Искусственная мухоловка

Глава 5

Либо – либо – и оба варианта так себе.

Проскочить через семерых, убивших уже немало людей, или спуститься на первый этаж, где, пока непонятно, сколько тварей.

В последний раз мужчина из бассейна убегал от двоих – утопил ли он их, или они отомстили за утопленницу?

Вопросов без ответов становится всё больше, и это плохой знак.

Приходится опять обходить трупы, чтобы попасть на лестницу.

Эмбер случайно наступает на палец парня подростка и останавливается, прикрывая глаза.

Хруст его кости проносится по коридору, как самый громкий звук, из всех имеющихся.

– Прости, – говорит она, смотря вниз, на единственный видный глаз парня, с жёлтым синяком под ним.

Я жду, когда Эмбер продолжит шагать, но ей нужно время прийти в себя.

Не каждый день ломаешь палец мёртвому человеку.

– Прости, – повторяет вновь и начинает идти вперёд.

Я за ней.

Теперь поднимаю ноги выше, внимательнее слежу, куда ступаю.

Рыжие волосы Эмбер как маяк.

У лестницы стоит та самая женщина с молитвами. В ее руках две открытые бутылки.

С коридора перед нами бежит сумасшедший ребёнок – глубокие порезы на щеках, как и у всех других. Громкое, дикое рычание.

Женщина поворачивается к нему, наклоняет бутылки воды. Струи прозрачной жидкости выплёскиваются мальчику на голову. Он не тормозит, но его ноги подгибаются. От кожи взметается дымок. Он хватает женщину за ноги: до куда дотянулся. И пытается сломать: но это не шея, и он раз за разом производит руками автоматические прокручивания.

Вода из бутылок почти кончилась, но каждая капля предназначена этому ребёнку.

Он не поправляется, несмотря на затягивающиеся раны на щеках. Он дымится и дымится.

Когда вода кончается, перестаёт попадать на кожу мальчишки, царапины на щеках возвращаются, начиная кровоточить сильнее.

Женщина толкает мальчика от себя. Тот падает на задницу. С трудом, но встаёт. Опять цепляется за ее ноги.

– Хочешь сломать мне шею? – женщина заливается смехом, – не дорос ещё. – Говорит она и ломает шею ему.

Маленькое тело валится, укладываясь головой на живот мёртвого старика.

– Ты свободен. Помолись, когда будешь идти на свет.

Складывает руки в молитве.

Не обязательно видеть лицо, чтобы определить по движению

рук, что она молится.

– Опять вы, девчонки. Я ваша дорога в рай, но не надо за мной следовать. Поклоняетесь, и мы встретимся наверху.

– Будем, будем!

Эмбер практически запрыгивает на лестницу.

Она убегает, перепрыгивая через ступеньку вниз. Я тоже бегу. Губы дрожат. Пот впитывается в платье. Кеды натирают пятки.

Та женщина сама монстр.

Но не от какой-то неизвестной болезни, а в душе, мозгу, сердце.

В зале на первом этаже не останавливаемся.

Количество трупов не изменилось. Один мужчина из фитнес-зала, и ребёнок.

– Сейчас, сейчас, вспомню, где эта дверь, – Эмбер переходит на шаг.

Проходим мимо комнаты с инвентарём для уборки. Следующую техническую, но дверь закрыта.

На стенах уйму картин, фотографий, и даже белый холст с автографами знаменитостей.

– Кухонное помещение! – радостно сообщает Эмбер, толкая дверь.

Внутри хаос.

Тележки раскиданы. Продукты валяются на полу. Полиэтиленовые пакеты повсюду. Холодильник открыт: полкуска сырого мяса. Много овощей. Морепродукты.

Кухонный лифт открыт наполовину: похоже, он не успел закрыться до отключения электричества.

Слева прозрачная дверь, за ней сумасшедшие, медленными шагами обходящие обеденную зону.

– Повезло, что всё это произошло во время обеда.

– Везде можно найти везение.

– Ещё везение в этом лифте, – встаю перед полуоткрытыми дверьми. – Только он не едет.

Эмбер аккуратно отталкивает меня и входит в лифт. Осматривается.

Смотрит вверх.

– Принеси стул, пожалуйста.

Нахожу самый стойкий на вид стул. Тащу, останавливаясь, чтобы передохнуть. Вношу в лифт.

Эмбер залезает на стул, вытягивает руки, бьёт ладонями по люку. Металлический звук возбуждает монстров из обеденной зоны. Раздаётся топот. Но они глупы, и не пытаются выломать дверь: только сердцебиение моё все равно ускоряется, и волны паники застревают в горле неприятным, кислым комком.

– Тут есть лестница. Придётся лезть по ней.

– А сверху лифт будет закрыт.

– Ручки, посмотри, – Эмбер склоняет голову, наполовину вылезая из люка, и смотрит на что-то позади меня.

Оборачиваюсь. Вижу на левой и правой дверце по одной полусогнутой, металлической ручке.

– Видела в передаче про этот отель, что работники лишены тех благ, что гости. Походу, их заставляют ползать по шахте и открывать двери, если лифт застрянет.

– Как ты всё это поняла?

– Дедукция.

Становится всё интереснее, какая она в обычной жизни. Чем занимается, кем учится, работает, или просто как отдыхает. Она немногословна, и старается говорить по делу. Умна и красива.

Не понимаю, что чувствую: зависть или восхищение.

Эмбер возвращается к рассматриванию шахты. Я вижу её ноги и живот, остальное теряется за пределами шахты.

Она хихикает. Звук приглушённый.

– Ладно, какая дедукция, я видела в интернете, как сотрудникам приходилось лезть по лестнице шахты, чтобы добраться до другого этажа, когда лифт застрял посередине. Поняла, что здесь также, заметив ручки на дверях.

Хихикает чуть громче.

– Самое время шутить, – обиженно говорю, но улыбаюсь. Я так быстро повелась. Мы же не в детективном сериале.

– Я залезаю, – предупреждает Эмбер, подтягиваясь на руках.

Ноги болтаются в воздухе, пока не пропадают из виду.

Металлический звук. Тишина. Негромкие удары по металлу.

– Я на лестнице. Поднимаюсь выше, давай за мной.

И в страшных снах такого не происходило.

Стул в кухонном лифте. Открытый люк в шахту. Новая знакомая, скорее всего, уже на середине вертикальной лестнице. И я, которая ненавидит замкнутые пространства.