Искушение

— Крёстная, дорогая, откуда ей знать? Она ведь не была знакома с маменькой и папенькой.

— А с родителями Надюши? — настоятельница посмотрела на меня из-под широких бровей. Я увидела взгляд орлицы, совершенно не свойственный крёстной. — Однако она уже очень старенькая, жива ли? На месте определимся.

В воскресенье после утренней молитвы мы отправились в путь. Наталья Серафимовна расспросила старушечек-монахинь из соседнего монастыря, они поведали, что всевидящей уже нет в живых, но дали адрес её ученицы, которая была близка с Матроной. Служила у неё. Предупредили, что сама всевидящая перешагнула столетие. На ногах держалась до последнего дня, а вот зрения лишилась, но видела сердцем. Её помощница немало знает.

Мы добрались до указанного места.

В доме было тихо, в комнате мрачно. Женщина сидела у окна задумавшись. Старческий возраст подёрнул белым покровом когда — то пышную шевелюру и взлохматившиеся брови, прищурил уставшие очи, приглушил слух и морщинистым узором проредил впалые щёки. По губам крёстная определила:

— Молится.

Игуменья вошла первой, я за ней.

— Простите, преподобная Иеремия. За ненадобностью не стали бы беспокоить вас.

Провидица не удивилась приезду гостей. Дело привычное. И всё же поинтересовалась:

— Что привело вас ко мне, люди добрые?

— Преподобная Иеремия, моя крестница осталась сиротой. Один за другим ушли в мир иной все её близкие. Один брат да она остались из всей семьи.

— Как звали отца девушки? — спросила провидица.

— Андрей Гаврилович Ларский. Мать — Надежда Тимофеевна.

— Деда по отцу как звали? — спросила Иеремия и развернулась к гостям.

— Гавриил Мартынович… — Провидица жестом прервала крёстную.

— Знаю, о ком толкуешь. Приезжал к матушке Матроне князь, давно дело было.

Мы посмотрели друг на дружку в замешательстве.

Viа dоlоrоsа

Путь страданий

Матрона

— Слушайте. История давняя, но правдивая. Там, за болотами, за лесами, за просёлками да деревнями, неподалёку от имения князя Гавриила Мартыновича Ларского жила всевидящая.

Семейство князя славилось на всю округу своими добродетелями и щедрыми пожертвованиями. Крестьяне из других мест завистливо поглядывали на крепостных Ларских. Им позволялось то, о чём другие и мечтать не смели: жили они в благоустроенных флигелях при усадьбах, детей своих растили, мужей и сыновей не лишались, их в рекруты не забирали. А иногда случалось, что вольную грамоту получали, — было чему позавидовать.

Однажды всевидящая прислала к князю своего гонца, а тот челом бьёт и говорит:

— Просит Матрона, чтобы ты, барин, наведался к ней. Слово молвить хочет.

— Стряслось что? — озаботился князь.

— Не мне знать. Тебя просит.

— Передай всевидящей — буду.

Собрался Гавриил Мартынович и поехал к Матроне.

Усадила она его перед собой и повела разговор.

— Слушай и запоминай, князь. Люди простые тебя уважают, твоими заботами полнится казна государства российского. Ты не позволяешь бедствовать немощным и обездоленным. За это помогу тебе.

— Благодарю тебя. — Князь приложил к груди руку.

— У твоего единственного наследника могла быть счастливая судьба. Но вот незадача, невзлюбила тебя свирепая и лютая, которую ненавидят и колдуньей кличут во всей округе. Позавидовала счастью семьи вашей. Не хочу пугать тебя, князь, и правды скрывать не стану — молодым сгинет сын твой, — как обухом по голове оглушила всевидящая.

— Что?! Что ты сказала, Матрона?! — От приговора Гавриил Мартынович подскочил, качнуло его, едва на ногах удержался. Как стоял, так и рухнул на стул. Побелел, капельки пота проступили на лбу. Умоляющий взгляд и неудержимая боль в глазах заставили всевидящую замолчать.

— Что всполошился? Не всё потеряно, не тужи. Поспеешь, князь. Твоему сыну можно помочь.

— Да? Проси, всё сделаю, отдам последнее во имя спасения Андрея.

Матрона обратилась к своим мыслям, не слушая князя.

— О, есть один волшебный камень, он калеку поднимет на ноги, сердце сделает добрым, голову очистит от дурных мыслей, недуг изживёт — он всё может.

— Подскажи, прошу тебя. Ты вправе любую цену назначить, только помоги. Защити мою семью от горя.

— Поди сюда. Дам тебе камень — в нём сила невиданная. Князь, сходи к умелому мастеру, пусть закрепит камень в перстне. Сыну накажи, что бы с пальца не снимал. А мастеру передай: под камнем углубление оставить надобно. Дам порошок, что сильнее любого заговора, ты опусти его в углубление перстня, крышечкой прикрой и забудь. Человека с чистым сердцем — защитит. С дурными желаниями — погубит и не пожалеет.

— Спасительница! — Князь припал к подолу платья всевидящей и губами коснулся его.

— Кличут камень изумрудом. На Руси считают его камнем мудрости, хладнокровия и надежды. Он славится, знаешь чем?

— Ну откуда же мне знать? Не томи, молю.

— Противоядием. В старые времена знахари смешивали его с молоком буйволицы и спасали людей. Это сила, князь! А вот ещё что. Тот, кто носит на себе, обретает дар предвидения, избавляется от тоски и мнительности. Пристальный взгляд на камень рождает невиданную силу и одушевление. Изумруд сильнее алмаза. На Руси этот камень испокон веков считают камнем мудрости, хладнокровия и надежды, — повторила Матрона, как заклинание. — Камень этот — покровитель семейного очага: бережёт покой, хранит мир и согласие в семье, способствует продолжению рода. Вот такой это камень. Ты видишь, Гавриил Мартынович, что я даю тебе?

— Благодарю. — Гость склонил голову.

— Запомни, князь, изумруд освобождает от терзаний в душе. А тот, кто не расстаётся с ним, не видит снов, смущающих дух. Носить его следует на мизинце. Изумруд — божественной красоты камень, сродни синеве морской волны. В нём кроется энергия и мощь моря. — Матрона взглянула на гостя, приподнимая голову, настраиваясь на тихую молитву. Несколько минут спустя она сказала:

— Бери камень, он твой, — и протянула ему маленький потёртый бархатный футляр.

Князь Ларский дрожащими руками принял дар, снял футляр и приоткрыл крышечку. На него пролилась божья благодать, изумруд играл всеми гранями и переливался, согревая душу.

— А в этом мешочке — порошок заколдованный. Ты всё усвоил, князь?

— Да, моя спасительница. Вовек не забуду доброты твоей.

— Ступай с миром. И сыну не забудь наказать — с камнем ему расставаться нельзя! В нём его спасение.

— Передам. Благодарю тебя.

Мы слушали и не верили своим ушам.

— Я всё сказала.

— Прости, Иеремия. А крестнице моей как помочь? Извелась детка. Ничего сказать не хочешь?

— Время любые раны лечит. Отчаяние — удел слабых. Выход всегда есть. Человек поднимается и идёт. Бояться ничего не нужно. Рок к ней не перейдёт, на родителях всю силу оставил.

— И на том спасибо. Сказать можешь, что ждёт её?

— Многое случится, она проживёт долгую жизнь, и старость встретит в доме своём и в своей постели. Человек ей хороший встретится, да короток будет век его. Ах вот ещё. Миссия у твоей крестницы будет непростая, важная да особенная. Рано об этом. Сами всё узнаете. Притомилась я с вами.