История меняет свой путь

*

Наместник Ганрей был в шоке от сказанного. Он замер на месте и смотрел на робота-секретаря, словно потеряв дар речи. Собственно, так оно и было. Он надеялся, что его помощник Даултай что-нибудь скажет. Но и тот застыл, будто в спячке, и только мелко-мелко помаргивал. Пришлось собрать в кулак жалкие капли собственной силы воли. В конце концов, он – наместник.

– Чт’о? Чт’о ты говор’ишь? – скрипнул Нут Ганрей.

Роботы-секретари, хотя и отличались излишней эмоциональностью, но все-таки были дроидами, поэтому злой взгляд наместника не вызывал у Т-4ПО никаких реакций.

– Послы – джедаи,– послушно повторил он предыдущее сообщение.– Один из них мастер. Я уверен в этом.

– Я так и зн’ал! – первым в истерику ударился Даултай, поэтому наместнику хватило времени и сил удержаться от того же.– Они с’илой нав’яжут н’ам соглаш’ение! Игр’а ок’онч’ена! Вс’е проп’хало!

Какое-то время наместник Ганрей наблюдал, как помощник судорожно мечется по капитанскому мостику, заламывая руки, а потом сделал успокаивающий жест.

– 3амолч’и! – приказал он. Даултай прекратил бессмысленную суету, но, судя по бегающему безумному взгляду, едва ли был способен воспринимать чьи-то слова адекватно.– Мог’у спор’ить, Сенат нич’его нье зн’ай’эт о д’ейств’иях канцл’ера. Отвль’еки их. Я свяж’ус с Д’артом Сид’иусом.

– Ты в св’ойом умйе?! Я не ост’анусь с двум’я джед’айями! Пошл’и дроида, – махнул рукой помощник.

Для храбрости вызвали еще одного – Руне Хаако.

«Хорошо», – подумал наместник. Он не так легко впадает в панику, как Даултай. С ним можно вести дела. Не всегда и с оглядкой, но все-таки можно. Дом Ганрей торгует с домом Хаако уже добрых четыре столетия. Традиция…

Они втроем уединились у пульта голографической связи, прогнав оттуда операторов. Нельзя сказать, что кто-то запротестовал, они все просто горели желанием убраться подальше, чтобы даже слова не слышать из переговоров с таинственным союзником. Несмотря на предосторожности, о самом факте существования союзника стало известно всему персоналу, хотя никто не осмеливался делиться впечатлениями и домыслами с соседями.

Настройка, запрос и на панели загорелся зеленый огонек: запрос удовлетворен, и перед троицей зябко ежащихся заговорщиков возникло пятно света. Свет сформировался в фигуру человека в плаще с опущенным капюшоном. Покатые плечи, острый подбородок, тяжелые складки плаща скрадывают очертания, тень почти полностью закрывала лицо. Капитан «Консульского» сказал бы, что таинственный собеседник чем-то неуловимо похож на её пассажира.

– В чем дело? – громыхнул гулкий голос. Нут Ганрей откашлялся, пытаясь заговорить.

– Послы Республики – джед’айи… – просипел он.

– Джедаи…

Он как будто бы и не удивился. Наоборот, только что его голос был подобен раскатам грома на Дромунд-Каасе, а теперь вот больше похож на шуршание ветра в барханах Татуина. – Вы уверены?

– Да… их опозн’али, – нервно сказал торговец.

Он даже не стал говорить, что послы не слишком скрывали факт принадлежности к Ордену. Правда, и не афишировали.

«Пока все идет неплохо», – решил наместник и тут же выругал себя за поспешность. Истерику закатил, как и ожидалось, Даултай:

– В’аши пл’аны пошл’и пр’ахом, Д’арт С’идиус! Блок’аду н’адо сн’ять! Мы не см’ейем идти прот’ив джед’айев!

Фигура в плаще слегка колыхнулась, словно от порыва ветра.

– Значит, ты предпочитаешь пойти против меня? – прошелестел бесплотный голос. – Я восхищен. Наместник!

Нут Ганрей торопливо оттер плечом незадачливого помощника.

– Да, влад’ика?

– Я не желаю, чтобы этот чахлый слизняк еще хотя бы раз попался мне на глаза. Вы поняли меня, наместник? – фигура ситха чуть склонилась вперёд и Ганрей почувствовал, как на его коже выступает холодный липкий пот. Он смог лишь проговорить:

– Да, влад’ика.

Ему даже не пришлось отдавать распоряжение, Даултай с присущей ему прытью уже несся прочь из командного центра. Его хламида развевалась, а плоское лицо стало еще зеленее.

«Слизняк, – повторил про себя Нут Ганрей. – Но что еще можно было ожидать от младшего отпрыска второсортного дома. Они торгуют всего десяток-второй лет. У них нет традиций».

Дарт Сидиус подождал, когда за незадачливым помощником закроется дверь, потом возвестил:

– Поворот событий неудачен, но не фатален. Мы должны ускорить выполнение наших планов, наместник. Приступайте к высадке войск.

Нут Ганрей покосился на Руне Хаако. Тот из последних сил пытался сделать вид, что невидим и неслышим.

– Ах, влад’ика, конечно, но… – неймодианец на секунду замолчал, подбирая слова. – …но разв’е эт’о законно? – закончил он мысль, выждав паузу, достаточно длинную, чтобы Дарт Сидиус укрепился в мысли о его трусости.

– Я позабочусь о законности, – голос тени в плаще вновь окреп.

– А джед’айя?

Голограмме крайне сложно стать темной, но у Нута Ганрея сложилось впечатление, будто фигуру в плаще заволокло Мраком.

– Канцлеру не следовало впутывать их,– произнес Дарт Сидиус ровно и спокойно. От этого голоса все, кто был на мостике, ощутили дыхание смерти на своём загривке. – Убейте их. Немедленно.

– Да. Да, влад’ика. Как прик’аж’ете… – торговец поклонился, но голограмма уже истаяла. Некоторое время наместник смотрел на опустевший диск передатчика пустым взглядом, а потом повернулся к Хаако.

*

– Они всегда заставляют себя так долго ждать? – недовольно спросил Оби-Ван, разглядывая звёзды в огромный транспарастиловый иллюминатор.

Учитель не ответил. Он сидел во главе длинного стола и спокойно ждал.

«Невероятно, – подумал Оби-Ван. – Как это у него так получается? Хоть бы пошевелился для приличия… Человек просто так не сумеет. Ну, ладно, терпение не входит в перечень моих добродетелей. Учитель просто обожает повторять эту сентенцию. Хорошо-хорошо. Признавал и признаю. В конце концов, я еще не рыцарь, я только учусь».

Прежде, чем Оби-Ван дождался ответа, сервоприводы двери засвистели и открыли толстые двери.

– Здравствуйте, уважаемые посланники Сената, – проговорил T-4ПО, подавая джедаям напитки. – Мои хозяева скоро непременно прибудут к вам.

Квай-Гон невозмутимо принял высокий стакан и сделал вид, как будто пьёт. Оби-Ван взял тару и покрутил её в руках. Подозрительно покосился на своего Мастера и также «отпил».

«Ой-ей, нападение на представителей Сената – серьёзное правонарушение», – подумал Кеноби, нейтрализуя то, что земляки Дарта Джинкса назвали бы цианистым калием.

– Я чувствую необычное возбуждение наших хозяев, хотя переговоры – дело обычное,– вдруг сообщил Куай-Гон, ни на кого не глядя.– А еще я чувствую… страх.