Искра и Тьма

Рагуйло одарил старика снисходительной улыбкой, посчитав ниже своего достоинства спорить с ним.

— Так, значится, будем бить… — нахмурившись, сказал Нежата. — Эй, Коснята! Хватайте этого цыпленка за цыцки и… вдарьте ему как следует! Коснята, мать твою! Я с кем сейчас разговариваю?

— Я слышал, батька! — Парень лет семнадцати подскочил к приговоренному, схватил его за волосы, пригнул и ударил коленом по лицу. Вор взвыл, схватился за рот и упал. К Косняте присоединилось еще четыре человека — такие же юные, подтянутые, с озорным блеском в глазах. Толпа расступилась, освободив место. Ребята принялись рьяно избивать жертву, целясь больше в голову, которая очень скоро превратилась в кровавое месиво.

— Оттащите поганца подальше! — ворчал Нежата, отряхиваясь. — Забрызгали кровякой все вокруг!

— Эй, а он еще жив? — облизывая пальцы, спросил Торчин, Редедин богатырь.

Юноши, раскрасневшиеся, вспотевшие, остановились. Вокруг клубилась пыль. Вор еще дышал.

— Сверните ему шею! — предложил Тур.

— Не-е, это вряд ли, — озадаченно проговорил Коснята. — Я… наверное, не смогу. Не умею.

— А что тут уметь? — захохотал Тур, вставая с места. — Учитесь, придурки!

Жуя на ходу, гридь подошел к жертве. Повертев плечами для разминки, он нагнулся, схватил вора одной рукой за шею, другую положил ему на затылок; притянул к животу, сосредоточенно закатил глаза и резко дернул. Послышался хруст, и вор, показав всем остекленевшие очи, рухнул на землю, словно мешок с брюквой.

— Вот как надо! — стряхивая пыль и кровь, сказал довольный собой Тур. — А вы что тут устроили? Так только бабы дерутся! Эх, молодежь…

— Да, — упершись локтем в стол, сказал Лют. — Точно, бить надо умеючи, хлопцы!

Семен уже засыпал. Его толкали, Тур вместе с Левашом что-то ему говорили, перед ним все расплывалось…

— Военег едет! — послышался чей-то пронзительный голос. — Военег, со свитой! Прямо сюда, в Сосну!

Глядя на Военега, трудно было поверить в то, что он — один из самых жестоких и кровожадных людей во всей долине Трех Рек. Князь скорее походил на воплощение девичьих грез — белое, как молочный кипень, лицо, прямой нос, чувственные алые губы, зеленые глаза, смотрящие пронзительно и страстно, кудрявые темно-русые волосы, спускающиеся до плеч. Белоснежная рубаха широко расстегнута, обнажая мускулистую грудь; в руках плетка, на поясе меч в отделанных драгоценностями ножнах; великолепный вороной жеребец под стать хозяину — горяч и могуч.

Военег налетел как вихрь с дружиной — отборными воинами. Вмиг лоб опустел, остались только куны и гриди, ошеломленные столь неожиданным приездом. Князь не стал задерживаться. Узнав, что его ждут в Паучьем Камне, сразу же поскакал туда, приказав отправляться с собой Семену и Рагуйле-собачнику. Нежата, Лют Кровожадный и Редедя, у которого имелось, скажем так, тайное прозвище Мизиня, остались в Сосне с повелением сидеть и ждать.

По пути Военег ненадолго задержался в деревушке под названием Подкаменная, где заприметил весьма и весьма привлекательную хуторянку по имени Нега, которую незамедлительно взял с собой, не забыв — вот плут! — на коленях испросить на то разрешения у насмерть перепуганных родителей.

Древнее имение бояр Ратмировичей было построено еще во времена Всеслава Великого. Оно стояло прямо на воде (скорее всего, на маленьком острове). Высокие зубчатые стены, башни с забавными крышами-колпаками — все это делало Паучий Камень неприступной крепостью. Последний из рода Ратмировичей, Вышеслав, умер, не оставив наследника, два года назад, и замок попал в руки предприимчивого купца, известного как Щека Бражник. Прохиндей превратил твердыню в склад для запрещенных товаров, гнал там бражку, торговал скотом, содержал бордель.

С раннего детства Военег проявил множество талантов: рано научился читать, превосходно овладел мечом, метко стрелял из лука и даже освоил игру на гуслях. Почитал и любил мать, великую княгиню Ольгу. Старший брат Борис не мог похвастать ни одним из вышеупомянутых качеств: приземистый, хромой (врожденный порок — у Бориса одна нога была короче другой), угрюмый, он во всем походил на отца — князя Всеволода, умершего спустя год после рождения Военега.

Юный князь уже в пятнадцать лет поражал всех столь глубокими знаниями в области политики, философии и военного дела, что мать решила ввести его в думу. Через неделю Военег, разочарованный скукой, царившей на заседаниях в Янтарном Дворце, предложил создать в Дубиче республику на манер древнего Марна. Слова юноши всех переполошили, и его, с согласия матери, немедленно изгнали оттуда, посчитав слишком молодым для государственных дел. Вот тут вскрылась еще одна черта характера юного княжича — вспышки буйной, неконтролируемой ярости. Ему пришлось не по нраву решение бояр. Он ругался, просил прощения, умолял мать поддержать его, угрожал, но получил безоговорочный отказ. Тогда в припадке злобы Военег жестоко избил мать, а после забил мальчишку-слугу до смерти.

Борис был в шоке. Приказал бросить смутьяна в темницу. Но Ольга, несмотря на раны, простила и регулярно навещала младшего сына, чем вызвала гнев и зависть Бориса. Великий князь повелел изгнать из страны брата с наказом никогда больше не возвращаться.

Настал час, и под горький плач княгини-матери Военег покинул родные края, имея за спиной лишь котомку с сухарями и вяленым мясом.

Пока сломленный горем Военег бродил по дорогам долины Трех Рек, ища себя в этой нелегкой жизни, в тех краях крепла слава Семена Безбородого.

О детстве Семена было известно только то, что он сирота и вырос на улицах Воиграда. В юношестве прославился как искусный и неуловимый вор. Именно Семен (если верить слухам) стащил прямо с алтаря в Храме Триединого Бога священную реликвию — посох Аптомаха Старого, изготовленный из слоновьей кости, инкрустированный золотом и алмазами — дар Треарийской церкви. Как ему это удалось сделать, одному Триединому известно; сам Семен о воровском прошлом никогда не рассказывал. Но память о нем жила до сих пор — ведь, несмотря на все усилия, посох так и не нашли.

Как ни искусен был Семен, но тюрьмы ему избежать не удалось. Попал наш герой на каторгу, в Порщинские каменоломни, в простонародье — Порчу. Каменоломни находились у западных склонов Вечных гор, там, где начинает путь великий Крин. Местные издревле занимались горной выработкой силами каторжников, погибавших в тех суровых местах толпами.

В 861 году в Порче вспыхнул бунт. Во главе восставших встал гвинтанец Дорош Лучник, близкий друг Семена. Ничего подобного здесь никогда не случалось. Камнесы, как называли местных, и немногочисленная воиградская стража оказались застигнуты врасплох, за что и поплатились жизнью. Перебив всех, каторжане затопили каменоломни, разрушив плотину.

На подавление восстания Блажен выслал войско, но его уничтожили равногорцы, как раз в то время поднявшие бунт против Воиграда. Каторжане разбежались кто куда. Многие остались с Дорошем, провозгласившим себя, ни много ни мало, тадхундом всея Междуречья. Хунда Дороша довольно быстро стала неотъемлемой частью великого множества банд, хозяйничавших на громадной территории от дельты Волдыхи до Хордревского княжества.

Весной 862 года Дорош умер (ходили слухи, что его отравили), и новым тадхундом избрали Семена, зарекомендовавшего себя бравым вожаком и тонким стратегом. Прозванный Безбородым (ибо он не терпел никакой растительности на лице), он превратил хунду из сборища пьяных оборванцев в боеспособное воинство. Многие его нововведения и сейчас оставались в ходу у багунов: разведка, кавалерия, гвардия, составленная из захудалых бояр и зажиточных крестьян (гриди), строгая дисциплина, вводимая на время разбойничьих рейдов. Через пару лет хунда Семена превратилась в могущественную силу, противостоять которой не мог ни дряхлеющий Блажен, ни князь Кирьян, ни Борис. К слову, именно Семен первым потревожил покой марнийцев: его знаменитый поход на Диний — славный и богатый город — в 865 году являлся неслыханным по своей дерзости и безумию (отряды Семена прошли по горам, там, где кроме диких горных племен, никто не бывал, и практически полностью разорил динийскую область!).

В этот знаменательный момент судьба свела Семена с Военегом. Сей юноша если и переживал по поводу своей горестной судьбы, то недолго. Пользуясь привлекательной внешностью, он с легкостью охмурил некую немолодую вдову из Луха. Поселился у нее и безбедно жил целый год, пока она неожиданно не умерла, оставив все состояние приживале в наследство. Дети вдовы, давно уже точившие зуб на подлеца, несмотря на завещание покойной, сразу прогнали Военега.

В который раз бывший княжич принялся топтать пыль дорог.