История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

В плане относительной хронологии следует отметить, что образование *attikos стало возможным лишь ко времени широкого употребления суффикса – iko-s, который генетически связан с основами на – i-, ср. санскр. avi-kah, слав. ovь-ca, литовск. avis.

Вполне возможно, что вплоть до балто-славянской эпохи образование и.-е. *att-iko-s> балто-слав. *at-ika-s с суффиксом – ika- сохраняло притяжательное значение, утраченное впоследствии. Во всяком случае в балтийском этот суффикс встречается в аналогичном употреблении и сейчас, ср. значение литовск. brol-ika-s ‘племянник по брату, сын брата’ (т. е. ‘братов’): brolis ‘брат’.

Развитие значения otьсь в славянском ‘отцов’ > ‘отец’ — пример встречающейся деэтимологизации производных с суффиксом принадлежности; при этом производное снова принимает значение непроизводной основы — ‘отец’. Ср. нем. Mensch ‘человек’ < др.-в.-нем. mennisco ‘der von Mannus Stammende’ с суффиксом – isco [109] .

Специально славянским приобретением является в *otьсь суффиксальное – с-, развившееся из и.-е. *k. Это развитие носило характер палатализации, которую принято называть третьей, иначе — законом Бодуэна де Куртене [110] . X. Педерсен [111] считает это изменение очень древним (*otьk’o-s > *otьсь), гораздо древнее палатализации в слав. сепа. В. Вондрак возражает против понимания Бодуэном де Куртене третьей палатализации как некоей аналогии известному закону Вернера (k, g, ch > с, z, s только в подударном слоге). Он считает решающим для этого перехода узкое, напряженное качество гласного, сказавшееся на последующем задненебном согласном, ср. немецкие так называемые ach- и ich-Laute: otьсь < otьkь [112] .

109

F. Kluge. Nominale Stammbildungslehre der altgermanischen Dialekte, 2. Aufl. Halle, 1899, стр. 10.

110

Cm. Baudouin de Courtenay. — IF, Bd. 4, стр. 45–53.

111

H. Pedersen. Die Nasalpr"asentia und der slavische Akzent. — KZ, Bd. 38, 1902, стр. 384–385.

112

W. Vondrak, Bd. I, стр. 266 и след.

Вопросу образования с в otьсь, как и проблеме третьей палатализации в целом, посвящено много исследований. Здесь мы скажем только о некоторых интересующих нас положениях. В настоящий момент нас больше всего привлекает гипотеза, выдвинутая недавно Иреной Грицкат-Вирк [113] . Эта гипотеза исходит из расхождений между восточнославянским и польским материалом, с одной стороны, и южнославянским, с другой, причем в восточнославянском и польском k выступает часто там, где в южнославянском имеется с. Согласно гипотезе, причина этого положения коренится в характере предшествующего согласного: при его мягкости, что типично для современного русского, польского, выступает часто k, при твердости — с (последнее регулярно в южнославянском). Суть явления заключается в диссимиляции по палатальности. Преимущество этой гипотезы — в ее перспективности. Так, в непоследовательном отражении палатализации можно видеть результат поздних местных восстановлений k по диссимиляции. Следовательно, во-первых, непоследовательность прогрессивной палатализации не есть доказательство ее позднего или недолговременного характера, как полагает И. Грицкат-Вирк; во-вторых, примеры вроде русск. диал. отёк ‘отец’ никоим образом не отражают древней формы *attikos, но получены в итоге местного процесса: о.-слав. otьc’ь > вост.-слав. оt’ьсь > диссимилированное отёк. Гипотеза позволяет правильнее оценить относительную хронологию явлений, связанных с прогрессивной палатализацией задненебных в славянском. Форма *оtькъ является в сущности дославянской. Напротив, форма otьcь реальна с самого начала славянского периода как проявление общей тенденции изменения задненебных в соседстве с гласными переднего ряда. Следующий за k передний гласный при этом оказывал более сильное воздействие на k, откуда зв. п. otьce, но было бы неверно заключать, что последняя форма отражает слав. *оtьkъ [114] . Это, очевидно, исказило бы картину праславян-ской звуковой системы. Признавая древность формы otьcь, необязательно предполагать звук с во всей парадигме склонения. Наличие им. п. ед. ч. otьcь естественно к моменту образования зв. п. ед. ч. otьce в тот период, когда сиc являлись позиционными вариантами одной фонемы.

113

См. И. Грицкат-Вирк. Joш о тpehoj палатализациjи. «Jужнословенски филолог», књ. XIX, 1951–1952, стр. 87–110.

114

Как это делают В. Вондрак (Bd. I, стр. 266–268) и А. Белич [ «Наjмлаhа (треhа) промена задњенепчаних сугласника k, г и х у прасловенском jезику». — «Jужнословенски филолог», књ. II, 1921, стр. 22].

Новоакутовое ударение русск. отеческий [115] свидетельствует о древней окситонности слав. *otьcь (ср. русск. отец, отца) <и. — е. *attikоs, греч. ‘. Ср. то, что говорится у Ю. Куриловича об аналогичном показании новоакутового ударения в сложных порядковых числительных типа русск. четвёртый (< *сetvьrtъ). Древняя окситонность и.-е. *att-ikо-s объясняется его производным характером [116] . Последовательное сохранение этой окситонности в славянском, на что указывают определенные следы: подвижность ударения русск. отец, отиа, новоакутовое ударение русск. отеческий, — говорит о том, что, как видно, производный характер образования слав. *otьcь вполне отчетливо ощущался и в славянскую эпоху. Таким образом, историческая акцентология представляет ценное свидетельство для изложенной выше этимологии слав. otьcь.

115

См. I. Kurylowicz. L’accentuation des langues indo-europ'eennes. Krakow, 1952, стр. 252.

116

Там же (в различных местах).

Наконец, о некоторых словах типа русск. вотчина, которые рассматриваются как специфически русские образования [117] . Ср., однако, в других славянских языках: польск. диал. uесес [118] , uojciec (вармийско-мазурский диалект) [119] , укр. род. п. ед. ч. вiтця. (при отця), н.-луж. wosc. Слав, otьcь имело исконно краткое о. Перечисленные выше польские, украинские, нижне-лужицкие формы — в отличие от прочих славянских (русск. отец, чешск. otec, сербск. отац) — содержат о лабиализованное: uо-, vo-. Его происхождение естественно объяснить удлинением прежнего краткого о > o. Причем, как это обычно для физиологии славянской речи с ее довольно слабым напряжением голосовых связок, одинаковый артикуляционный уклад не сохраняется на протяжении всей артикуляции долгого гласного [120] и выделяется лабиальный призвук и, а иногда и согласный v [121] . Положение усложняется тем, что в форме otьcь этого не могло произойти и после падения редуцированных, ср. русск. отец. Упомянутое удлинение о могло иметь место лишь в формах косвенных падежей otьca и под. (> otca > otca, uotca). В некоторых славянских языках и диалектах это удлинение могло затем распространиться аналогическим путем на всю парадигму склонения, ср. польск. диал. uojciec, в иных же не распространилось и сохраняется только в органически обусловленных позициях, ср. укр. род. п. ед. ч. вiтця (< иo-) при им. п. отeць, русск. вотчина.

117

A. Vai11ant. Grammaire compar'ee des langues slaves, t. I, стр. 187. Специально об этом о в русском см.: Л. Л. Васильев. О значении каморы о некоторых древнерусских памятниках XVI–XVIII вв. Л., 1929. Ср. еще М. Dolobkо Das sekund"are v- Vorschlag im Russischen. — ZfslPh, Bd. 3, 1926, стр. 87 и след.

118

A. Tomaszewski. Mowa t. zw. Mazurow wielenskich. — «Slavia Occidentalis»14. 1935, стр. 106.

119

См. «Poradnik Jezykowy», 1953, zesz. 1, стр. 37, текст, записанный X. Курковской.

120

Как, например, в долгих гласных французского е:, о:, у:.

121

Этот лабиальный элемент вряд ли можно называть протезой. Происхождение протетических j, v иное, оно не может быть объяснено в фонетических границах одного слова.

Из прочих названий отца остается, собственно, только слав. *пап-, представленное только в луж. пап, na'n, а также в отдельных диалектах, ср. перечисление в начале настоящего раздела. В других индоевропейских языках: лат. паппа, аппа ‘кормилица’, вост. — фриз. папп ‘отец’, др.-инд. папа ‘мать’. В этой связи можно отметить многозначность близких терминов в разных языках (‘отец’, ‘мать’), которой мы коснемся специально в заключительном разделе.

Уникальным является древнерусское производное от названия отца, отмечаемое Ф. П. Филиным в летописном сказании 6491 г. о первых христианских мучениках: «имь же оученьемъ побжаемъ противнаго врага попирающе подъ ноги якоже попраста и си отника» (Лавр. л. 27, стр. 83; в Ипат. и Тверск. отьченика, Радз. и Акад. отечника). Как свидетельствует Ф. П. Филин, слово отника, отьченика, пока что известное в данной форме только в этом летописном сказании, обозначало отца и сына вместе, как одно понятие [122] . Др.-русск. отника, отьченика (дв. ч.), являясь формально производным только от отьць ‘отец’, означало одновременно ‘сын и отец’, т. е. представляло собой пример эллиптического двойственного числа, иногда встречающегося среди индоевропейских терминов родства, ср. аналогичную эллиптическую форму др.-исл. fedgar ‘сын и отец’, производную от названия отца. Эллиптический [123] характер носят, далее, формы множественного числа литовск. tevai ‘отец и мать, родители’ (букв.: ‘отцы’), укр. батьки ‘родители’ от батъко ‘отец’.

122

Ф. П. Филин. Лексика русского литературного языка древнекиевской эпохи. — «Ученые зап. Ленингр. гос. пед. ин-та им А. И. Герцена», т. 80, 1949, стр. 21–22.

123

Т. е. выражающийся в неупоминании одного из обозначаемых лиц. О явлении и его примерах в индоевропейском см. К. Brugmann, KVGr., стр. 416.

Непосредственно к названиям отца примыкает первый рассматриваемый нами здесь термин сводного родства — название отчима. Особой древности по понятным причинам эти образования не обнаруживают (см. введение к настоящей книге). Наибольший интерес представляет русск. отчим и близкие ему формы: диал. тч’им, вотч’им [124] , укр. вiтчим, прибалт.-словинск. vо. icim, vо. tсim, польск. диал. ojcim || осут [125] . Суффикс – im- здесь, видимо, глагольного происхождения [126] , ср. русск. проходим, подхалим (в последнем корень хал-: нахал, охальничать, родственные хулить, хвалить) — отчетливые отглагольные образования с суффиксом – им. Правда, относительно отчим правильнее будет заключить, что оно аналогического образования, возможно, по образцу побратим, так как исходный глагол для самостоятельного образования отчим отсутствует [127] . Вряд ли можно в этих образованиях с – им видеть значение уменьшительности, как это делал А. М. Селищев [128] . Далее, как нам представляется, русское слово изменило первоначальное ударение: 'oтчим вместо *отч'uм, ср. ударения прочих образований с – им русского языка (подхал'uм, побрат'uм). В этом смысле ценно свидетельство украинского, сохранившего старое ударение: вiтч'uм [129] . Из неславянских сюда, возможно, относятся такие суффиксальные образования литовского, как прилагательные svet-imas ‘чужой’, аrt-imas ‘близкий’, также art-ymas, 'art-ymas. Аналогично образовано с суффиксом – им- среднеболг. побащимь [130] , др.-русск. женима ‘наложница’.

124

С. С. Высотский. О говоре д. Лека. «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. II. М.—Л., 1949, стр, 15.

125

Geiza Horak. Narecie Pohorelej. Bratislava, 1955, стр. 179.

126

Так полагает Р. Брандт («Дополнительные замечания к разбору Этимологического словаря Миклошича». — РФВ, т. 23, 1890, стр. 289).

127

И. И. Срезневский, т. II, стлб. 832, приводит только др.-русск. отьчитис ‘потакать, считаясь родством’.

128

А. М. Селищев. Происхождение русских фамилий, личных имен и прозвищ. — «Ученые зап. МГУ», вып. 128, 1948, стр. 148.

129

Подробно см. соответствующее место цитированной выше статьи М. Долобко («Das sekund"are v-…»).

130

С. Аргиров. Люблянският български ръкопис от XVII в. — СбНУ, кн. XVI–XVII, 1900, стр. 309.

С префиксом па-: русск. паотец (В. И. Даль: ‘неродной отец, воспитатель приемыша’ [131] ), ср. литовск. patevis ‘отчим’ — tevas ‘отец’ [132] . Сюда же, возможно, относится болг. пастрок, пасторок ‘отчим’ < *роptor. С префиксом при-, pri-: болг. прит'aтко, н.-луж. psinank от соответствующих названий отца. Оригинальным обозначением отчима является ст.-слав. отьчухъ, сербск. диал. очух [133] , производное от названия отца с древним суффиксом слав., – ихо- *-ouso- = литовский суперлативный – i'ausias [134] .

131

Ср. Р. М. Цейтлин. К вопросу о значениях приименной приставки па-в славянских языках. — «Ученые зап. Ин-та славяноведения», т. IX, 1954, стр. 206.

132

A. Salys. Musu gentivardziai. «Gimtoji kalba», 1937, II, стр. 22; ср. латышск. patevis ‘отец’ (см. И. М. Эндзелин. Латышские предлоги, ч. 1. Юрьев, 1905, стр. 149).

133

П. Ровинский. Черногория в ее прошлом и настоящем, т. II. — Сб. ОРЯС, т. LXIII, 1897, стр. 285.

134

Ср. W. Vondrak, Bd. I, стр. 476, 477. Сюда же болг. диал. очув ‘отчим’, с заменой х > в (Д. Mapинов. Думи и форми из Западна България. — СбНУ, кн. ХШ, 1896, стр. 260).

Описательные образования: в.-луж. prirodni nan ‘отчим’.

Как уже говорилось, термины сводного родства представляют собой позднее приобретение славянских и вообще индоевропейских языков. Общеиндоевропейские термины такого рода отсутствуют. Можно привести в пример позднее оформление этих терминов в германских языках: нем. Stief-vater, Stief-mutter, Stief-sohn, англ. step-father, stepmother, step-son.

Мать

Ст.-слав. мати, др.-сербск. мати, др.-русск. мати, русск. мать, диал. матьр [135] , мат’ер’а, мат’ер’, м'aтка [136] , укр. м'aтiр, м'aти [137] , белор. м'aцi (несклон.), м'aтка, сюда же русск. диал. м'aти ‘крестная мать’ [138] ; польск. matka, macierz, кашуб. m'ac-ere, прибалт.-словинск. тaс, тaсеra, н.-луж. mas>таsеrе, полабск. motei, чешск., словацк. matka, словенск. m'ati, сербск. мати, болг. диал. м'aтер ‘майка’ [139] . Др.-русск. мама, мамъка ‘кормилица, мамка, няня’, русск. м'aма, диал. м'aмушка ‘мать’ при маменька ‘свекровь’ [140] , чешск. диал. maminka, nase m'ama обращение детей к матери [141] , в.-луж. zamama ‘посаженая мать на свадьбе’, полабск. m'ama ‘Mutter, Mama’, др.-сербск. маика, сербск. маja, маjка ‘die Mutter, mater’, болг. м'aйка, сюда же пом'aйчима ‘посаженая мать’ [142] .

135

Р. И. Аванесов. Очерки диалектологии рязанской мещеры. — «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. 1. М.—Л., 1949, стр. 206.

136

В. Г. Орлова. О говоре с. Пермас Никольского р-на Вологодской обл. — «Материалы и исследования по русской диалектологии», т. I, стр. 53.

137

См. также: А. А. Бурачок. Назви спорiдненостi i свояцтва в укра"iнськй мовi. Поняття «рiдна мати». — «Лексикографiчний бюлетень», вип. V. Ки"iв, 1955, стр. 47–65.

138

К. А. Иеропольский. Говор д. Савкино (Псков. губ.). — ИОРЯС АН СССР, т. III, кн. 2, 1930, стр. 595.

139

«От Пирот». Записал С. Христов. — СбНУ, кн. VII, 1892, стр. 232.

140

Е. Будде. К диалектологии великорусских наречий (исследование особенностей рязанского говора). — Отд. отт. из РФВ, 1892, стр. 139.

141

Q. Ноdura. Nareci litomyslske. V Litomysli, 1904, стр. 69.

142

Образование помайчима аналогично разработанному выше отчим и другим словам на – им.