследовал дело по убийству мужа Амалии Карловны… 

– Что с ним случилось?

–  Он умер.

–  Как - умер?

–  Лег спать и не встал.

35

Майор ждал в машине. Он ничего не спросил: ему хватило моего лица. Эмоции пишутся на нем, как прописи на чистом листе. Как их не прочесть, если отрицательные эмоции могут вызвать язву, гипертонию, астму?.. А прочел ли майор, что Амалия Карловна, видимо, приговорила меня к смерти, как и следователя, который вёл дело ее мужа?