Истина

– Что так долго? Все нормально?

– Нормально.

Бутылка у Кости была во внутреннем кармане фуфайки – незаметно, если не приглядываться.

– Иди в кузницу, – сказал Степан, – сейчас я приду.

Сварки еще оставалось на час с небольшим, до конца смены Степан думал управиться.

Попов уже был в кузнице, ждал. Андрей штамповал болты, не обращал внимания. Попов достал из кармана закуску – сало, хлеб, лук… Все это выложил за шкафом на стеллаже, чтобы в случае чего можно было все легко спрятать. Костя выпил, долго шлепал губами, дегустируя.

– Что? Невкусно? – спросил Попов.

– Что-то не то…

Степан стоял на шухере у дверей. Олег выпил.

– Давай, Степан.

Олег теперь стоял на шухере. Степан выпил: водка действительно чем-то отдавала. Костя не стал больше пить, ушел. Степан еще выпил, пошел варить, наложил два шва, и затошнило, в глазах потемнело. Степан вышел из цеха, что было потом – не помнил; пришел в себя – Пашка с Васиным держали за руки.

– Давай шевели ногами, – говорил Васин.

Степан закрыл глаза, опять затошнило. У склада с электродами Васин достал ключ, открыл дверь.

– Заходи.

Пашка бросил на пол фуфайку.

– Ложись.

Степан лег, ноги не держали.

Васин с Пашкой вышли, щелкнул замок. Ну это уж слишком. Степан на четвереньках добрался до двери, встал, держась за стенку, и принялся стучать в дверь; но скоро отбил себе руки, в изнеможении опустился на колени. Отдышавшись, Степан нашел железный прут и стал бить им в дверь. Дверь открыл механик.

– Чего стучишь? Проспись. В конце смены я тебе открою. Что ты будешь шарахаться в цехе у всех на глазах. Ложись! Тебе проспаться надо.

Степан слышать ничего не хотел, пошатываясь, вышел со склада.

– Степан, вернись!

– Пошел ты…

12

Степан рано встал, в восемь часов. На улице еще темно. Был выходной. Можно полежать, но не лежалось: у Людмилы день рождения. С 6 часов она была на ногах, стряпала. Степан помог сделать пельмени. Без пельменей праздник – не праздник. Была закуска. Овощной, рыбный салаты. Стряпня. Людмила хотела, чтобы было не хуже, чем у других. Степан любил праздники – хорошо выпить, поесть. Григория Степан вчера пригласил, больше никого не стал звать. Людмила тоже никого не стала звать с работы. Татьяна, соседка, должна прийти – все гости.

К 10 часам Степан уже был навеселе. Он всегда встречал гостей подвыпив, а то и пьяный, набирался. Утром, как встал, Степан поздравил жену. Подарка не было, Людмила сама себе, что надо, покупала. Степан не ходил по магазинам. Людмила первое время после замужества, оставшись без подарка, ревела, потом привыкла: так оно и лучше. Что Степан мог купить, если по магазинам не ходил? До прихода гостей оставался час с небольшим. Стол уже был накрыт, оставалось сделать еще винегрет.

– Скоро закончишь, значит, – на всякий случай спросил Степан, пройдя на кухню.

– Закончу, закончу… – устало тыльной стороной ладони поправила Людмила спадавшие на глаза волосы.

– Мне надо переодеться?

– Конечно, тебе надо переодеться. Что ты, в этом трико будешь сидеть

– А что, если государство такое… – никак Степан не мог подобрать нужное слово. – Пусть правительству будет стыдно за своих обнищавших граждан.

– Не валяй дурака. Иди переодевайся, а то не буду готовить.

– Иду, иду, – не стал Степан спорить.

Степан прошел в спальню, открыл платяной шкаф: выбор был невелик – брюки, выходной черный костюм. Его Степан и достал. Осталось выбрать рубашку – их было три: белая рубашка – подарок Григория на день рождения, почти новая… Нарядившись, Степан встал у зеркала – черный костюм белая рубашка. Совсем другой человек, точно директор. Степан нравился себе таким. Людмила в распахнутом халате прошла в спальню:

– Хорош.

– А что? Я еще парень хоть куда, – стоял Степан все перед зеркалом

Людмила надела серую в обтяжку юбку, блузку. Сразу помолодела, Степан залюбовался.

Половина двенадцатого. Собирались в полдень. Григорий всегда приходил первым, но теперь опаздывал. Людмила пошла за соседкой. Пришли Григорий с женой. Светлана прошла в комнату, Степан с Григорием остались в прихожей курить.

– Соседка еще должна принести бутылку водки, – хвалился Степан. – Людмила взяла три бутылки. Водки хватит.

– Я напиваться не собираюсь.

Степан промолчал: Георгий тоже любил пить. За дверью послышались шаги.

– Кто там?! – нарочно громко спросил Степан.

– Это мы, – пропищала Татьяна за дверью.

Татьяна работала продавцом, веселая, миловидная. Муж ее Владимир – высокий блондин. Пара смотрелась. Было двое детей. Ольга ходила в третий класс, Катя – в садик. Пришли всей семьей.

– Идите курите в комнату, – разрешила Людмила. – Что здесь встали

– Даже покурить не дают, а что дальше будет, – сердито заметил Григорий

Людмила ничего не ответила, прошла в комнату, включила телевизор. Шел спектакль. Татьяна с Владимиром , детьми заняли диван.

Все сидели за столом. Людмила сходила на кухню, поставила воду для пельменей и тоже села за стол. Степан потянулся к бутылке разливать. Наполнив рюмки, Степан принялся считать:

– Два, три… – его скрюченный, желтый от никотина палец угрожающе зависал над рюмкой. – У всех есть.

– За именниницу, – встала Татьяна, высоко подняла рюмку. – Здоровья тебе, Людмила, счастья в личной жизни.

– Спасибо, – густо покраснела Людмила.

Выпили.

– Ох, – наскоро закусив, вздохнул Степан. – Меня чуть было не выгнали с работы, слышишь, Григорий? Но, слава Богу, все обошлось. У меня с механиком неплохие отношения. Я у него на даче работаю. Он меня кормит, поит. Мы с ним друзья. Первое время, когда я только устроился в СУ, он мне попортил нервы. Как увидит меня с похмелья, так лишает премии. Я думаю, лишай, лишай… надоест – скажешь. Надоело ему лишать меня премии, успокоился.

– Ты давай ешь, балаболка! – сердито посмотрела Людмила на Степана. – А то уже пьяный.

– Я ем. Просто я устал. Рано встал, хлопотал.

– Ой, хлопотал. Только помог мне пельмени сделать.

Степан наполнил рюмки. Выпили молча.

– Я удивляюсь, как меня с работы не выгнали, – опять начал Степан, пьяно ухмыляясь. – Да… Выпили мы с Поповым в обед. Водка оказалась паленая, мне стало плохо; я вырубился. Парни рассказывают, начальник автотранспортного цеха идет, а я в дверях валяюсь. Механик велел закрыть меня в склад, чтобы я проспался. Я взял пруток, стал бить в дверь. Механик открывает дверь: что надо? Спи! Я пошел. Он мне кричит: вернись! На следующий день я не знал, идти мне на работу или нет. Все-таки пошел. Было собрание. 15 процентов премии с меня сняли. А с Попова – 50 процентов. Олег на меня надулся, говорит, у тебя с механиком блат. Я молчу.