История Жанны

Так что, я совершенно спокойно разговаривала с ним, смотрела ему прямо в глаза и старалась не сбиваться с мысли, когда он поднимал свою бровь.

Он почувствовал перемену в моем поведении, но не стал ни о чем спрашивать. Перемирие, установившееся между нами, было таким хрупким, что оба боялись все испортить.

Поэтому мы в полном согласии переходили от картины к картине. Мистер Стэнли разбирался в живописи. Мы обсуждали технику разных мастеров, светотень и перспективу.

Я обнаружила на выставке несколько работ Гейнсборо и обрадовалась им, как родным. Его пейзажи, живые, пронизанные светом, были великолепны. Места, которые он изобразил, казались смутно знакомыми и напоминали Миддлтон. Я поделилась своими соображениями с мистером Стэнли.

– Ничего удивительного. Он ведь тоже из Суффолка, из Ипсвича, а это недалеко от Миддлтона.

Мы пошли дальше, и через несколько ничем не примечательных картин я увидела маленький пейзаж, при взгляде на который у меня перехватило дыхание.

Передо мной был Меридор. Нет, все же не совсем Меридор, но очень-очень похоже! Такой же крутой берег, если смотреть с моря. Такие же розовые скалы, такие же зеленые сосны. А наверху замок, небольшой и древний. Вот и церковь, только в Меридоре она слева и ниже.

Фамилия художника была английской и ни о чем мне не говорила. Называлась картина «Родина».

Я почувствовала, что сейчас заплачу, и стала лихорадочно искать платок. Конечно же, платка не было. Мистер Стэнли достал свой и молча протянул его мне.

* * *

Вечером нас посетили Каролина с мужем и Эмили Дьюз. Они собирались на какой-то прием и заехали буквально на минутку. Каролина привезла для леди Дартмут образцы новых вышивок.

Я наконец-то увидела виконта Кортни. Сэр Герберт мне понравился с первого взгляда – такой большой, домашний. Он застенчиво поглядывал на всех сквозь круглые очки и по большей части помалкивал. Двигался он осторожно, словно боясь ненароком что-нибудь опрокинуть и повредить. Я сразу почувствовала в нем родственную душу.

Войдя в гостиную, миссис Дьюз внимательно осмотрелась по сторонам, вероятно, пытаясь определить, не прячем ли мы за ширмой мистера Стэнли. Покружив по комнате и перебросившись с Бетси несколькими незначительными фразами, она направилась к нам с сэром Генри.

Лорд Дартмут был погружен в тяжкие раздумья – чем пожертвовать, ладьей или слоном – и на приветствие миссис Дьюз пробормотал что-то невнятное.

Она присела рядом со мной на софу, придвинулась поближе и вполголоса начала:

– Примите мои поздравления, дорогая мадемуазель д’Аранкур! Вы всего вторую неделю в Лондоне, а уже такой успех! Интересно, чем Вы его объясните?

– Вероятно, тем, что не искала его.

– Ну, не надо скромничать! Для того чтобы заинтересовать мистера Хитфилда, требуется приложить немало усилий, и то результат не гарантирован. А уж о мистере Стэнли и говорить не приходится!

И что прикажете сказать в ответ? Вот и я не знала. Поэтому молчала и с интересом ждала продолжения.

– Моя дорогая мадемуазель д’Аранкур, позвольте Вас предостеречь. Высший свет не прощает ошибок. Здесь необходимо вести себя очень осторожно. Достаточно малейшей оплошности, и Ваша репутация будет погублена навеки.

– Вы полагаете, я на краю пропасти?

– Дорогая мадемуазель д’Аранкур, как Ваш искренний друг, скажу Вам совершенно откровенно: у Вас нет ни малейшего шанса заполучить кого-либо из упомянутых мной джентльменов. Я говорю о достойном завершении событий. Вы меня понимаете? А любой другой вариант для Вас, особы благородной крови, неприемлем. Если Вы, конечно, действительно благородной крови.

А вот это было напрасно.

– Большое спасибо, миссис Дьюз, за вашу бесконечную доброту и заботу о моей репутации.

– Я знала, что Вы поймете меня, дорогая мадемуазель д’Аранкур!

Она ослепительно улыбнулась и вспорхнула со своего места, как всегда прекрасная и уверенная в себе.

Прощальные фразы, поклоны, поцелуи, и вся троица удалилась.

Тетя София и Бетси с увлечением принялись изучать новые вышивки. Сэр Генри продолжал сверлить взглядом шахматную доску. А я попыталась собраться с мыслями.

С одной стороны, я не могла не признать, что в словах миссис Дьюз был здравый смысл. Но с другой стороны, прекрасно понимала, что ею движет собственная корысть. Кроме того, я терпеть не могу, когда мне кто-то указывает, как я должна поступить, даже если это в моих интересах. А еще должна признаться, я совсем не ощущала себя частью высшего лондонского общества и искренне полагала, что его законы не имеют ко мне никакого отношения. Однако я не могла опозорить Дартмутов, которые были так добры ко мне, поэтому приходилось делать выводы и мириться с условностями…

Сэр Генри, наконец, определился и предпочел пожертвовать ладьей. Это его спасло, и партия закончилась вничью.

Глава 12

Потянулись достаточно спокойные дни.

Если утром было не очень холодно – я каталась верхом. Несколько раз ко мне присоединялся мистер Стэнли. Бедненький! Представляю, каково ему было подняться в такую рань!

Мы были очень вежливы друг с другом, говорили на нейтральные темы и старательно сохраняли дистанцию.

Ни на какие балы и приемы я не ездила – вполне хватило одного раза, чтобы понять, что мне там не место. Поэтому днем, когда погода позволяла, я бродила по книжным лавкам или часами простаивала в картинных галереях.

Ближе к вечеру, если Дартмуты куда-нибудь выезжали, я по старой привычке устраивалась на диване с книжкой и фруктами и наслаждалась одиночеством.

Если же семейство оставалось дома, то гостиная постепенно наполнялась посетителями. Приезжали многочисленные приятельницы леди Дартмут или знакомые сэра Генри. Но в основном это были поклонники Бетси, которых оказалось достаточно много. В этом сезоне Бетси пользовалась оглушительным успехом, и тетя София не сомневалась, что дочь сделает блестящую партию.

Среди этой толпы поклонников выделялся один молодой человек, который мне нравился больше других. Звали его лорд Бэкфорд. Он всегда был спокоен и, похоже, точно знал, чего хотел. Во всяком случае, его совершенно не смущали соперники, и он с насмешливой улыбкой наблюдал за их неловкими попытками привлечь внимание моей кузины.

Бетси тоже явно отличала его, хотя и с искренней радостью принимала знаки внимания от других кавалеров.

В общем, дети резвились, тетя София с умилением наблюдала за ними. А мы с сэром Генри норовили улизнуть при первой возможности: он в клуб, а я в свою комнату.

Иногда мне это удавалось, но чаще всего нет. И тогда приходилось сидеть рядом с тетушкой и ее подружками и слушать, как они обсуждают последние моды и сплетничают.

Мистер Стэнли и мистер Хитфилд тоже приезжали. Не каждый день, но достаточно часто. Гарри моментально становился душой компании. Кто бы не находился в гостиной, для каждого у него находилось доброе слово, и со всеми он был в хороших отношениях. Старушки краснели, когда он целовал им ручки, Бетси не сводила с него глаз, и даже тетя София начинала глупо хихикать при его приближении.