История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III
Шрифт:
Наконец, в качестве последнего «аргумента», приводится тот
незамысловатый довод, что вне зависимости от принятия Львом III слов Григория II, он не в силах причинить ему вреда. Предвосхи-
щая возможную месть царя за свои бранные слова, папа открыто
отмечает, что за его спиной стоит Запад, все царства которого почи-
тают понтифика своим духовным главой. И стоит только Римскому
епископу отъехать на 24 стадии в сторону Кампании, как он станет
недоступным для гнева царя3.
Совокупно это означает отказ принять
к восстанию, нежелание поддержать созыв императором Вселен-
ского Собора. Понятно, что два гневных послания в Константино-
1 «Второе послание святого отца нашего Григория, папы Римского, о свя-
тых иконах» // ДВС. Т. 4. С. 328, 329.
2 «Первое послание святого отца нашего Григория, папы Римского, к им-
ператору Льву Исаврянину». С. 325.
3 Там же. С. 326.
41
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
поле оценили как открытый вызов. Поэтому император направил
в Италию флот. Согласно преданию Римской церкви (впрочем, подлинность которого весьма сомнительна), царь попутно решил
физически устранить Римского епископа. Византийский сановник
Василий, хартулларий Иордан и иподиакон Лурион получили при-
каз убить папу Григория II, но их замысел был раскрыт. Василий
спасся бегством в монастыре, а его сообщники убиты народом. В это
время в Равенну прибыл новый экзарх Павел, которому Византий-
ский царь поручил подавить восстание в Риме любым способом.
Его войска двинулись к древней столице, но папа уже призвал на
помощь лангобардов, которые перекрыли византийцам дорогу у
Саларского моста. Греки повернули обратно, и Павел неожиданно
открыл для себя, что опасность угрожает не столько папе, сколько
ему самому. Дошло до того, что многие города средней Италии
пригрозили избрать на царство нового василевса.
Но тут в дело вмешался сам Григорий II — он понял, что аль-
тернативой Константинополю могут стать лангобарды, а такие пер-
спективы его не устраивали. Ситуация сложилась парадоксальная: из всех итальянских владений Константинополя только Неаполь
сохранил верность императору, а Рим и остальные города полу-
острова не признавали его лично, как своего царя. Тем не менее, они по-прежнему заявляли о своей принадлежности к Римской
империи, считая, одновременно с этим, своим единственным за-
щитником Римского епископа. Как справедливо отмечают, именно
в эти годы светская власть апостолика в Италии приобрела реаль-
ные очертания1.
Когда в 731 г. на престол вступил папа Григорий III (731—741), казалось, что конфликт если и не будет окончательно устранен, то, по крайне мере, смягчится. Император
благосклонно признал ново-го понтифика, всячески демонстрируя ему свое уважение, но папа
направил Льву III такое гневное письмо, что кардинал, которого
апостолик направил с посланием в Константинополь, отказался
доставить его даже под угрозой низвержения из сана2.
Чтобы укрепить свои позиции, Григорий III собрал 1 ноября
731 г. Собор в Риме из 93 итальянских епископов, который анафе-
матствовал иконоборцев. Хотя сам император не был отлучен от
Церкви, этот факт означал отделение Италии от Римской империи
1 Грегоровиус Фердинанд. История города Рима в Средние века (от V до
XVI столетия). М., 2008. С. 256, 257.
2 Там же. С. 261.
42
И С А В Р И Й С К А Я Д И Н А С Т И Я
и отказ признать власть Византийского царя. Правда, посланник с
соборными актами не доехал до Константинополя: его, как и всех
других ходатаев за иконы, император распорядился арестовывать
по дороге в Сицилии, и отказался вообще читать послания с непо-
корного Запада.
Двусмысленность политического статуса Рима и Италии хоро-
шо подчеркивает факт приобретения папой Григорием III в 733 г.
замка Галлезе в Тусции, выкупленного понтификом у лангобардов.
Это владение было присоединено к Римской империи, как неот-
ъемлемая часть ее территории, но папа смотрел на него, как на свою
вотчину. Как тонко заметил один исследователь, «папы оставляли
неприкосновенными установления Римской империи, проявляя в
этом величайшую мудрость; свою нарастающую власть в Риме папы
маскировали искусными дипломатическими приемами»1.
Как ни старался Лев III, ему не удалось ни получить вселенского
одобрения иконоборчества, ни умиротворить своих противников.
Постепенно военные операции и повседневные заботы государ-
ственной жизни заняли его внимание, и до конца дней царь не ре-
шился более пытаться навязать запрет на почитание святых икон.
Скончался великий император, законодатель и полководец
18 июня 741 г. от водянки2. Сказать откровенно, с учетом всех об-
стоятельств, личность императора Льва III не может не вызывать
сочувствия. Безусловно, иконоборчество являлось ошибкой и тя-
желым грехом царя. Но, во-первых, он столько сделал для спасения
Православной империи, «христианского государства», дни которо-
го, казалось, уже были сочтены, что заслуживает большого снис-
хождения. При всем блеске императорских династий Империи не
много найдется царей, способных стать с ним в ряд по тем заслугам, которыми ему обязана Византия. Грандиозность его побед, острый