История любовницы короля

Райан торжествовал: наконец открылся ещё один секрет рубеиновой магии — действовала она только на тех, кто имел представление о плотской любви и не был девственником. Потом он дополнил сведения: на пожилых, утративших мужскую силу, рубеин почти не действует, лёгкое возбуждающее средство, больше для поднятия общего тонуса и активности. Именно так чувствовал себя Дорман, который мог во время всплесков читать книгу.

— Ну, я рада, что внесла хоть какую-то ясность в местные особенности, — посмеялась Тибо, когда выводы были озвучены Райаном за пятничным ужином.

В субботу собирались в дорогу Тибо и Хетуин. Первая ещё не знала, что беременна. Вторая — уже была в этом убеждена и светилась от счастья. Власть Роландов была упрочнена. И Маддредов тоже.

Глава 19 про окончание всех наших контрактов на Адноде

С приближением срока рождения малыша сир Брис нервничал всё сильнее. Каждые выходные он уезжал на континент, возвращался немного успокоившийся, его хватало дня на три, и остальную половину недели он делал всё стремительно, как будто готов был сорваться с места в любую минуту — даже ел быстро и в сопровождении старался как можно скорее управиться и отпустить меня. Моя копия его Амели больше не успокаивала и не вдохновляла. По счастью, на руднике он был собран, но на всякий случай приставленный к нему Генрих не отходил ни на шаг.

Райан, как и обычно, каждый белый день возился с обустройством бунгало, а после отъезда Хетуин к строительству присоединился Его высочество, когда не ездил с сиром Брисом в Люмос. Кстати, с помощью Генриха, из столицы на неделю прибыла профессиональная группа рабочих, тех, что возводили водопроводную систему во дворцовой части Риза, и за короткий срок задумка Райана была осуществлена. Более того, рабочие выложили основу для чего-то вроде купальни, теперь местные поднимали вокруг неё стены и, чтоб два раза не страдать, строили служебное помещение с погребом.

В последнюю неделю перед отъездом сира Бриса Райан вовсе перебрался туда, я с ним, хотя мне приходилось немного разрываться: до вечера я ждала наместников, затем собирала ужин на двоих в корзину, и Одри провожал меня на ночлег к бунгало и ожидающему Райану. Не приукрашу ни слова, если скажу, что здесь на самом деле становилось очень уютно. А когда хозпростройка была завершена, Райан завёз дрова в достаточном количестве, и в прохладные вечера мы зажигали камин. Днём я могла готовить на очаге всё, что взбредёт мне в голову. По утрам, иногда, Райан успевал поймать несколько рыбёшек или крабов, чем несказанно гордился каждый раз.

Мы пережили в бунгало два небольших весенне-летних шторма, и ещё после первого Райан начал думать над усовершенствованием защиты домика. Закрывать обзор на океан ему не хотелось, и он придумал что-то вроде двигающихся врат, которыми можно было заслониться, как щитом, перед надвигающейся непогодой. Задумка заняла слишком много времени на воплощение, но настал день, когда всё это пришлось забросить — Райан начал уставать, ведь теперь ему приходилось работать за двоих, себя и сира Бриса.

Мой наниматель господин Эдрихам после очередной выходной поездки к госпоже собрал наместников и предупредил: сирра Амели ходит последние дни очень тяжело, так что, скорее всего, на днях появится первенец. Сира Бриса отпустили, и он не появлялся на Адноде две недели, а потом прислал ящик с вином и деликатесами да двумя записками — от себя с просьбой выпить за здоровье Нейвиона Хейлога Анейрина Эдрихама и его матери, и от сирры Амельдины — мне с небольшим рассказом о родах и благодарностью за мою доброту. Рудокопы в ту субботу шумно отпраздновали рождение очередного дитя Аднода, ведь малыш Нейвион был зачат именно здесь. А сирра Амели по секрету мне сказала, что третье имя предка выбрали так, чтобы оно напоминало сыну, когда он вырастет, о некоей Ане Гурайд, без которой бы этого события не состоялось.

В последнее время вообще было много новостей про беременных, Райан даже пошутил, предложив мне завести своё дитя, пока огненная магия Эдрихама отсутствовала. Да и вообще, формально мой договор с ним считался завершённым. Я отказалась, не чувствуя в себе пока материнского инстинкта, все мои посторонние мысли пока были связаны с Лумерской Академией.

Беременность Хетуин тоже протекала отлично, по словам Генриха. Постельных отношений между ними не было. Молодая сирра Роланд, переговорив с моей госпожой, как я советовала, похожим образом решила продлить обет молитвенной чистоты до рождения малыша. Генрих, которого поставили в известность, остался доволен. По крайней мере, он рассказывал об этом с изрядно благодушной улыбкой. Ещё бы, получить внезапно свободу на девять месяцев, хотя уже смирился с браком и супружескими обязанностями…

Через две недели после отъезда мне написала Тибо. Она писала, что не может сдержать слёз от священного чувства умиления перед благословлением Владычицы и Дыв-Кариата, которые вняли её молитве и позволили зачать сразу после возвращения с Аднода. К рассказу о Тибо я ещё вернусь, ибо исход её беременности принёс немало сюрпризов ей, её мужу и Его высочеству. О роли последнего в этом деле я так же расскажу позже.

Итак, сир Брис отсутствовал полмесяца. За это время Райану пришлось разрываться на двоих, от помощи свободного наместника с Люмоса он отказался:

— Никаких больше мужчин на моей половине, — объяснил он мне отказ. — Появится какой-нибудь очередной несчастный и заменит Бриса во всех смыслах.

Я, конечно, посмеялась над ревностью Райана, но, взвесив её на чаше справедливости, обратилась к Генриху с просьбой научить меня управлять эмпатоморфией. Теперь три раза в неделю, вечером, в присутствии Райана, в гостиной, Его высочество обучал меня концентрации, медитации и управлению магическими потоками. Быстро овладев знаниями в достаточной степени, я мысленно помолилась Владычице и проверила своё отношение к принцу и герцогу. Слава богам, даже без эмпатоморфии для меня они остались моими Генрихом и Райаном, правда, я не могла понять, кого люблю больше, но разница в чувствах определённо была.

Пометавшись в сомнениях, ведь я не могла об этом написать в письме госпоже и Тибо и поговорить даже с Эвой, вспомнила про госпожу Гленду и её женскую мудрость.

— Любовь всегда ходит рядом с болью, — задумчиво сказала она, выслушав меня и помолчав немного, — кого тебе страшно будет потерять, тот и занял твоё сердце.

Я с благодарностью приняла совет, пыталась и так, и эдак примерить, но пока истина оставалась где-то в тумане неосознанного. Мне одинаково хорошо было с обоими мужчинами, с каждым немного по-разному, но всё равно необыкновенно хорошо.

Сир Брис по приезду попросил меня прийти к нему, от сопровождения отказался и спросил, хочу ли я завершить контракт досрочно, ведь главный пункт — рождение малыша — состоялся. Текст договора я помнила наизусть, там действительно стоял пункт на счёт этого. Но, поскольку госпожа не знала, как быстро получится понести от супруга, то в общей сумме месяцев и оплаты договор составлялся на 12 месяцев, то есть, год. К тому же, после моего отказа сопровождать, сиру Брису пришлось бы искать лумерку или прерывать работу на Адноде раньше срока. Поэтому я уточнила, планирует ли сир Брис вернуться домой раньше.

Но у всех наместников тоже были договора. Согласно официальному документу, сир Брис отгулял максимально возможные 20 дней, положенные на рождение ребёнка или скорбные семейные обстоятельства, а об увольнении он должен был оповестить Совет за месяц, чтобы нашли свободного поисковика и обучили его, если тот оказывался новичком в рудокопном деле. Сир Эдрихам такого заявления не подавал, руководствуясь советом госпожи завершить дела как положено. Рабочий год на Адноде начинался глубокой осенью и ею же заканчивался — в середине одиннадцатого месяца, что давало наместникам возможность полноценно отдохнуть летом и подготовить семейные замки к наступлению зимы.