Исправляя ошибки
Шрифт:
Чтобы достичь одного из ближайших спутников звездолету не требовалось совершать гиперпространственный прыжок. Капитан судна обещал, что время в пути будет недолгим — менее часа.
Когда юноша, наконец, вновь поднял на нее взор, уголки тонких, покрытых паутинкой морщин губ Леи слегка дернулись вверх, словно мать хотела и опасалась улыбнуться.
«Постарайся сохранить спокойствие, малыш. Не выдавай нас. Я знаю, как вытащить тебя отсюда».
Бен напряженно дрогнул.
«Мне не нужна ваша помощь».
«Выслушай, — спокойно продолжила Лея, как будто и не заметила его дерзости. — Скажи Диггону, что ты готов предоставить необходимые сведения, но только Сопротивлению».
Ранее генерал
— Мне правда жаль того, что я сделала, — продолжал вещать ее голос. — Но сейчас я бы хотела помочь тебе, чем смогу.
— Вы ничем мне не поможете, — на первый взгляд, суровый отказ означал в действительности, что Бен понемногу включался в игру, затеянную его матерью. — К тому же, с меня и так хватило вашей заботы.
«Я никогда не стану предателем», — сказал он мысленно.
— Прошу тебя, дай мне шанс, — продолжала Лея.
«Я и не прошу у тебя предавать Первый Орден. Только подыграй мне».
Она по-прежнему тщательно избегала любого проявления негативных чувств. Однако внутри, на совершенно не поддающихся контролю глубинах ее души все же заговорило раздражение: «Глупый мальчишка! Разве ты не видишь, что я искренне пытаюсь тебе помочь? Разве не понимаешь, что эти люди готовятся пытать тебя? Разве не знаешь, что они расстреляют тебя, как только получат формальное одобрение суда? Неужели ты не можешь засунуть подальше свою идиотскую гордость хотя бы на время?» Как только у него хватает совести продолжать сыпать лозунгами, словно не слыша ее вовсе?
— Какого еще шанса вы у меня просите? — Кайло гневно поджал губы.
«Помнится, в прошлый раз вы придерживались иного курса, не так ли, генерал?»
Он поверил ей. Более того, он доверился ей, бессознательно обнажив свои истинные чувства в мгновения опасности. И как поступила она? Растоптала его еще робкую, болезненную веру в честность матери и в ее любовь.
И вот, генерал снова перед ним. Со своими извечными заверениями в раскаянии и с надеждой на примирение во взгляде — такой искренней, что право странно, как это он до сих пор не лежит, растроганный, у ее ног. Она смеет говорить с ним, несмотря на то, что прежде он неоднократно давал понять, что не желает больше видеть мать никогда в жизни — но разве его истинные желания когда-либо волновали себялюбивую принцессу? Она имеет наглость смотреть ему в глаза, не стесняясь своей вины.
Нет, то, как ужасно он обжегся, многому его научило. Больше Кайло не намерен поддаваться на уговоры этой женщины, хотя бы от этого и зависела его жизнь.
— Если бы ты знал, как я сожалею… — выдавила Лея, на сей раз ничего не прибавив мысленно к своим словам.
— Ваше сожаление не мешает вам сидеть сейчас среди конвоя, сопровождая меня в тюрьму, — едко отозвался юноша.
— Я здесь только для твоей защиты.
— Так говорят все допросчики, — он сказал это спокойно. Зная, что первоочередная задача опытного палача — добиться расположения пленника, это означало верный путь к победе. — Скажите, ваша роль оканчивается после прибытия на Центакс? Или вы намерены участвовать и в том, что вскоре последует? Быть может, если я буду находиться под действием химических препаратов, у вас получится завершить то, что вам так и не удалось завершить на Эспирионе…
Кайло перевел дух и продолжил — на сей раз телепатически, с явственным оттенком усталости:
«Что изменилось с нашей последней встречи, генерал? Будете утверждать, что вы многое переосмыслили? Что готовы измениться, если я вновь поверю вам?»
Вместо ответа Лея пересела ближе.
Руки Кайло, скованные наручниками,
прикрытые широкими рукавами куртки до самых верхних пальцевых фаланг, лежали ровно на его коленях — чтобы конвоиры могли постоянно видеть их.Мать попыталась коснуться его руки, накрыв видимые пальцы своей ладонью — это был известный ее жест, неосознанная защита на тот случай, если слов уже не останется. Но в тот момент, когда она дотронулась до него, в ней всколыхнулось ощущение ужаса, знакомого Лее со дня их прибытия на Корусант. Она отчетливо вспомнила леденящее душу зрелище на платформе, и лицо ее побледнело.
Вместо того чтобы задержаться на пальцах, рука ее прошлась выше к основанию кисти, и далее, несмело приподнимая рукав. Кайло не противился ее действиям. Напротив, находил даже правильным, если генерал увидит все, как есть.
Его глаза слегка сузились. Заключенный пристально изучал чувства, мелькавшие на лице Леи, когда она, наконец, смогла разглядеть бесконечную россыпь глубоких багровых синяков, которые сияли на коже его руки от запястья до локтя, и даже на внешней стороне ладони, пересекая давнишние линии шрамов — следов опасного детского баловства Бена Соло.
Лея вздрогнула и рывком поднялась на ноги. Теперь она поняла: Бена и вправду пичкали лекарствами постоянно. С самого первого дня ареста. Но хуже всего, что это — лишь начало.
Предупредительный кашель майора Диггона, призванный напомнить генералу, что они с сыном тут не одни, заставил Лею вернуться на прежнее место.
«Если бы не вы, мама всего этого бы не было», — заключил Кайло с торжеством. Он почти радовался тому, что имел возможность упрекнуть ее — и упрекнуть справедливо.
Если бы она отпустила его. Если бы и вправду заботилась о нем, а не о своем материнском чувстве.
Лея отозвалась не сразу.
«Прости меня…»
«Чего ради? — усмехнулся пленник. — Чтобы вы и дальше пытались манипулировать мной? Если так, то лучше вам и вправду принять участие в допросе. Так, во всяком случае, будет честнее. И потом, глядишь, таким образом вы добьетесь большего».
Генерал сжала кулаки, подавляя в себе злость — злость на собственное бессилие.
«Я знаю правду о том, как ты попал к Сноуку. И понимаю теперь, почему ты хочешь поквитаться с Люком. Прости, что не поверила тебе сразу», — это были те слова, которые она должна была сказать; единственные слова, способные заставить ее сына поверить в то, что она сейчас и вправду на его стороне. Однако она не имела права говорить этого, ведь тем самым выдала бы брата, о присутствии которого поблизости Бен не должен был узнать.
Лишь троим было известно о событиях шестилетней давности: самому Бену, Верховному лидеру и пропавшему магистру Скайуокеру. Лея понимала, что Кайло быстро сопоставит в уме простейшие факты.
Как ни крути, жизнь ставила ее перед выбором: брат или сын. Лея пока не готова была к такому страшному выбору.
— Как мне убедить тебя поверить мне?
— Никак, — отрезал юноша. На сей раз ему было все равно, какой способ изъяснения выбрала его матушка. — Вы уже приложили достаточно усилий, чтобы я убедился в обратном.
«И все же выслушай меня, — по-прежнему умоляла она. — Вдвоем мы можем заставить канцлера вновь передать тебя в распоряжение Сопротивления. Если это случится, я помогу тебе бежать. Куда угодно. Хоть назад к Галлиусу Рэксу…»
«О… — Кайло изобразил удивление. — Вам известно настоящее имя Верховного лидера? Жаль, что оно больше не имеет значения».
«Ты понятия не имеешь, с какой ужасной тварью связался. Если бы Республике раньше стало известно, что Рэкс выжил при крушении «Разорителя», он был бы первым, кого бы мы расстреляли, не задумываясь. Этот человек не щадит ни врагов, ни союзников. Он не пощадит и тебя».