История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга II]
Шрифт:
Согласно описанию Мэри, рост неизвестного составлял примерно 183 см, это был белый мужчина с тёмными волосами, он выглядел худощавым, спортивного сложения. У него имелись небольшие аккуратные усики светлее шевелюры, он был чисто выбрит, одет в белую футболку, синие джинсы, ковбойские сапоги.
Проживавшие в близлежащих кварталах горожане также сообщали о подозрительном мужчине со схожими приметами, только без усов. В описаниях присутствовали и синие джинсы, и ковбойские сапоги. Мужчина приезжал в белом старом фургоне, его никто из местных жителей не знал, автомашину его замечали в разных частях Сикамор-Саус, района, на территории которого располагалась Уэйк-форест драйв.
В общем, подозрительного мужчину требовалось отыскать во чтобы то ни стало! Раз его видели на закрытой территории комплекса,
Обращение к охранной фирме, занимавшейся обеспечением безопасности на территории апартаментов, возымело результат. Быстро выяснилось, что мужчина, соответствующий имевшимся приметам, не проживал в комплексе и не приезжал в гости к проживающим. Однако тремя месяцами ранее похожий мужчина работал в составе бригады, выполнявшей косметический ремонт на территории «Уэйк-форест апартментс».
Тут, наверное, в ушах некоторых детективов Группы «Западня» заиграли бравурные трубы. Ведь по одной из самых серьёзных версий, Гиена являлся строительным рабочим, специализирующимся на внутренней отделке помещений, либо человеком, работавшим с аэрозольными красками непосредственно или поблизости от них. В течение суток были установлены все рабочие, привлекавшиеся весной 1978 г. к ремонту помещений в апарт-комплексе, и среди них найден соответствующий имевшемуся описанию.
Фотографию этого мужчины предъявили уборщице и… она его опознала. Именно этот мужчина 30 или 31 мая следил за Мэри Сандовал, купавшейся в бассейне. Дальше стало только интереснее, выяснилось, что звали этого мужчину Маркус Шелдон, за ним числились кое-какие правонарушения, вроде мелких мошенничеств и угроз, правда, формально он свободы не лишался, отделываясь либо условным приговором, либо досудебным урегулированием претензий. Был он женат, развёлся, развод сопровождался скандалами и запугиванием жены, но по большому счёту, всё произошло в рамках закона.
Доставленный на допрос Шелдон поначалу пытался юлить, но когда понял, что его подозревают в чём-то серьёзном, испугался не на шутку. Он признал, что 30 мая находился на территории комплекса «Уэйк-форест апартментс», не имея на то права, подтвердил, что преследовал цель познакомиться с какой-либо молодой одинокой женщиной. Объяснил способ проникновения, более чем тривиальный — его пропускал хороший знакомый, работавший администратором.
Всё, вроде бы, объяснилось и стало на свои места. Оставался последний и главный вопрос: Шелдон ли напал на Сандовал?
Ситуация могла обернуться для Маркуса очень скверно — он не имел alibi на время совершения преступления, соответствовал приметам «Гиены №2», история совершенных им правонарушений давала основания полагать в нём задатки сексуального хищника. Однако выручила Шелдона мелкая деталь, на которую не всякий сыщик обратил бы внимание. Во время допроса 8 июня на его руках были длинные ногти, в то время как, по словам потерпевшей, избивавший её мужчина имел ногти остриженные «до мяса». Так иногда остригают ногти детям, дабы те их не грызли. Понятно было, что за 30 часов ногти Шелдона не могли отрасти до нужной длины.
Маркуса оставили под подозрением, долго проверяли наличие alibi на даты многочисленных преступлений Гиены в 1976—1978 гг., проверили кровь на групповую принадлежность и невыделительство (нужных следствию совпадений не обнаружилось). Допрашивался Шелдон и с использованием «полиграфа» — результат этой проверки оказался нечётким, допускавшим двоякое толкование. Несколько месяцев мужчина пробыл в весьма неприятном статусе подозреваемого, но последовавшие события, о которых нам скоро придётся говорить, постепенно доказали полную непричастность этого человека к преступлениям Гиены.
Другая подозрительная история оказалась связана с подсматриванием в окна частного дома, расположенного неподалёку от места преступления. Некий человек в светлой лыжной маске и какими-то накладками на месте бровей около двух часов ночи заглядывал в окна дома. По счастливому стечению обстоятельств, владелица дома не спала и заметила подглядывавшего. Она тут же позвонила в Службу шерифа, и в течение нескольких минут прибыл патруль. Мужчина в лыжной маске бежал и более не возвращался. Его видели также соседи из домовладения напротив.
По словам
свидетелей, подозрительный мужчина имел рост 172—175 см и казался худым. В целом он соответствовал описанию «Гиены №1», но понятно, что в условиях низкой освещенности такого рода оценки весьма приблизительны. Никаких примет, способных помочь его опознанию, свидетели не сообщили.Обнаружению свидетелей при расследовании этого преступления придавалось очень большое значение, поскольку без них шансы отыскать преступника стремились к нулю. Никаких физических улик не существовало, никаких особых примет потерпевшая не запомнила. Опросы жителей растянулись почти на декаду — это довольно долго по меркам американских правоохранителей. Сотрудники службы шерифа дошли практически до каждого жителя районов Сикамор-саус (Sycamor south) и Оэсте-мэйнор (Oeste manor) — результат оказался обескураживающе ничтожен.
Дело грозило попасть в категорию «не поддающихся расследованию».
Члены Группы «Западня» на совместном с сотрудниками полиции Дэвиса совещании, посвященном обсуждению результатов работы (прямо скажем, невеликих!), пришли к выводу о нецелесообразности сообщать средствам массовой информации о произошедшем нападении. Каких-то серьёзных сомнений в том, что там орудовал Гиена, никто из причастных к расследованию не испытывал, но в пользу того, чтобы не сообщать журналистам лишнего, имелось несколько соображений. Во-первых, не было никакого резона пугать обывателей рассказами о том, что насильник из восточного района Сакраменто занялся изнасилованиями и на западе, и на юге, и… вообще, где только пожелает. А во-вторых, имелся соблазн посмотреть на реакцию преступника, не увидевшего сообщений о своей очередной вылазке в газетах и на телевидении. Быть может, он пожелает как-то заявить о себе? Напишет очередное письмо, быть может, позвонит кому-то и что-то необычное скажет?
В общем, детективы Службы шерифа округа Сакраменто решили последовать советам Раса Ворпагеля и попробовать «поиграть» с преступником.
Гиена, по-видимому, тоже думал о чём-то подобном, потому что в последней декаде июня 1978 г. ему удалось загадать такой ребус, который надолго заставил задуматься сотрудников правоохранительных органов. Впрочем, не станем забегать далеко вперёд и рассмотрим ход событий в хронологической последовательности.
Уилберта (Wilberta) и Альберт Монтгомери (Albert Montgomery) работали врачами в городской больнице в Модесто и состояли в браке почти три года. В апреле 1978 г. они переехали в новый дом на Грандприкс-драйв (Grandprix Dr), тихую, несмотря на громкое название, улочку в северной части Модесто, только что застроенную и к тому моменту ещё не полностью заселенную. Дом Монтгомери находился на удалении 1,9 км от дома семьи Кристи, ставших жертвами нападения Гиены в ночь на 5 июня 1978 г. Монтгомери знали об этом преступлении и всё время сохраняли бдительность: знакомились со всеми новыми соседями, следили за собственными окнами и дверями. Альберт всегда держал в тумбочке у изголовья заряженный пистолет калибра.357. По обоюдной договоренности супруги никогда не оставляли автомашины на подъездной дорожке у гаража, а всегда загоняли их внутрь. Это правило появилось после рассказа знакомого полицейского, сообщившего им о том, что воры-«домушники», планируя проникновение в дом, определяют присутствие хозяев по наличию их машин перед домом.
Перед самым переездом в новый дом супруги купили собаку породы кокер-спаниель. К концу июня 3-месячный щенок достиг веса 6 кг, рос здоровым и энергичным. Остаётся добавить, что на момент описываемых событий Альберту шёл 31-й год, а Уилберта была на 2 года младше. Не будет преувеличением сказать, что это были здравомыслящие, аккуратные и высокообразованные люди.
В ночь на 23 июня, около 01:30, Альберт проснулся от злобного рычания собаки. В спальне было темно, и он не сразу понял, что происходит. В дверях стоял мужчина, он негромко проговорил: «Заткни свою собаку!» После этого зажёгся ручной фонарь, которым неизвестный сначала посветил на револьвер в своих руках, а затем направил луч в глаза Альберту. (Вот тут бы последнему и пригодился бы собственный пистолет, только хранить его следовало не в тумбочке у кровати, а под подушкой! Впрочем, это всего лишь ещё один камень в огород любителей порассуждать о «спасительной силе» личного пистолета).