Испытание правдой
Шрифт:
Я затушила сигарету и потянулась за следующей.
— Сколько лет вы уже вместе? — спросила она.
— С первого курса колледжа.
— И у тебя больше никого не было?
Я покачала головой.
— Так это же восхитительно, — сказала она.
— И скучновато, не так ли?
— Я этого не говорила.
— Нет, это я сказала…
Я закурила.
— Но я вам ничего такого не говорила, — предупредила я.
— Не беспокойся, я — единственный человек в Пелхэме, которому можно довериться. Но если позволишь дать тебе маленький совет, я все-таки скажу: держись. Дэн кажется мне весьма достойным парнем — и, как ты, возможно, уже знаешь, он произвел очень хорошее впечатление на весь город. Людям он нравится. И хотя сейчас вам нелегко,
— Изменять регулярно? — удивилась я.
— Все мужчины изменяют.
— А ваш муж?
— Нет, Джордж был даже на это неспособен.
— Вы как будто разочарованы.
— Небольшая драма никогда не помешает отношениям. Но Джордж не дотягивал до драмы. По сути, Джордж не делал ничего, что выходило бы за рамки нормы.
— Как и Дэн.
— Откуда в тебе такая уверенность?
— Я его хорошо знаю. И даже если бы он захотел обмануть меня, не стал бы…
— Почему же?
— Потому что, как и большинство студентов-медиков, он слишком занят… вот уже четыре года.
Хотя я знала, что могу довериться Эстель, я решила больше не грузить ее своими личными проблемами. Не хотелось выставлять себя нытиком, к тому же мое новоанглийское воспитание не позволяло слишком уж распространяться о личном. Да собственно, ничего ужасного в моей семейной жизни не было. И хотя жили мы в стесненных условиях, счастье было уже в том, что нам удалось выбраться из этого дрянного мотеля, так что никто из нас не жаловался на бытовые неудобства. Наоборот, каждый раз, встречая в городе Билли, я не уставала говорить ему, как мы довольны его работой и всем, что он сделал для нас. И сам он так беспокоился о том, чтобы у нас все было хорошо, что часто приходил к нам домой с инструментами, спрашивая, не надо ли чего починить.
— Мне кажется, этот парень влюблен в тебя, — сказал мне Дэн однажды вечером.
— О, я тебя умоляю.
— Ты обрати внимание, как он смотрит на тебя.
— В этом нет ничего плохого… если только ты не ревнуешь, конечно.
— Это шутка?
— Да, Дэн. Разумеется,это шутка.
Я поспешила сменить тему, поскольку частью моей новой домашней стратегии было избежание возможных конфликтов. Десять месяцев и три дня — такова была продолжительность нашего заточения в Пелхэме. Время пройдет незаметно, убеждала я себя.
— Есть только один способ выжить здесь, — сказала Эстель как-то утром. — Почаще выезжай куда-нибудь.
Но поскольку мы до сих пор считали себя «только что приехавшими» в Пелхэм, я не могла себе позволить долгие отлучки. Так что повседневная рутина стала моей жизнью. Я вставала вместе с Джеффом в шесть утра и готовила завтрак. Дэн уходил на работу в половине восьмого. Я занималась домашними делами, а в назначенный час везла Джеффа в дом Бэбс. После этого перекусывала булочкой с кофе в «Мисс Пелхэм» и шла в библиотеку. В два пополудни мой рабочий день заканчивался. Я забирала Джеффа, усаживала его в машину и ехала в Бриджтон, в супермаркет «Стоп-эн-Шоп», где покупала все, чего не было в гастрономе «Миллерз», но приходилось следить за тем, чтобы каждую неделю делать покупки в «Миллерз» минимум на пять долларов, иначе можно было лишиться статуса постоянного покупателя (утренние газеты и сигареты не в счет). В те дни, когда мне не нужно было ехать в супермаркет и если не было дождя, мы с Джеффом отправлялись на озеро Себаго, гуляли вдоль берега, и я не уставала восхищаться красотой и бесконечностью этого чуда природы.
После прогулки пора было возвращаться домой, кормить Джеффа. Потом я принималась готовить ужин и доделывала другие домашние дела. Дэн приходил с работы около шести, хотя случалось, что и позже, если был вызов на дом или ему нужно было навестить пациента в госпитале Бриджтона. Дэн обожал спагетти и лазанью, так что я старалась угодить ему, хотя три дня
в неделю мы ели и бараньи отбивные, и омлет, и мясной рулет.Мы всегда старались ужинать с вином — правда, Дэн ограничивался одним или двумя бокалами. По вечерам он теперь корпел над толстыми увесистыми учебниками по ортопедии, поскольку мой муж вдруг решил стать «костоправом» и по окончании стажировки в Пелхэме поступить в резидентуру [24] по ортопедии.
24
Резидентура — в США последипломная больничная подготовка врачей, предусматривающая специализацию в течение одного года интерном и в течение 3–5 лет резидентом.
Я узнала об этом решении Дэна случайно, когда однажды утром в библиотеку заглянул Том Киллиан, местный почтальон, узнать, нет ли новых романов про Хорнблауэра [25] . Он мимоходом обмолвился о том, что Дэн, должно быть, занят очень серьезным чтением, поскольку только что доставил ему в кабинет две большие коробки с книгами. Когда в тот день я вернулась домой, книги уже были сложены у кресла-качалки в гостиной, где Дэн обычно сидел по вечерам. Вечером, за ужином, я сказала:
25
Горацио Хорнблауэр — вымышленный персонаж, офицер Королевского британского флота в период наполеоновских войн, созданный писателем С. Форестером, впоследствии герой фильма и телесериала.
— Как много книг…
— Да, решил долбить ортопедию, — ответил он.
— Это каламбур?
— Да, и неслучайный.
— Значит, ты решил стать ортопедом?
— Всерьез подумываю об этом.
— Очевидно, что ты не просто подумываешь об этом, раз заказал столько учебников. Они, должно быть, стоят кучу денег.
— Двести двенадцать долларов, включая почтовые расходы. Ты видишь в этом какую-то проблему?
— Конечно нет. А что случилось с педиатрией?
— Я не отказываюсь от педиатрии…
— Но раз ты потратил целое состояние на учебники по ортопедии…
— Ну, хорошо, допустим, мне следовало обсудить это с тобой. Извини. Просто… я подумал, ты будешь разочарована моим внезапным решением.
— Я удивлена, не более того. То есть… я хочу сказать, ортопедия — это ведь темный лес.
— Именно это мне в ней и нравится, и еще перспектива для хирурга. В ближайшие десять — пятнадцать лет здесь стоит ожидать гигантских прорывов — трансплантация конечностей, искусственные суставы…
— Все равно для меня это темный лес.
— Это интересное дело… и, возможно, станет очень прибыльным.
— Прибыльным? — повторила я с нескрываемым удивлением. — С каких это пор ты стал интересоваться прибыльностью?
— А ты что, вот так хочешь жить до конца своих дней? — спросил он, обводя рукой наши хоромы.
— Но мы не будем вечно жить в таких условиях. Это временный вариант…
— Я знаю, что это временно, знаю, что, как только мы переедем в дом Бланда, все наладится. Но я все равно не хочу в тридцать пять лет содержать семью на восемь тысяч в год.
— Но ты можешь стать очень успешным — и очень хорошим — педиатром…
— И до пенсии лечить ветрянку, диатез и тонзиллиты? Где здесь перспектива?
— Просто жаль, что ты никогда не рассказывал мне о своих планах.
— Хорошо, Ханна. Я все понял. Такого больше не повторится.
Что еще я могла сказать, кроме как «Хорошо, пусть будет по-твоему», вновь недоумевая, почему Дэн всегда так скрытен, почему он принимает решения самостоятельно и отказывается вовлечь меня в этот процесс. Но мне не хотелось углубляться в эту тему, и я решила принять его извинения и отпустить в ночные бдения в обнимку с учебниками по ортопедии.