Искупление грехов

— А ты первый раз здесь была? В центре Пущи? — спросил мой десятник.

— Да, — хмуро ответила Кри-ана. — Никто так глубоко в Пущу не заходит.

— А почему вы башню не пытались обыскать? — не унимался Хохо.

— Потому что она закрыта, — ответила Кри-ана. — А тощих безымянных мы с собой не таскали.

— Ну а мудростью? Или дверь выломать?

— Хохо, — устало ответила Кри-ана, — я понимаю, к чему ты клонишь. Нет, никто не думал, что башня набита золотом. Все башни возле тракта вскрыли ааори — и ни в одной не обнаружилось ничего интересного. Почему что-то должно было найтись здесь? К тому же, когда сюда впервые приходишь, мой Хохо, смотришь не на башню, а на город…

— Ну всё-таки странно…

— Ничего странного в этом нет, — прервала его девушка. — Ты сам бы полез в запертую башню, если бы за нами вся нежить Пущи не гонялась?

— Нет…

— Ну вот никто и не лез…

На этом подслушивание пришлось прекратить — и обратить внимание на Эр-нори и Ша-арми, которые решили переспорить друг друга в вопросе, как и куда нам всем идти. Ша-арми предлагал вернуться в лагерь, а Эр-нори хотел выходить из Пущи по прямой по самому короткому маршруту, а потом вдоль леса идти до лагеря. В спор я вмешиваться не стал — только слушал аргументы.

Вернувшийся Кирри рассказал о результатах разведки. Практически вся нежить ушла. Те, кто остался, на бойцов отряда смотрели с подозрением, но почему-то не нападали, и, даже больше, отходили в сторону. Хотя такого, по всеобщему мнению, быть не могло — ведь нежить тупа и постоянно голодна. А я не решился рассказать, что после визита Гано-Имиса над каждым бойцом горела наложенная мудростью метка, которую раскидать никак не получалось: как её ни разрушай, она всё время восстанавливалась.

— Слушайте, давайте мы не будем уже удивляться? — попросил Нож, а Хмурый и Лысый согласно покивали.

— Точно, у нас еды — опять на пару перекусов, — заметила Ладна. — А нам ещё надо выйти отсюда.

— Подстрелим какую-нибудь живность! — успокоил её Эр-нори, а потом понял свою ошибку. — Эх… Не подстрелим… Лес же выгорел.

— Вот тебе и «эх», — согласилась Ладна. — Нам надо как можно быстрее выступать. Пока нас нежить не трогает, и пока еда ещё есть.

— Мы вообще-то птицы настреляли, — заметил Кирри. — Но это на один разок всего покушать.

— Их готовят уже? — поинтересовался Хмурый.

— Готовим! — донеслось с лестницы на первый ярус.

— Давайте тогда позавтракаем и в путь? — предложил Нож. — Шрам, ты чего молчишь?

— Вас слушаю, — ответил я. — Давайте-ка мы завтрак не будем доедать? Часть сохраним на ужин. Может, мы и будем голодными, но сил для марша должно хватить.

— Ты предлагаешь? — уточнил Хохо.

— Ну… — я задумался. — Нет, это я вам уже порядок действий наших излагаю. Сейчас ползавтрака — вечером оставшееся доедаем. Двигаемся к лагерю. Сразу к лагерю. Без остановок.

— А если нежить? — уточнил Кри-ана.

— Не тронет нас пока нежить, — уверенно ответил я. — В лагерь надо успеть до конца чистки. Сколько уже прошло? Семь дней?

— Сегодня седьмой, — подсказала Пятнашка.

— Получается, сегодня последний день? — расстроился я.

— Нет, это ааори семь-восемь дней чистят, — ответила Кри-ана. — Вообще-то чистка занимает десять дней. Можем успеть.

— Ну тогда идём точно на лагерь. У нас там остался обоз, и нам его надо забрать.

— Да купили бы всё новое! — возмутился Эр-нори. — Ну правда, у каждого мешки золотом забиты!

— А казараму ты нашу на что чинить будешь? А вэри ты на какие деньги будешь становиться? — немедленно взвился Хохо. — Эй! Кто тут много скопил за свою долгую жизнь в нори? Поднимите руки!

Рука Кри-аны непроизвольно дёрнулась — и быстро опустилась.

— Видишь? Все, небось, тоже думали: «Куплю новое»! — тут уже многие из прибившихся, в том числе и Кри-ана, сами подняли руки. — Всю жизнь новое покупать — никаких денег не напасёшься! Мы этих кавалей в Линге полгода отбирали! Более спокойных животин на свете не сыщешь. Плевать, сколько у нас денег!… Ты видел, как в одного из кавалей в степи стрела попала?

— Ну видел…

— А знаешь, что делает нормальный каваль в таком случае? Он начинает орать и ломиться, не разбирая дороги и ломая упряжь! — разошёлся Хохо. — А наш дёрнулся и остался стоять! Да мне эти кавали дороже тебя!..

— Хохо! — попытался я его урезонить, но Хохо вошёл в раж и не собирался останавливаться.

— А телеги ты наши видел? Сколько мы с ними прошли? Своими руками их сделали крепостью на колёсах! — продолжил десятник.

— Я уже понял. Телеги тебе тоже дороже меня! — согласно кивнул Эр-нори.

— А палатки?

— Хохо! — не выдержав, прикрикнул я. Тот выдохнул, посмотрел на Эр-нори и почти прошептал:

— Тоже дороже!..

— Ты просто любишь деньги больше людей, — не удержался от колкости Эр-нори.

— Так, угомонились оба! — приказал я, сдерживая смех. — Всё!.. Идём в лагерь. По тракту и дальше по прямой. Ходу тут три дня — в худшем случае. Выступаем сразу после завтрака. Вещи собираем сейчас. Поели, вытерли посуду травкой — и сразу в путь!

Выступили мы бодро. Путь был уже знаком — даже дорогу натоптать успели. Шлось нам легко и быстро ровно до того момента, пока в середине дня перед нами не открылось пожарище. Огонь прошёл тут стеной: лес выгорел, земля была покрыта пеплом и сажей. Буреломы продолжали чадить и тлеть. Дым плотным туманом окутывал путь впереди. Пришлось останавливаться, искать источник воды и заматывать лица влажными тряпками. У некоторых бойцов рубахи сильно укоротились.

Идти стало тяжело — настроение если и не испортилось, то было далеко от утреннего, когда путь назад казался лёгкой пешей прогулкой. Под вечер мы достигли нашей второй башни, но останавливаться не стали — только пополнили запасы воды. Я приказал идти дальше, пока не станет совсем темно. Хотя бойцы и вымотались, но оставаться здесь было физически тяжело: неубранные из-под стен трупы воняли до тошноты.

Место для ночлега нашли уже в темноте. Я готов был отдать приказ становиться лагерем прямо там, где мы шли — когда Кирри принёс новость, что впереди есть каменистый холм, где и пепла нет, и дым на вершине не так беспокоит. Ещё полчаса осторожной ходьбы, и мы добрались. Костёр было жечь не из чего — всё выгорело. Мы наскоро поужинали остатками завтрака и улеглись спать прямо на камнях.

Всю ночь я ворочался, пытаясь устроиться так, чтобы камни не впивались мне в тело — однако это мало помогало. Я засыпал и просыпался, чтобы снова провалиться в сон. Утром встал разбитым и невыспавшимся, как и большинство бойцов. Завтракать было нечем, но роптать никто не стал — отправились дальше голодными.

С каждым шагом идти становилось всё сложнее. Пожар прошёл здесь совсем недавно, поэтому дым стал гуще и постоянно щипал глаза. К тому же, нам приходилось обходить участки с раскалёнными завалами. С такой скоростью первой башни — где недавно отбивались от нежити — мы достигли только во второй половине дня. Здесь нам повезло: удалось найти невыгоревшие запасы дерева. Те самые, что мы заготовили в первый день нашей «осады». Нагрузившись топливом, мы шли до темноты. К сожалению, холмы и тракт забирали на восток — и нам пришлось сойти с удобной дороги, продираясь через сгоревшие остатки Пущи.