Искупление

Не дожидаясь ответа, прижал мою голову к своей груди и ненадолго затих.

– Боги, Сафи, - тихо простонал герцог, - я безнадежно болен тобой. Это так пугает меня.
– Затем отстранил меня.
– Зачем ты бежала с ним? Зачем хотела скрыться? От меня бежала, глупая. Я ведь везде тебя найду. Даже если попытаешься скрыться в чужом королевстве, найду и заберу. Ты моя женщина, Сафи.

– Ты так много говоришь, Най, - прошептала я, закрывая ему рот ладонью.

– Я столько всего надумал, пока мчался по твоему следу, - Найяр поцеловал мою ладонь и убрал ее от своего рта.
– Это просто сказывается напряжение. Я ужасно соскучился. Никогда больше не расстанусь с тобой, - повторил он, и я закрыла глаза, тяжело вздохнув.

Его сиятельство услышал мой вздох, но благоразумно промолчал. Он снова прижал мою голову к своей груди, мужские пальцы пробежались по моим волосам, и я зевнула.

– Устала? Спи, мое сокровище, - негромко сказал Най.

Когда я провалилась в сон, даже не заметила, не проснулась и тогда, когда часть отряда нагнала своего повелителя. Даже снов не снилось, я просто ускользнула из этого мира и наслаждалась временным затишьем. Но проснулась резко, даже сразу не сообразив, что стало причиной моего пробуждения. Просто вдруг закричал Най, до боли стискивая меня, а потом был сильный удар об землю и жалобное ржание коня, которое внезапно оборвалось. Морщась от боли, я села и зачарованно уставилась на Найяра, стоявшего с окровавленным ножом над своим Демоном. Под головой коня расплывалось кровавое пятно, ноги судорожно подергивались, конь умирал.

Герцог судорожно вздохнул, глядя на агонию верного скакуна каким-то полубезумным взглядом. После поднял голову и увидел меня. Он так и шел ко мне, сжимая нож, словно хотел вонзить его в меня, а у меня не было сил даже отползти в сторону. Так и смотрела на нож, и на кровь, падавшую с пальцев и клинка тягучими каплями. Най приблизился, откинул нож и опустился передо мной на колени.

– Больно? Где больно?
– спрашивал он, гладя мое лицо кровавыми руками, оставляя красные разводы на коже, на одежде, когда начал ощупывать меня.

А я все молчала, только смотрела на Демона и прерывисто дышала. Герцог вдруг развернулся и заорал так, что я заткнула уши:

– Найти мне ту падаль, которая осмелилась стрелять в меня!

Но крик был запоздалым, потому что наемники уже прочесывали окружающее пространство в поисках неизвестного лучника.

– Можешь встать?
– заботливо спросил Найяр, в сторону погибшего жеребца он упорно не смотрел.
– Проклятье, - вдруг выдохнул его сиятельство, - это ведь могла быть ты, - и сжал так сильно, что я вскрикнула.

– Ч-что случилось?
– спросила я, наконец, отмерев. Зубы выбивали барабанную дробь, руки тряслись, и в ногах вдруг появилась слабость от запоздало накрывшего осознании - на герцога покушались, на нас с герцогом покушались.

– Кто-то выстрелил из лука, тяжело ранил Демона. Сознательный промах, хотел предупредить, что охотник близко или же просто паяц, не очень хорошо владеющий луком, узнаем, когда я увижу его на дыбе, - ответил Най.
– Мне пришлось кинуть тебя на землю, когда Демон начал падать, прости.

– Ничего, я в порядке, - с эмоциями удалось немного справиться.
– А если его не найдут?

– Эти найдут, - отмахнулся герцог.
– Его следы, так уж точно.
– И крикнул.
– Коня! Проклятье, лучшего коня у меня не было, - в голосе сильного мужчины неожиданно прорвалась боль, и я обняла его, скорей непроизвольно, чем из желания утешить, но он этот жест принял с благодарностью и прижался щекой к моей макушке.

– Тебя потерять страшней, - тихо произнес Най.
– Я удвою твою охрану, а этих, которые услышав, как я прогоняю тебя, решили, что их служба по твоей охране закончена, я уже наказал.

– Что ты с ними сделал?
– спросила я и сама же остановила его.
– Нет, не хочу знать. На сегодня с меня крови хватит.

К нам подвели лошадь, и Найяр помог мне сесть, снова запрыгнул позади и прижал меня к себе.

– Даже на минуту выпускать не хочется, - сказал он.

– Только не становись моей живой темницей, - попросила я.
– Если уж ничего изменить нельзя, то пусть все останется, как было.

– Сафи...
– в голосе герцога мелькнула гневная нотка, но он ее подавил.
– Хорошо, - выдавил Найяр.
– Будет, как раньше. Но герцогиней ты станешь и детей родишь. Моих.

И вот тут я расхохоталась, просто не могла сдержаться.

– Это все, что тебя заботит?
– спросила я сквозь смех.

– Что смешного?
– хмуро спросил герцог.

– Катись в преисподнюю, Най! Тебя хотели убить, меня периодически травят, твоя жена может от тебя понести, раз уж ты не забываешь обязанности мужа, на Таргар могут напасть аквинтинцы, разразится мор, небо упадет на землю, а тебя волнуют только твои планы, которым возможно не суждено сбыться. Великий Найяр Таргарский возжелал, и реки могут течь вспять, - язвительно воскликнула я.

– Как сказал, так и будет, - жестко отчеканил герцог и добавил.
– Стерва ты, сокровище мое.

– Любите свое детище, какое оно есть, ваше сиятельство, - я склонилась в поклоне, и тут же была сжата в герцогских объятьях.

– Любить? Иных планов у меня нет, - усмехнулся он.
– А насчет герцогини не переживай, супружеский долг я прерываю раньше, чем готов излиться. Нет у нее возможности понести.

– Угу, - я с неожиданным удовольствием осклабилась, - а кто ей мешает иметь любовника, который приходит после вас, дорогой герцог, и изливается. А что, вы в опочивальню супруги заходили, свидетели подтвердят, а вы даже сказать не сможете, что прерывались не окончив, иначе обвинят в том, что вина за долгое отсутствие наследников на вас. А ваше нежелание принимать чрево супруги припишут шлюхе Сафи. Что будете делать?

– Удавлю, - прошипел Найяр, явно не допускавший мысли о женском коварстве.

Я с интересом следила за той гаммой эмоций, которые сейчас переживал мой любовник. Слово - сильнейшее из зол. Моя злая шутка породила сомнения, сомнения, в свою очередь, подозрения, а те гнев.

– Сегодня же сменю у нее прислугу и фрейлин, - рыкнул герцог.
– Будут сообщать мне о каждом ее шаге, обо всех, кто входит в покои!

– Как, дорогой любовник, вы знаете все обо мне, но так мало интересовались собственной женой?
– невинно поинтересовалась я.

– Тебе ее ведь совсем не жалко?
– насмешливо спросил Най.

– Свою убийцу? Нисколько, - так же насмешливо ответила я.
– Менее всего я склонна жалеть благочестивую гадину с кровожадной душонкой. Кстати, Най, а почему тебе ее навязали? Никуда больше сбагрить не удалось? Может, товар был порченный? Ты простыню проверял после первого раза?

– Проклятье, Сафи, - рыкнул герцог, - я понимаю, что ты сейчас немного не в себе, но не можешь не понимать, что начинаешь переходить все допустимые границы.