Искры на воде (сборник)

Егор проехал на южную часть селения, там тоже вовсю осваивались территории. На базарной площади работали лавочки, валил пар из харчевни. Егор зашёл перекусить и послушать, что говорят люди. Услужливо подбежал половой и предложил свои услуги. Егор заказал горячие щи и жареное мясо, а когда отказался от выпивки и попросил квасу, половой сделал «кислую» физиономию. Он понял, что не удастся поживиться. Прислушиваясь к пьяным разговорам, Егор узнал, что купцы, Супрун, Жернаков и Зюзенцев, круто взялись за дело. Жернаков в двух километрах от станции построил лесопилку и поставлял шпалу, столбы и другие материалы железной дороге, Супрун и Зюзинцев взяли подряды на строительство домов, которые и продавали, и сдавали в аренду. Если омские купцы: Зюзенцев, Сорокин, Кабанов, Жернаков, Шейн — блюли какую-то купеческую честь, то Супрун, маленький рыжеватый, шустрый купец, приехавший из Киева, не гнушался ничем. Открывал маленькие лавки, торгуя хлебом, солью, керосином, материей и другими необходимыми товарами. Готовился открыть синематограф, построил гостиницу, игорный дом, харчевни, в которых напропалую торговали водкой и самогоном. Скопив капитал, он взял подряд на строительство домов для поселенцев, заплатив при этом немалые деньги, надеясь в скором времени всё вернуть. Начал строительство, взяв два переулка, которые позже назвали Супруновскими. Дома сдавал в наём.

Тайшет разрастался и с другой стороны железной дороги. Купцы Кабанов и Сорокин возводили дома по Транспортной и Харинской улицам, а также Северовокзальной. На этом деле многие погрели руки. Редко дома строили из выдержанного, хорошего леса. В основном рубили всё подряд, лес брали, где поближе, расчищая участки. Строили люди, которым не надо было много платить. Но жилья не хватало. Поселенцы, Поляков и Сергей Ульянов, поставили кирпичный завод и обеспечивали кирпичом и строителей домов, и железную дорогу. На ручейке Безымянном, рядом с лесозаводом, Зюзинцев построил мукомольню, обеспечивая мукой всех в округе. Ещё у него были подряды на строительство домов на Первой и Второй Зелёных улицах.

Узнав последние тайшетские новости, Егор понял, что с его капиталами здесь делать нечего. Можно только поставлять какие-то товары небольшим оптом, предварительно договариваясь. При этом он решил, что может иметь дело только с Супруном. Основными поставками занимался купец Кабанов, тягаться с ним не стоило. Другие купцы работают со своими подрядчиками и заказчиками, у них другой уровень. Только Супрун может брать небольшие партии. Надо наведаться к Ручкину, что он скажет по поселенцам, будут ещё или нет?

Посещение Тайшета не улучшило настроения Егора. Он оставил коня на гостином дворе, сам пешком пошёл к своему другу. Дверь открыла невысокая, худощавая женщина, ещё достаточно молодая и красивая.

— Здравствуйте, мне бы Илью Ильича. Я Камышлеев Егор.

— Вы Егор Петрович? Я вас таким и представляла, — обрадовалась она. — Проходите. Меня зовут Екатерина Павловна. Сейчас я вас чаем угощу, с мороза хорошо.

— А Илья Ильич?.. — начал Егор.

— Он скоро придёт. Вы не представляете, как он обрадуется вам. Он мне рассказывал о вас столько хорошего. Как ваш сынишка?

— Спасибо. Хорошо.

— Супруга Анастасия здорова? И про неё я знаю.

— Всё хорошо.

Не успели они допить чай, как пришёл Ручкин. На радостях он обнял Егора.

— Как я рад, что ты заехал. Ты по делам или так?

— Заехал узнать, что ожидать дальше. Какие новости у вас?

— Пока затишье. Переселенцы едут, но небольшими партиями, и все остаются здесь, в Тайшете. Господин путейный инженер Манучаров оставляет их здесь, особенно мастеровых. Даже с некоторыми заключает контракты, обеспечивая общежитиями. Когда проезжал через Тайшетку, видел бараки?

— Видел.

— Там они обитают. Работают на дороге.

— Посмотрел, как строится Тайшет.

— Да, быстро строится. Жаль, без красоты, дома все одинаковые. Правда, себе купцы построили завидные терема, двухэтажные. Видел?

— Видел. Смотрю: кирпичное что-то строят с разными штуками.

— Около станции?

— Да.

— Итальянцы строят, свои не могут такое. Водонапорная башня, воды много надо будет паровозы заправлять.

— Как её будут заливать в паровозы? — удивился Егор. — Она же далеко от дороги.

Ручкин рассмеялся.

— Вода насосом поднимается на башню, там будет большая бочка. Потом от бочки по трубе вода подойдёт к колонке возле депо, а там паровоз подъехал, помощник кран от колонки повернул, за верёвку дёрнул, и побежала вода в паровоз.

А какими такими насосами вода будет набираться в башню, Егор спрашивать не стал, постеснялся своей серости.

— Я вот думаю: понадобится моя лесопилка или нет. Будут ещё поселенцы, или закрывать уже, — сказал он о своей проблеме.

— Что мне сказать тебе? — задумался Ручкин. — У купцов здесь всё нарасхват, готовы глотки друг другу рвать. Если не могут по закону взять доходные подряды, тогда просто покупают, многие чиновники тем и живут. Имеют доступ к подрядам на работы, за мзду отдадут тому, кто больше заплатит, а там хоть солнце не всходи. Многие подрядились делать дома, вроде тебя, только сравнивать нельзя совсем: у тебя совесть — контролёр, а тут — рубль. Никто ничего не замечает. Манучаров отчитывается, что дела идут хорошо, дорога строится — и всё. Ты, Егор Петрович, не переживай, мы с тобой заключим договор ещё хотя бы на десяток домов. Получишь деньги, распоряжайся по-умному, десять семей я к тебе отправлю на следующий год. А ты пока работай, там видно будет. Я понимаю так, что ты присматривал себе здесь дело?

— Не совсем дело, смотрел, может, какие-то товары поставлять можно. Пока не определился. Подумаю, но договор с тобой заключу, а то, смотрю, затишье какое-то. Проехал по реке Бирюсе, там тоже едва шевелятся. Народ обвыкается.

— Ты хорошенько присмотрись. Здесь наглым надо быть. Поедешь сюда, совесть оставь у себя в Камышлеевке. Как она, твоя деревня? Катя, иди, послушаем, что там у них в деревне.

Егор рассказал, как отгуляли первую свадьбу в деревне, как сватали невесту, хохотали над незнанием своим. Про новогодние посиделки, про первую церковь в соседней деревне.

— Люди не хотят возвращаться? Уже есть много случаев возврата. Съедает тоска. И тяжело многим, не выдерживают, а ты взял да посиделки устроил в складчину. Песни попели, поговорили. Эх, как хорошо-то, — радовался Ручкин. — У вас прямо рай какой-то. Если церковь построили, значит, надолго останутся люди.

— Нет, не рай. Присматриваюсь к людям. Некоторые стремятся к жизни, стараются. Тот же Антип, Трифон. Для себя стараются все. Хорошо, что пока нет пьяниц и откровенных лодырей.

Рассказал Егор и про сына, как тот осваивает грамоту.

— Хотел спросить, где можно будет купить книг, пусть читает, знаний набирается.

— С этим делом мы тебе поможем. Катюша, поможем?

— Поможем, Егор Петрович, у нас много книг, поделимся. Всё равно многое читать уже не будем, а ребёнку в самый раз.

— Вот и хорошо, Настя тоже делом займётся, а то скучно ей без дела, а так учительницей будет.

Домой Егор ехал со смешанными чувствами. Ничего определённого он так и не решил. Ручкин дал денег на дома. Заказ большой для Егора — а далыне-то что? В конце концов Егор прогнал эти мысли, раздумывая, чем бы ещё заняться в деревне. Так и пролетела дорога в размышлениях, домой приехал в сумерках. В подарок привёз большую стопку разных книг. Там были и школьные учебники, и художественная литература господ Пушкина, Чехова, Некрасова и другие. В восторге был не только Фёдор, но и Настя. Вот теперь будет чем заняться.