Искупление

Иногда он думал даже, что ошибся, когда решил поселиться в Клир-Крик. Но все равно это было его самое любимое в мире место, здесь он вырос, здесь жили его мать, сестра и ее семья. Всю жизнь он представлял себе, как осядет в родных пенатах. Только он не представлял себе, что рядом с ним не будет Кэри Бакстер.

Когда он вернулся из Далласа, у него была масса возможностей найти себе девушку. Дочери, подруги, сестры решительно всех его знакомых рвались встречаться с самым привлекательным местным холостяком. Пару раз Райан уступал и ходил на свидания. Но после нескольких встреч обычно все прекращалось, потому что он всех сравнивал с Кэри.

Он видел, что эти женщины по-своему чудесны. Они были красивыми, яркими, без сомнения, могли стать прекрасными женами. Но никто из них не сидел рядом с ним по-турецки в ту летнюю ночь, когда ему исполнилось четырнадцать, и не рассказывал своих тайн, как Кэри. Никто не рыбачил с ним на берегах озера Монро в то лето, когда ему было семнадцать, и не бегал с ним в укрытие, когда сирена возвещала приближение торнадо.

Эти другие женщины не разделили с ним первый поцелуй, первый танец и первый вкус любви. Они не показали ему в первый раз, что значит любить Бога. По-настоящему любить Бога и желать быть Ему угодным.

Райан прекрасно понимал, что Кэри замужем; знал, что она не для него. Просто он не спешил искать другую.

— Райан, ты становишься старым, — говорила ему мать почти каждое воскресенье, когда они садились обедать. — Я так я все зубы потеряю раньше, чем увижу внуков.

Райан смеялся и гладил мать по плечу:

— Ты такая упрямая, мама, сто лет проживешь. В пятьдесят три ты еще совсем молодая. Ты всех нас еще переживешь.

* * *

Занятия в тот день закончились рано, а Райану почему-то было более одиноко, чем обычно, словно внутри у него чего-то не хватало. Он надел рабочие сапоги. Несколько часов в саду помогут ему прояснить мысли.

Сначала он подстриг кусты перед домом, потом пошел за водой, когда зазвонил телефон. Макс, его белый щенок-лабрадор, поднял голову и уставился на трубку, когда Райан снял ее.

— Макс, мальчик, все хорошо, — прошептал он и почесал Макса за ухом, прежде чем нажать на кнопку и ответить па звонок.

— Слушаю, — Макс заскулил и дважды гавкнул по-щенячьи высоко.

— Ничего себе, Райан, я и не знала, что ты умеешь петь.

Голос был, как у Кэри, но по тону он узнал Эшли. В нем звучали сарказм и насмешка, они постоянно подтрунивали друг над другом.

Он улыбнулся и нарочито прочистил горло.

— Я работаю над этим номером. Мне надо немного разогреться.

Она хихикнула:

— Спорю, ты не знаешь, кто я.

— Автоответчик полиции? Видимо, я арестован?

Еще один смешок послышался на том конце провода.

— Старый добрый Райан. Ты не меняешься, да?

— Нет, Эшли, почти нет, — он заколебался, ему было любопытно. Она никогда раньше не звонила ему. — Что случилось? Нет, погоди, я угадаю. Муж Кэри бросил ее, и она возвращается ко мне, но ей не хватает смелости позвонить самой, — он улыбнулся дерзости своего заявления, не сомневаясь, что Эшли поступит так же.

Но ее смех затих, повисло молчание.

— Эшли? — сердце Райана забилось в два раза быстрее. — Эшли, поговори со мной. Что случилось?

В ее голосе не было ни капли насмешки.

— Муж Кэри бросил ее, и не знаю, возвращается ли она к тебе, но я все-таки позвонила.

Теперь замолчал Райан. Он пытался осознать то, что она сказала. Может быть, она продолжает шутить?

— Серьезно, Эшли.

— Я серьезно, — она заколебалась. — У Тима есть любовница. Он переехал к одной из своих студенток, — она сделала паузу, и ему показалось, что деревянный пол под ним качается. — Кэри сейчас живет у родителей. Она тут последние несколько дней. Я подумала, что ты должен знать.

Райан взял ближайший стул у обеденного стола и сел. Колени у него дрожали.

— Она... с ней все нормально?

Это был первый вопрос, какой он мог придумать. Внутри него клокотали эмоции — боль и скорбь, злость и жажда мести. Как он осмелился так поступить с тобой, Кэри, девочка моя? Как он посмел...

— Она в замешательстве, Райан, твердит, что не хочет развода, и молится о том, чтобы Тим вернулся.

Райан заскрипел зубами и стал думать, что же он может предпринять. Поехать в университет, найти этого парня и избить прямо в его кабинете. Или поехать в дом Бакстеров, обнять Кэри и держать ее, пока ей не станет лучше. Нет, все это не годится.

Он знал, что рано или поздно увидится с нею; это было очевидно с того момента, как он переехал сюда три месяца назад. Он ожидал увидеть ее в ближайшем будущем. Нельзя жить в небольшом городке и не встретиться где-нибудь: в церкви, в крайнем случае. Но с тем, что случилось, он ничего не мог сделать. Если она сама не попросит его о помощи.

Райан быстро все понял, но лучше ему не стало. Кэри страдала — некоторые люди всю жизнь не могут оправиться от такого удара. И хотя до ее дома — до нее — было всего пять километров, он ничего не мог сделать, чтобы помочь ей.

— Понятно, — с усилием сказал Райан, боль Кэри стала его собственной. — И зачем ты звонишь мне?

Эшли мгновение помолчала.

— Я не знаю, — она вздохнула, ему показалось, что она так же расстроена, как он сам. — Я помню, как давным-давно у тебя было все хорошо с Кэри, как мы — все пятеро детей Бакстеров — были близки, и никто не мог вообразить себе того, что случится с нашей сестрой. Раньше ты всегда поддерживал ее, Райан.

Он закрыл глаза и потер переносицу. Te дни были так осязаемы и реальны для него, что казалось, он может дотянуться до них рукой.

— Да, я все помню.

— Я всегда думала, что ты будешь с ней. А теперь...

— Но что я могу сделать? — Райан опять закрыл глаза — Она любит своего мужа. Ты сама это сказала.

Эшли немного помедлила.

— Знаешь, что я думаю, Райан?

Боль в сердце была такой сильной, что он буквально наставил себя сидеть на месте и еле удержался, чтобы не выбежать из дома и не помчаться к Кэри вопреки здравому смыслу.

— Что?

— Что бы она ни говорила, мне кажется, она все еще любит тебя.

Глава 9

Единственный способ все узнать — тест на беременность.

У Кэри и раньше бывали задержки, но не такие. Кроме того, она не могла не обратить внимание на то, что ее почти постоянно тошнит. Сначала она думала, что дело в стрессе. Естественно, что она чувствовала себя не очень здоровой в последние три недели. Но и задержку, и тошноту вместе трудно было объяснить иначе.

После ухода Тима она постепенно от полного паралича вернулась к своим повседневным обязанностям, которые, впрочем, не помогали забыть об ужасной реальности. Она отчаянно хотела спасти свой брак, но чувствовала оцепенение, неспособность действовать — при каждой мысли о Тиме и его любовнице она начинала рыдать.