Итак, моя милая…

Чандлер поднялся и подошел к открытому окну. Свет луны, висящей над пальмами, заставлял море блестеть, как расплавленное серебро. Чандлер задвинул штору и повернулся.

– Мы с ней хорошо понимаем друг друга.

– Полагаешь, мы здесь в безопасности?

Чандлер сел в кресло и выпустил клуб дыма.

– Кто знает. И все же лишние меры предосторожности не помешают. Если появится полиция, здесь есть укромное место под крышей. В случае тревоги мы спрячемся туда, а Лолита объяснится с копами.

– Не испугается?

– Не думаю.

– Пойду подышу воздухом. – Мич поднялся.

– Будь осторожен.

– Не волнуйся, Джесс. Я не новичок в делах подобного рода.

Когда Мич вышел из бунгало, Чандлер прошел на кухню.

– Могу я чем-то помочь?

– Я уже все закончила.

Она сняла передник и подошла к Чандлеру, который крепко прижал ее к себе.

– Где Мич?

– Дышит воздухом на пляже.

Руки Чандлера скользнули по ее шее, спине и сомкнулись на ягодицах.

– А не пойти ли нам в спальню?

– Я все ждала, когда ты мне это предложишь.

Они поцеловались, и Чандлер увлек ее в спальню. Но едва они успели закрыть дверь, как услышали топот ног Мича. Чандлер насторожился. Он погладил руку Лолиты и вышел в гостиную.

– Патрульная машина на дороге! – заволновавшись, сказал Мич. – Они осматривают все бунгало подряд и будут здесь примерно через полчаса… вооружены автоматическими винтовками.

Лолита подошла к двери, застегивая молнию на платье.

– В чем дело?

– Копы… они обыскивают все бунгало, – сказал Чандлер, стараясь, чтобы его голос не дрожал.

Мич указал на люк в потолке.

– Мы спрячемся там.

– Включи радио, беби, – сказал Чандлер. – Когда они войдут…

Она была на удивление спокойна, гораздо спокойнее мужчин.

– Я знаю, что мне делать. Поднимитесь наверх и предоставьте все мне. Я отделаюсь от них, Джесс.

– Это может плохо закончиться, дорогая, – внезапно почувствовал беспокойство за нее Чандлер. Он не имел права заставлять ее так рисковать. – Ты бы лучше ушла. У тебя еще есть время…

– Спрячьтесь и не шумите. Я от них отделаюсь.

Он прижал ее к себе.

– И ты не пожалеешь об этом. Когда все будет позади, ты и я…

Она улыбнулась.

– Я знаю, Джесс.

Мич принес из кухни табурет, открыл люк и скользнул в узкое и душное пространство под крышей. Чандлер поцеловал Лолиту и тоже забрался туда. Глядя на нее из люка, он прошептал:

– Ты самая чудесная девушка, и я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, – сказала Лолита и ушла на кухню, унося табурет.

Чандлер опустил люк и приготовил револьвер.

– Помни, Джесс, – из темноты сказал Мич, – или они нас, или мы их. Я не хочу возвращаться в тюрьму.

Было чуть больше десяти, когда Вонд и Коллон обошли высокие пальмы и оказались перед бунгало Мейски. Они остановились, их потные пальцы так сжимали автоматические винтовки, что побелели костяшки пальцев. Некоторое время они рассматривали уединенное бунгало, сквозь шторы которого просачивались узкие полоски света.

– Если они и могли спрятаться, то только здесь, – сказал Коллон, – то только здесь.

После четырехчасовых поисков они были настолько взвинчены, что теперь заколебались, идти ли туда. Каждый раз, когда стучали в очередную дверь, они рисковали получить пулю в живот без предупреждения.

– Послушай, Майк, – сказал Вонд. – С меня достаточно. Пусть на этот раз идет Пузырь.

Они по большой дуге обошли бунгало и вернулись на пляж, где в машине их дожидался О'Коннор. Через ветровое стекло был виден огонек сигареты. Им пришлось трижды махнуть рукой, прежде чем О'Коннор, ругаясь, запустил двигатель и подъехал к ним.

– В чем дело? – злобно спросил он, глядя на них через стекло.

– За деревьями уединенное бунгало, – сказал Вонд. – Мы считаем, что сейчас ваша очередь идти туда.

– Вы что, издеваетесь? – рявкнул О'Коннор. – Я же сказал, что прикрываю вас. Идите туда! Это приказ!

– Они вполне могут оказаться там, – стоял на своем Вонд. – Вы пойдете с нами, сержант, или же я подам соответствующий рапорт шефу.

О'Коннор злобно воззрился на них.

– О чем же?

– О том, что вы все время просидели в машине, протирая штаны на толстой заднице, а всю работу взвалили на нас. Я напишу это, Пузырь, даже если меня уволят из полиции!

– Назови меня еще раз Пузырь, и я вобью твои чертовы зубы в глотку.

– Прекрасно, Пузырь… Попытайся, – спокойно сказал Вонд.

О'Коннор вытер потное лицо. Затем вышел из машины. Он был на четыре дюйма выше Вонда и значительно тяжелее. Он сжал свои толстые пальцы в огромный кулак.

Коллон спокойно сказал:

– Если вы ударите его, сержант, я ударю вас.

О'Коннор посмотрел на широкие плечи Коллона. Тот был молод, сложен как боксер тяжелого веса, настоящий кремень.

– Вы двое рискуете нажить себе крупные неприятности, – сказал он. – О'кей, мы возвращаемся в комиссариат. Я доложу обо всем шефу.

– Прекрасно. Шеф будет доволен, – сказал Вонд. – Мы оказались возле места, где могут прятаться гангстеры, а вы струсили и хотите вернуться назад и настрочить на нас рапорт. О'кей, сержант, мы возвращаемся. Держу пари, что после этого поступка вы распрощаетесь с пенсией.

О'Коннор злобно смотрел на него, потом грязно выругался.

– О'кей, мы вернемся к этому разговору позднее.

– Так мы продолжаем осмотр бунгало или возвращаемся? – спросил Вонд.

Вновь О'Коннор заколебался, но он знал, что его прижали к стене. Бормоча что-то под нос, он медленно пошел по песку до того места, откуда хорошо просматривалось уединенное бунгало. Теперь он понял, о чем говорили эти двое. Это действительно было такое место, в котором вполне могли спрятаться гангстеры. Он посмотрел на лучи света, выбивающиеся через шторы, и пот потек у него по лицу.

– Так вы идете, сержант? – вежливо спросил Вонд. – Или мы будем стоять здесь всю ночь?