Искупление грехов

Глава 32

— Касан! Ты с нами сегодня? — Кади подошёл к приятелю и уселся рядом.

Касан давно вырос и даже поступил в лекториум, пережив все беды учебок, которые ему приходилось менять неоднократно. Легче было бы вспомнить, в каких учебках он ещё не побывал в их городе, чем назвать те, в которых ему довелось учиться.

— Не, — ответил Касан. — Домой пойду.

— Ой, Касан, ведь вся наша группа идёт… Мы же договаривались!.. — однокурсница Лилла остановилась рядом. — Давай ты с нами вечером? Ну что тебе стоит?

— Ничего, — Касан усмехнулся. — Просто не хочу.

— Касанчик, миленький, давай без «не хочу»? — улыбнулась Лилла.

— Да, брат, заканчивай от коллектива отрываться, — согласился Кади. — Чего ты напридумывал, хочу — не хочу.

— Ну не дави ты на него!.. — отмахнулась девушка. — Касан, я очень хотела бы видеть тебя в клубе сегодня. Всё, побегу!

Лилла говорила с ним ласково, выделив слово «я» и даже мазнув пальцем по носу Касана. Тот сдержался и не подал виду, что ему неприятно прикосновение. У него вообще выработалась стойкая антипатия к любым попыткам до себя дотронуться. Впрочем, Лилла была симпатичной девушкой. Кади долго смотрел вслед однокурснице и снова повернулся к Касану:

— Придёшь?

— Нет, — Касан снова покачал головой. Как-то так сложилось, что именно Кади он всегда мог отвечать честно. — Не хочу.

— Ты видел, как она на тебя смотрела? — решил внести ясность Кади. — Ты хоть понял, что тебе сказали сейчас?

— Ну давай, просвети меня… — Касан нахмурился, достал сумку и смахнул в неё тетрадь с лекциями.

— Да ладно, — Кади ошарашенно уставился на приятеля. — Вообще-то тебе намекнули, что ты ей нравишься, и она бы не прочь с тобой замутить… Подожди, ты серьёзно не понял?

— Да понял я, — Касан поморщился. — Просто не хочу.

— Не хочешь с ней мутить? Или не хочешь идти?

— Не хочу идти.

— Ладно… Может, всё-таки решишься? — Кади вздохнул и поднялся. — Набери мне вечером, если передумаешь.

Поднявшись следом, Касан прошёл к двери и оказался в коридоре. Как всегда, между занятиями вокруг толпились студенты и сновали преподаватели. В лекториуме кипела жизнь, в которую ему даже вникать не хотелось — не то чтобы участвовать. Тринадцать лет он мотался по учебкам, пытаясь найти «свою». Ни друзей, ни приятелей, ни романтических отношений. В последней учебке его вроде как терпели и не трогали, но на выпускной бал не пригласили.

И Касан научился любить одиночество. Люди были противны, во всяком случае — живые. Касан приходил домой, делал минимум домашних дел и устраивался в своей комнате за огромной игровой консолью. Вот там были настоящие люди, захватывающие истории и невероятная, полная приключений жизнь. Сколько раз Касан пытался в старших классах завоевать своё место в подростковом обществе, сколько раз пытался измениться — всё без толку. Будто между ним и другими людьми стояла стена.

— А, Касан! Рад тебя видеть! — проходивший мимо преподаватель остановил юношу.

— Добрый день, профессор Дорани, — вежливо поздоровался Касан. Профессор приметил его сразу и каждый раз при встрече подбивал стать своим личным учеником.

— Ну что, мальчик мой, не надумал? Всё-таки уже середина года… Пора заняться первой научной работой. Пускай и с архивами, — профессор Дорани развёл руками. — Но в следующие годы можно будет подойти к делу серьёзно!

— Пока нет, профессор, — честно признался Касан.

— Смотри, Касан, не тяни. Тебя ждёт большое будущее в нашей профессии. Не стоит терять время! — профессор погрозил пальцем. — Ну всё, не буду тебя задерживать. Всего хорошего!

— До свидания, профессор, — ответил Касан и ещё пару секунд смотрел вслед удаляющемуся преподавателю.

«А может, вот он, мой шанс?» — подумал он. Всё-таки Лилла ему даже нравилась, и к нему она показывала открытую симпатию. Вот и приятель появился — Кади. А профессор Дорани вообще верит в его способности и перспективы. Может, теперь жизнь наладится, и он сможет?.. Рука Касана потянулась к брелоку связи — он даже вывел контакт Кади, собираясь позвонить ему и сказать, что приедет. Но мысли о новой жизни потонули в хороводе воспоминаний из учебок — драки, унижения, презрение, смех, бесплодные попытки измениться.

«С чего ты решил, Касан, что сможешь стать другим?» — поинтересовался он сам у себя, выключил брелок и пошёл дальше. Впереди его ждал дом, игровая консоль и настоящая жизнь.

Я проснулся, вынырнув из очередного странного сна, и уставился в потолок. В полумраке кубрика, который выделили для ааори, уже слышалось шуршание проснувшихся бойцов. Вчера был сложный день — пришлось показывать отряду странные устройства, объяснять порядок их использования, вспоминать все предупреждения капитанов и Скаса. А сегодня предстояло готовиться к возможной охоте. «Ам-кана» уже должна была выдвинуться вперёд, на глубину, привлекая на себя глубоководных тварей.

Десяток Пуза я знал лишь наполовину. Суч, Толковый, Орун, Бука — это были ветераны, которые решили пойти к Пузу. В этом походе временно присоединился ещё и Молчок. А ещё в десятке появился новый нори из Мобана, Ко-лан, и трое бывших ааори — Каваль, Волосатый и Дубина. Ко-лан был неплохим бойцом, достаточно толковым человеком и все объяснения схватывал на лету. Трое ааори пока ещё явно не отошли от порядков и жёсткости новых методов воспитания — и боялись лишний раз сделать что-то не то.

Впрочем, в десяток их взяли не столько за сообразительность, а потому что именно эта троица вывела безымянных в Пуще из-под удара нежити. Каваль был приземистым массивным парнем с упрямым подбородком, глубоко посаженными глазами и тонкими губами. Если бы у него были рога на голове — то он бы ещё больше напоминал настоящего каваля. Дубина своё прозвище получил прямо в Пуще, потому что, потеряв копьё, отбивался массивной сучковатой дубиной, которую он там же в лесу и выломал. Я её еле поднял, а ему — ничего, повезло с телосложением. При этом человеком он оказался открытым, весёлым и улыбчивым.

Но самым необычным был Волосатый. За два месяца после Порки он умудрился отрастить шикарные волосы — причём везде. Густой волосяной покров был даже на спине, волосы уже легко стягивались в хвост, а лицо украшали шикарная борода и усы. Вообще-то у ааори принято бриться, но заниматься этим начинают уже в нори. Никто не мог ожидать, что такой волосяной покров прорежется у ааори так быстро, поэтому Волосатого никто и не заставлял, а он привык — и теперь не хотел расставаться с этим атрибутом своей независимости. Волосатый был всегда предельно серьёзен — во всём. За вчерашний день он измотал меня вопросами, на которые ответов в моей голове не было.

К вечеру я так намучился с объяснениями, что отключился, едва приняв лежачее положение. Может, поэтому и приснился мне странный сон про Касана. Но если Катуавр — это я, то кто тогда Касан?

— Шрам, ты там спишь? — голос Пуза вырвал меня из размышлений, и я открыл глаза. Десятник стоял у моей койки с мисками в руках. — Бери завтрак!

— Спасибо! — поблагодарил я его, пытаясь прийти в себя. — Что там и как наверху?

— Всё, как и планировали. Второе это судно, — Пузо щёлкнул пальцами, а потом сокрушённо покачал головой, — забыл, как называется… В общем, они идут где-то в переходе от нас на глубине, а мы болтаемся над бровкой.