Искательница бед и приключений

– Что ж, ваше дело. Слова моей дочери, полагаю, будет достаточно, – ядовито улыбнулся Зильбер и повернулся к Эвите. – Иверс растоптал твои чувства, он обманывал тебя, и когда мы вернемся в Сен-Лютерну, ты должна дать интервью. Можно даже засудить Иверса.

– Папа, ну хватит уже! – вскричала Эвита. – Не буду я вести тяжбы. И в Сен-Лютерну возвращаться не собираюсь. У меня в Афаре есть... кое-какие дела.

– Что еще за дела?! – заорал Мидас, и его голос прокатился по вестибюлю, заглушая шум.

– Тихо, не кричи! – у Эвиты на глазах появились слезы. – Я поеду в племя кочевников и научу их женщин бороться за свои права. Ты не представляешь, какие у них дикие обычаи! Но я уже почти убедила Аджиба, что так жить нельзя.

– Я собираюсь познакомить Эвиту с моей семьей, – сообщил Аджиб. – Она им понравится. Мой народ ценит в женщине хитрость и упорство.

– Ты с ума сошла? Мы немедленно возвращаемся в столицу!

– Хватит мной командовать, папа! Если бы знала, что ты задумал, ни за что бы к тебе не обратилась!

– Вот она, дочерняя благодарность! – Зильбер потряс кулаками в воздухе. – Ты променяла отца на вонючих дикарей! Может, еще и замуж за этого лошадиного оборванца выйдешь?!

– Может быть! – бросила Эвита, тяжело дыша.

– Вот, значит, как. Вы об этом пожалеете. Вы все пожалеете!

Зильбер встал, окинул оставшихся гневным взглядом и ушел, тяжело топая.

Минуту мы сидели в тягостном молчании.

Иверс крякнул, потянулся к графину, отвинтил крышку и плеснул себе добрую порцию.

– Выпьем за то, чтобы предательство получало по заслугам, – он иронично отсалютовал бокалом.

Я с упреком покачала головой.

– Ты и правда решила выйти за меня замуж? – Аджиб повернулся к Эвите. – Но так у нас не делается. Сначала я должен принести тебе дорогой подарок – породистую кобылицу. Ты должна сама ее седлать и обогнать меня в состязании. Только тогда я буду считаться тебя достойным. Но не беспокойся: я придержу своего коня и поддамся. Когда ты победишь, помолвка будет заключена.

Эвита вздрогнула.

– Аджиб, понимаешь... – начала она с запинкой. – Я сказала это отцу в запальчивости. Нет, ты послушай! – Она вскинула руки, когда Аджиб выпрямился с уязвленным видом. – Я в тебя влюбилась, правда! Мне бы очень хотелось... остаться с тобой навсегда.

Она сглотнула. Аджиб все сильнее хмурился.

– Я мечтаю побывать в твоей деревне, познакомиться с твоими родителями и сестрами. Но я не знаю, получится ли у нас что-нибудь. Мы ведь из разных миров, и культура у нас очень разная, – она говорила бурно, сбивчиво, то краснея, то бледнея. – Я городская жительница, богатая, привыкла к комфорту. А ты... прости, но ты другой. Не хуже, но другой. Это ведь только в сказках принцесса выходит замуж за пастуха, и они живут долго и счастливо. А в жизни удачные пары складываются из людей одного круга. Посмотри на Габриэля и Джемму! – Она ткнула в нас пальцем. – Они мыслят одинаково, и характер у них похожий. Они друг друга без слов понимают. А мы с тобой вообще на разных языках говорим.

– Но мы говорим, – прервал ее Аджиб. – И даже научились обходиться без переводчика. А когда люди умеют говорить друг с другом, они обязательно найдут общий язык. Что касается остального... Ты считаешь меня необразованным бродягой, верно? – он усмехнулся и покачал головой.

– Но это правда, Аджиб, – тихо сказала Эвита.

– Мой отец – старейшина своего племени, а я его единственный сын. Он владеет заводом породистых лошадей и продает их аристократам по всему миру. Не исключено, что лошади в твоих конюшнях когда-то паслись на наших угодьях. Отец умеет вкладывать деньги. Держит четыре отеля и туристическую контору, ему принадлежит небольшой банк в Хефате. Я четыре года отучился в академии туризма в Сен-Лютерне, а также закончил финансовые курсы.

– Что?! – Эвита ошеломленно подалась вперед. – То есть, ты – богатый наследник? Хорошо образованный? Но почему ты служишь проводником?

– Так у нас заведено. Прежде чем принять из рук отца дело, сын должен узнать его досконально и начать с самых низов. Сопровождать караваны, водить туристов. Все это я давно прошел, но не мог отказать профессору Иверсу в его просьбе – ведь он спас жизнь моему отцу, когда тот во время охоты потерялся в пустоши.

– Но ты торговался, требовал оплату, как будто каждый грош считаешь!

– Потому что я уважаю профессора Иверса. Не торгуется лишь тот, что не ценит свои услуги и не испытывает почтения к партнеру.

– Прости, я не знала... – пробормотала Эвита. Она изумленно таращилась на Аджиба, как будто впервые его увидела.

– Я на тебя не обижаюсь, – Аджию махнул рукой. – Ты рассуждала разумно. Однако тебе многое предстоит усвоить, если захочешь стать полноправным членом моего племени.

Он строго покачал головой.

– Ты некрасиво поступила, затеяв слежку за профессором. Я бы не смог подобное простить.

– А Габриэль и не простил, – Эвита бросила косой взгляд на Иверса.

Тот поднял бокал и буркнул:

– Совет вам да любовь.

– Спасибо, – серьезно поблагодарил Аджиб. – Обещаю, что буду заботиться о твоей бывшей невесте.

Он встал и подал руку Эвите.

– Давай прогуляемся. Зайдем в конторы моего отца и заглянем в наши конюшни. Тебе понравится.

Когда они ушли, Озия кашлянул, наскреб мужества и заявил:

– Пожалуй, я тоже навещу ближний магазин. Куплю себе тот манускрипт о погребальных обрядах, – он робко улыбнулся, вставая.

– Катись куда хочешь, – нелюбезно напутствовал его Иверс.

Озия в волнении поправил очки и выпалил:

– Доктор Иверс, вы сильно на меня сердитесь... Меня это огорчает. Да, я трус, но не был шпионом и не предавал вас. Я думал, что оберегаю вас. И я возмущен поведением господина Зильбера.

– Да мне плевать, что ты там думал, – равнодушно сказал Иверс. – В экспедицию я тебя больше не возьму.

Озия, потоптавшись на месте, вздохнул и ушел.

Мы с профессором остались вдвоем.

Габриэль сидел неподвижно, с бокалом в руке, мрачно уставившись в окно.

Тогда я тоже наполнила бокал, подняла его и сказала:

– Пора выпить за удачное завершение экспедиции!

– Удачное?! – очнулся Иверс. – Ну да. Я нашел, что искал. Однако потерял старого друга и приобрел врага.

– Мидас не умеет принимать поражение, – согласилась я. – Надеюсь, он одумается и извинится.

– Вряд ли. Мне предстоит новая битва.

– И это тоже хорошо. Ты ведь жить не можешь без битв.