Итальянская комедия Возрождения

ПЬЕТРО АРЕТИНО КОМЕДИЯ О ПРИДВОРНЫХ НРАВАХ

Перевод А. Габричевского

ВЕЛИКОМУ КАРДИНАЛУ ТРИДЕНТСКОМУ {26}

О чудесах, творимых благоволением Всевышнего, свидетельствуют обеты, Ему приносимые; о чудесах, проистекающих от доблести смертных, повествуют изваяния, им воздвигаемые; о любви же, питаемой князьями к отменным дарованиям, мы судим по произведениям, им посвящаемым. Так и я посвящаю Вам ныне свою «Комедию о придворных нравах», которая должна Вам прийтись по душе. Увидев в ней частичное изображение двора и синьоров, Вы возрадуетесь, убедившись, сколь далеки Вы от этих нравов, и тем самым узнав, сколь отличаетесь Вы от людей, равных Вам по положению, подобно тому как иная девица, прогуливающаяся с черномазой дурнушкой, радуется нескладному виду спутницы, в сравнении с которой сама она кажется неизмеримо красивей и изящней. Таким образом, все дворяне, состоящие на Вашей службе, все таланты, Вас прославляющие, и все кавалеры Вашего двора, наслышавшись о поведении других, в итоге поймут, чего стоит тот человек, которому они поклоняются и служат. Не так ли поняли в конце концов сатанинскую природу Лютера,^{27} против нечестивых козней которого вся христианская религия, живущая под покровительством короля Римского,^{28} вооружилась щитом Вашей добродетели и мудрости, совет которой всегда проясняет все сомнения и предотвращает все опасности в любом из королевских начинаний? И точно так же как Вы не могли обрести милости лучшего синьора, чем король Фердинанд,^{29} так и его величество не мог отдать себя в распоряжение лучшего блюстителя своей воли, чем Вы, великий и досточтимейший кардинал Тридентский. После всего сказанного разве не вправе я надеяться, что Вы щедрой рукой примете тот посильный дар, который столь высокой особе подношу я, человек, занимающий столь низкое положение?

Пьетро Аретино

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА

Иностранец.

Дворянин.

Мессер Мако.

Санезе, его слуга.

Мастер Андреа, живописец.

Бродяга, торгующий занимательными книжками.

Россо, Каппа — стремянные Параболано.

Фламминио, Валерио — лакеи Параболано.

Параболано, влюбленный.

Рыбак.

Причетник из ризницы собора Св. Петра.

Семпронио, старик.

Альвиджа, сводня.

Грилло, слуга мессера Мако.

Дзоппино.

Настоятель монастыря Арачели.

Магистр Меркурио, врач.

Тонья, жена Арколано

Арколано, булочник.

Жид.

Пристав и стражники.

Бьяджина, служанка синьоры Камиллы.

ПРОЛОГ,

произносимый иностранцем и дворянином.

Иностранец. Это место напоминает мне душу великого Антонио де Лейва,^{30} настолько оно прекрасно и великолепно. Наверное, здесь будут справлять какой-нибудь большой праздник. Хочу об этом спросить вон того дворянина, который там прогуливается. Эй, эй, синьор, не сумеете ли вы объяснить мне, для чего предназначается столь пышное убранство?

Дворянин. Для одной комедии, которую вот-вот будут разыгрывать.

Иностранец. А кто ее сочинил? Божественная маркиза Пескара?^{31}

Дворянин. Нет, ибо ее бессмертный стиль доставил ее великому супругу место в числе небожителей.

Иностранец. Не синьора ли Вероника да Корреджо?

Дворянин. Нет, ибо она посвящает свой возвышенный талант трудам более достославным.

Иностранец. Луиджи Аламанни?^{32}

Дворянин. Луиджи воспевает заслуги наихристианнейшего из королей, хлеба насущного для всякого дарования.

Иностранец. Ариосто?

Дворянин. Увы, Ариосто отправился на тот свет, ибо на этом он в славе более не нуждался.

Иностранец. Смерть такого человека — большая потеря для всего человечества, ведь помимо своих талантов он обладал верхом доброты.^{33}

Дворянин. Он легче бы обрел блаженство, когда бы обладал верхом злобы.

Иностранец. Почему?

Дворянин. Потому что он никогда не умер бы.

Иностранец. Ну, зубоскальство тут вряд ли уместно. Однако скажите, тогда, быть может, это творение милейшего Мольца или Бембо, отца Муз,^{34} коего я должен был бы назвать в первую голову?

Дворянин. Ни Бембо, ни Мольца, ибо один сочиняет историю Венеции, а другой — похвалы Ипполиту Медичи.^{35}

Иностранец. Кто же тогда? Гвидиччоне?^{36}

Дворянин. Нет, ибо он не унизил бы своего чудодейственного пера писанием таких побасенок.

Иностранец. Так это, верно, Риччо,^{37} чья в высшей степени серьезная комедия была представлена папе и императору.

Дворянин. Нет, комедия не его, так как в настоящее время он обратился к более достойным занятиям.

Иностранец. Кажется, я догадываюсь: это сочинение какой-нибудь бездарности quoe pars est [10] . ^{38} Господь, того гляди, прикажет, чтобы поэты нас затопили, как те же лютеране. Если бы Бакканский лес целиком состоял из одних лавров, их все равно не хватило бы для увенчания тех, кто распинает Петрарку и в своих комментариях заставляет его говорить такое, в чем он не признался бы и на дыбе. ^{39} Счастье Данте, что своей чертовщиной он не подпускал к себе этих мерзавцев, иначе уже давно распяли бы и его.

10

Перевод латинских выражений в этой пьесе дается в комментариях. (Примеч. ред.)

Дворянин. Ха-ха-ха!

Иностранец. А может быть, ее написал Джулио Камилло?

Дворянин. Не он написал ее, потому что занят: показывает королю всю тьму чудес, сотворенных его гением.

Иностранец. Так это — Тассо?^{40}

Дворянин. Тассо все собирается отблагодарить князя Салернского^{41} за его внимание. Однако, так и быть, открою вам правду: это сочинение Пьетро Аретино.

Иностранец. Хотя бы мне пришлось подохнуть от нужды, я все равно хочу его послушать, ибо наперед уверен, что услышу что-нибудь про пророков и про евангелистов. А может быть, он вообще там никого не касается?

Дворянин. Судя по тому, с каким жаром он прославляет доброту короля Франциска^{42}…

Иностранец. А кто не хвалит его величества?

Дворянин. Тогда признайте, что кто же не хвалит еще и герцога Александра, и маркиза дель Васто, и Клаудио Рангоне, эту жемчужину доблести и ума?