История Византийских императоров. От Льва III Исавра до Михаила III. Том III
Шрифт:
(730—754) — лицо сомнительных нравственных достоинств. Он
предал своего патриарха, затем, после смерти Льва III, предаст и
его дело. Как гласит предание, вызванный некогда по одному делу
к царю вместе со св. Германом, Анастасий так спешил, что начал
наступать Константинопольскому архиерею на мантию. На это
св. Герман пророчески произнес: «Не спеши, еще успеешь поез-
дить по ипподрому». Пророчество сбылось, и спустя несколько
лет Анастасий был справедливо обесчещен — об этом мы скажем
в следующей главе2.
Но еще большие неприятности
Западе, где против его указа ополчился понтифик. Столкновение
с Римским престолом началось буквально сразу после получения
там императорского эдикта. Папа Григорий II отказался выплачи-
вать налоги и подати с Рима и всей Италии — фактически отверг
верховную власть императора над собой. В ответ царь своим указом
переподчинил целые митрополии Константинопольскому патри-
арху: Эпира, Дакии, Иллирии, Фессалии, Македонии3.
Это был сильнейший удар по власти и авторитету Римского
епископа. Заметим, что передел границ патриархатов произошел
1 Грегоровиус Фердинанд. История города Афин в Средние века (от эпохи
Юстиниана до турецкого завоевания). М., 2009. С. 90—92.
2 Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына
его Феофилакта. С. 349, 350.
3 Там же. С. 345.
37
И С Т О Р И Я В И З А Н Т И Й С К И Х И М П Е Р А Т О Р О В
не потому, что Лев III был недоволен оппозицией папы — импера-
тор и не пытался распространить иконоборчество по территории
всей Римской империи. Просто он действовал в контексте своей
стратегии управления государством. Император к тому времени
не имел иного способа контроля над Италией, кроме как из нена-
дежной Равенны. Но Сицилия и Иллирия являлись провинциями
Римской империи, и было вполне логично распространить власть
Константинопольского патриарха на те территории, где светская
власть имела пока еще твердые позиции1.
Более того, царь приказал обложить третью часть населения
Сицилии и Калабрии поголовной податью, лишил папу налоговых
льгот, а доходы от папских владений в Сицилии и Южной Италии
изъял в государственный бюджет2. После этого папа разослал по
всей Италии воззвание, в котором призывал к восстанию против
еретических замыслов императора. Инициатива понтифика при-
несла успех: получив его послания, Пентаполис и Венеция заявили
о своей поддержке Рима. Возмущением был охвачен Вечный город
и все итальянские провинции вплоть до Калабрии.
Эти события свидетельствуют, между прочим, о том, что
близкое императору иконоборческое окружение ввело его в за-
блуждение, уверяя его, будто запрет на
почитание икон повсе-местно воспримут положительно. Очень сложно предположить, зная осторожность императора, что Лев III сознательно пойдет
на осложнение отношений с восточными патриархами и папой в
условиях войны.
Но делать было нечего, и царь попытался использовать клас-
сический для Византии способ разрешить богословский спор —
созвать Вселенский Собор. Едва ли он задумывал этот шаг еще в
726 г., издавая свой эдикт. Но, желая узнать мнение всей Церк-
ви, а в идеале — получить вселенское одобрение своим замыслам, он обратился с этим предложением к папе Григорию II. Однако
понтифик ответил категоричным отказом, хотя царя поддерживал
Константинопольский патриарх св. Герман.
Аргументация, приводимая Григорием II, отнюдь, незамыс-
ловата. «Ты писал, — объясняется Римский епископ с императо-
ром, — что следует созывать Вселенский Собор; нам показалось это
1 Рансимен С. Восточная схизма // Рансимен С. Восточная схизма. Визан-
тийская теократия. М., 1998. С.29.
2 Феофан Византиец. Летопись от Диоклетиана до царей Михаила и сына
его Феофилакта. С. 351.
38
И С А В Р И Й С К А Я Д И Н А С Т И Я
бесполезным (выделено мной. — А. В.). Представь, что мы послуша-
лись тебя, архиереи собрались со всей Вселенной, что восседает
уже синклит и совет. Но где же христолюбивый и благочестивый
император, который, по обыкновению, должен заседать в совете и
чествовать тех, которые говорят хорошо, а тех, которые удаляются
от истины, преследовать, — когда ты сам, император, являешься
человеком непостоянным и варваром?»1.
Такой ответ не может не вызвать множества вопросов. Разве
Вселенские Соборы всегда созывались при единодушном согласии
епископов по спорным вопросам? Неужели папа не верил, что сила
Святого Духа, высказанная соборно, способна остановить и вра-
зумить заблудших, в том числе и самого царя? И, как знать, может
быть (хотя история и не знает сослагательного наклонения) этот
не созванный Вселенский Собор мог изменить ход вещей и уже
при Льве III разрешить волнующие Церковь споры? В любом слу-
чае, едва ли позиция папы выглядит конструктивной. Апостолика
можно понять только в одном случае — если он желал получить
такой Собор, который примет его волю, как безусловную истину.
Предстоящая почти наверняка нелегкая борьба и диспуты если и не
пугали Римского папу, то, по крайне мере, били по идее «папской
непогрешимости».