Искательница бед и приключений

Я схватилась за голову – ее пронзила невыносимая боль.

Что испытывал Иверс – невозможно представить. По его лицу градом катился пот, а тело дергалось, как под ударами тока.

Раздался громкий треск, и священный камень раскололся еще на несколько частей. В тот же миг невидимая буря стихла, эфирные потоки рассеялись – и планеты обрушились вниз, но неподвижно замерли у смоляной глади, когда Иверс отнял руки и эфирные потоки возобновились.

Лилль не удержался на шаре и ухнул в смолу с головой, но через миг поднялся, с его лица стекали вязкие потоки и он едва смог разлепить веки.

– Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты! – вопил он, отплевываясь.

Спичка во время падения погасла: в кои-то веки судьба оказалась к нам благосклонна.

Иверс пошатнулся и тяжело оперся на мое плечо. Я обхватила его за талию и помогла удержаться на ногах. Из его носа капала кровь, глаза закатились.

Чтобы погасить эфирные волны, исходящие из Небесного Странника, ему пришлось приложить неимоверные усилия – и теперь он за это поплатился.

– Габриэль, тебе лучше сесть, – шептала я. – Наклони голову, дыши глубоко. У тебя все получилось. Мы победили.

– Еще нет, – прошипел Иверс.

Шары застыли хаотично, на приличном расстоянии друг от друга, и пробраться по ним к краю бассейна оказалось непросто.

Первым прошел Аджиб, он перепрыгивал со звезды на звезду, с планеты на планету, балансировал на хвостах комет и сумел пересечь этот миниатюрный космос.

Нашел веревку с крюком и перебросил нам, однако сил мы затратили немало, и когда встали на пол зала, ноги у всех подкашивались.

Старик обессилел и стих – лишь злобно сверкал белесыми глазами на черном от смолы лице.

– Пусть там и остается! – мстительно сказала Эвита.

– Он спас меня – я должен выплатить долг, – возразил Аджиб.

Иверс нашел рычаг и выдвинул лестницу из камней. Лилль выбираться не желал. Тогда Аджиб спустился, схватил его за шиворот и с большим трудом выволок наружу.

В стене зала имелась забранная решеткой ниша, где стоял чей-то саркофаг. Решетка запиралась на простой засов. Туда Аджиб и поместил Лилля. Старик ушел в угол, сел на пол, обхватил руками колени и повесил голову. Разговаривать с нами он отказывался, однако бормотал под нос, словно ведя диалог с невидимым собеседником.

– И что теперь? – растерянно спросила я. – Как мы оставим пленников? Негуманно бросать их здесь на верную погибель.

– Нельзя их выпускать! – возмутился Озия. – Мы не справимся с ними. Их слишком много. Да еще этот безумец...

– За той дверью есть лестница, – я показала на проем.

– По ней мы выйдем на плато Пепла, – устало сказал Иверс. – За несколько лиг от входа в ущелье, где остались припасы. И потом нам придется спускаться к лагерю. Скала там отвесная.

Он все еще был бледен, и мое сердце разрывалось от тревоги.

– Но сидеть и бездействовать мы не можем. Предлагаю хотя бы найти эту лестницу и проверить, действительно ли она ведет наружу. Потом мы вернемся и будем думать, как поступить. Скорее всего, придется разделиться. Двое пойдут за помощью, прочие останутся в городе. Может, Лилль одумается и согласится нам помочь. Должны же у него быть какие-то припасы, другие пути наружу.

План никуда не годился – но альтернативы у нас не имелось.

– Ну и ситуация, – задумчиво протянул Аджиб.

– Безвыходная, – вздохнул Озия.

– Отнюдь. Выход-то имеется, и не один, вот только все они грозят новыми опасностями, – Иверс двинулся по залу, выискивая хоть что-то, способное дать нам подсказку, как правильно поступить.

Все остальные, не сговариваясь, уселись на пол, прислонившись спинами к стене.

Не хотелось двигаться, говорить, шевелиться – хотелось сидеть неподвижно, закрыв глаза. После череды бурных событий наступил упадок сил.

Стояла гнетущая тишина, даже пленники притихли.

Смола в факелах давно прогорела, в зале было темно, лишь с вершины его свода падал тусклый луч, рассеянный световодами.

Я подняла с пола выроненный бандитами фонарь и зажгла – надеясь, что капля света поможет прояснить и туман в голове.

– Я опасаюсь старика, – тихо сказал Озия. – Он безумен, а безумцы отличаются дьявольской хитростью. Вдруг он вырвется наружу и что-нибудь устроит?

Мы покосились на решетку и увидели лишь серый комок. Лилль свернулся калачиком и, кажется, впал в забытье.

– Эй, Лилль! – окликнула я его, но старик не пошевелился.

Иверс бродил по залу, отпихивая ногами разбросанные по полу артефакты. Сейчас нас не интересовали сокровища. Куда ценнее были скудные припасы, принесенные и брошенные бандитами.

Профессор собрал веревки, ружья и фонари, раздал нам фляги с водой. Промочить горло оказалось невероятным блаженством.

Одну флягу он просунул сквозь решетку для Лилля.

– Если мы останемся сторожить пленников, их придется кормить и поить, – озвучил важную мысль Аджиб.

Иверс сел на корточки и устало потер затылок.

– Слишком много народу внезапно собралось в никому неизвестном подземном храме, – сказал он угрюмо. – Что самое неприятное, все они стремились с нами расправиться.

– Могут прийти и другие, – напомнила я. – За нами следовали от самой Сен-Лютерны, хотели отобрать карту. Мы до сих пор не знаем, кто послал тех громил. Я боюсь, что и снаружи нас могут поджидать враги.

– Я больше не желаю оставаться здесь ни минуты! Мы чудом не погибли. Если встретим других людей, они нам помогут. Нас наверняка уже ищут, – сказала Эвита, и я услышала в ее голосе железную уверенность. Что показалось мне странным.

– Мы не так долго отсутствуем, чтобы наши друзья обеспокоились.

– Мы уже вечность не видели солнца, – плаксиво протянула Эвита, и Аджиб молча обнял ее. Эвита уронила голову ему на плечо.

Иверс покосился на парочку, хмурясь. Но беспокоили его вовсе не нежности между его невестой и проводником. Он искал разумное решение.

И я с надеждой ждала, когда он его озвучит, потому что сама не могла ничего предложить.

Профессор крякнул и встал.

– Джемма, где лестница наверх? Давай поднимемся, осмотримся, а потом будем действовать по обстоятельствам. Несколько часов наши пленники уж как-нибудь проведут сами по себе.