Итальянская комедия Возрождения

Дория. Бегу. Но домой являйтесь не раньше, чем я позову.

Никомако. Страшно подумать, что за горе обрушилось на меня! Сколько бедствий стеснилось передо мной, дабы превратить счастливейшую заветную ночь в ночь самую черную, самую разнесчастную! Бросила она кинжал? Можно идти?

Дория. Нет! Подождите!

Никомако. О Господи, что-то меня еще ждет? Можно?

Дория. Можно. Только не входите в комнату Клиции. Не надо, чтоб она вас видела. Идите на кухню к Пирро.

Никомако. Иду.

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Дория, одна.

Дория. Ох и заморочили мы голову старику! Но то ли еще будет! Старикашка и Пирро от страха носа не кажут из кухни, в гостиной остались те, кто накрывает к свадебному ужину, в спальне — женщины, Клеандро и оставшаяся часть прислуги. Они переодевают нашего слугу Сиро в одежды Клиции, а ее выряжают в его одежды… Так Сиро сойдет за невесту. А чтобы старикашка и Пирро до поры до времени не раскрыли обман — обоих загнали на кухню под предлогом ярости, в которую впала Клиция. Вот уж шутка так шутка! А, пожаловали Никомако с Пирро!

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Никомако, Дория, Пирро.

Никомако. Ты что тут делаешь, Дория? Клиция утихомирилась?

Дория. Да, хозяин, не только утихомирилась, но даже пообещала Софронии не выходить из вашей воли. Софрония, правда, считает, что вам с Пирро покамест не следует показываться Клиции, боясь, как бы та снова не впала в бешенство. Когда же ее уложат в кровать — тогда уж дело за Пирро: не сумеет ее приручить — пусть пеняет на себя!

Никомако. Софрония рассудила умно: так мы и поступим. Теперь поспеши домой, там, поди, все перепарилось и пережарилось. Пусть все садятся за стол, а мы с Пирро поужинаем у Дамоне. Как только кончите — пусть Клицию ведут в спальню к жениху. Поторопи их, Дория, уже девять часов пробило… этак в беготне и вся ночь пройдет.

Дория. Ваша правда. Лечу.

Никомако. Ты, Пирро, побудь здесь. А я зайду к Дамоне, пропущу глоточек. И не вздумай входить в дом, чтобы снова не разозлить Клицию. Если же что случится непредвиденного — лупи опрометью за мной.

Пирро. Идите и не беспокойтесь, сделаю все, как вы велите. (Один.) Уж коли хозяин пожелал, чтобы я зараз остался и без жены, и без еды — ничего не попишешь. Думаю я, однако ж, что и за целый год не может приключиться столько страстей, сколько приключилось их за один сегодняшний день. Боюсь только, что это еще не конец и самое страшное впереди, ибо смешки, которые я расслышал в доме, ничего доброго не предвещают. Но вон, я вижу, появился факел… Ага, значит, свадебный ужин кончился. Надо позвать старика. (Кричит.) Никомако! Дамоне! Сюда, скорее! Невеста идет!

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Никомако, Дамоне, Софрония, Сострата.

Никомако. Вот и они. Пирро, быстро домой! Лучше, чтобы невеста тебя не видела. Ты, Дамоне, выйди дамам навстречу и затей с ними разговор.

Софрония. О, бедная моя девчурка плачет, плачет, не переставая! Видишь, даже платка не отнимает от глаз.

Сострата. Ничего, завтра будет смеяться! Все невесты так поступают. Никомако! Дамоне! Да пошлет вам Господь доброй ночи!

Дамоне. И вам также. Вы, милые наши жены, отведите новобрачную в спальню и возвращайтесь сюда. Дальше о ней позаботится Пирро.

Сострата. Ну, с Богом, пошли.

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Никомако, Дамоне.

Никомако. Ты заметил, какая она подавленная? И почему-то вдруг вытянулась? Не иначе как туфли на каблучках сделали ее такой высокой.

Дамоне. Мне тоже показалась она крупнее, чем прежде. Никомако, друг мой, сколь счастлив должен быть ты! Ведь дело клонится к желанному концу. Уж постарайся, не ударь в грязь лицом. Иначе — пиши пропало.

Никомако. Будь спокоен, Дамоне! Я не оплошаю! Подкрепившись по особому своему рецепту, я чувствую себя прочнее стали… А вот возвращаются и наши женщины.

ЯВЛЕНИЕ ДВЕНАДЦАТОЕ

Никомако, Сострата, Софрония, Дамоне.

Никомако. Уложили ее в постель?

Сострата. Уложили, уложили.

Дамоне. Прекрасно. Теперь и мы приступим к делу. Ты, Сострата, иди спать к Софронии. Никомако же останется со мной.

Софрония. С Богом, и да ниспошлет Он вам приятной ночи.

Дамоне. И вам такой же. Смотрите не поцарапайте друг друга!

Сострата. Нам-то бояться нечего! В отличие от вас, мужчин, мы безоружные, а вот вам советуем поостеречься.

Дамоне. Ну, мы пошли.

Софрония. Мы тоже. Ступай, ступай, Никомако, припади к вожделенному фонтанчику, да не напорись на острый краник.

КАНЦОНА

Приятно жить обманом! Обман, невзгодам ты предел кладешь, простор давая планам, и горечи ты сладость придаешь. Заблудших ты зовешь на правый путь — и твой призыв по нраву. Достоинства твои обогащают божество любви. И камни побеждаешь ты по праву, и горы, и отраву.

ДЕЙСТВИЕ ПЯТОЕ

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Дория, одна.

Дория. Вот уж никогда так не смеялась, да, верно, и не буду смеяться. Ночь напролет дом наш сотрясался от хохота. Софрония, Сострата, Клеандро, Эустакьо — просто животики надорвали. Только и слышалось: «Вот Никомако входит в спальню, вот раздевается, вот пристраивается к новобрачной, вот натягивает паруса, вот дает „полный вперед“». И пока все это мелькало в нашем воображении, влетают Сиро и Пирро, и общее веселье усиливается стократ. Самое забавное было глядеть на то, как Пирро потешался над Сиро: казалось, никому еще в нынешнем году не выпадало на долю столько радости и веселья. Под утро хозяйка послала меня взглянуть, что поделывает старикашка, как переносит он свою незадачу. А вот и он, тут как тут, да еще вместе с Дамоне. Спрячусь и послушаю — авось еще посмеемся всласть.