Из другого теста. Книга 2

— Засохни, — ласково порекомендовала Гранка и спросила: — Ханан, ты их совсем не боишься?

— С чего ей бояться? — язвительно поинтересовался прилёгший отдохнуть Гаффар. — В нашем роду даже младенцы знают: дубли людей не едят. Они у нас в берров играют.

— Да что ты! — дурашливо всплеснула руками Юлька. — И в кого залазят? В верблюдов?

Ханан тихонько рассмеялась.

— Тьфу! Балаболка, — тоном полнейшей безнадёги обозвал Рыжую мудрый старик и обратился к внучке: — Ласточка, кушать хочешь?

Та задумалась и решила:

— Немножко.

Дед, было, начал подниматься, но Юлька подорвалась с места:

— Я сделаю.

Под диктовку старика она выудила из мешка термоконтейнер с какой-то жиденькой кашкой. Подогрела и принялась кормить девочку, рука которой не могла удержать даже такой пустяковый предмет. Потом её уложили рядом с дедом, и тот взялся рассказывать внучке сказку. Через несколько минут она спала.

Ночь прошла спокойно. Для людей — спокойствие берров не в счёт. Пару раз медведи тишком уползали в проход отогнать всяких там борзых оглоедов. Но, ничего серьёзного — одна шушера. Когда начало светать, танольцы поспешили набить брюхо холодным мясом, свернули пожитки и бросились загружать червей. Помятые с бодуна торговцы заторопились с отлётом. Дубли украдкой — чтоб не пугать стадо — сожрали четырёх коров и ушли в проход, дабы оглядеться. Но за три дня обратного пути караван лишь однажды столкнулся с достойным хищником: троицей обалдевших от счастья богомолов. Этих быстренько скормили их же свите подъедал. А затем раскатали и схарчили обожравшуюся свиту. Можно сказать, планета позаботилась о покое маленькой больной девочки, что лично Гранку настораживало.

Акери их встретила на вершине перевала — Юлька выиграла. Гранка забилась на то, что лягушонок не полезет в гору, затаившись у подножия. Собрав в кучу жёлтые глаза, Ари на автопилоте прочесала мимо червей, остановившись точно рядом с Гаффаром в середине каравана. Стрик побаивался это чудо инопланетной природы. Оборотни ему не в новинку — плёвое дело — а вот сумасшедшие вызывали у него стойкое недоверие. Акери с разбега взлетела на ползущего червя и мягко опустилась рядом с Ханан. Та и этому ничуть не удивилась, раз и навсегда решив, что Проклятая планета полна чудес. Гранка с Юлькой, бредущие в дублях по обе стороны от этого червя, мгновенно покинули кабины и кинулись поучаствовать в очередном представлении Ари. К примеру, заткнуть ей рот пучком травы, если из него попрёт и вовсе уж недетская информация. Но Акери обрадовала. Внимательно осмотрела пациентку и удовлетворённо заявила:

— Она не скоро умрёт. Мы сможет её довезти до озера Мрака.

Гаффар не стал вмешиваться в консультацию специалиста, но вопросительно посмотрел на Гранку.

— Не бери в голову, — отмахнулась та. — Уже что-то. Хоть одна обнадёживающая конкретность.

По мере приближения к дому, они с Рыжей начинали втихую психовать. Видения ребёнка, которого на твоих глазах рвут звери, назойливо лезли в голову. И хрен с ними — с благими намерениями — если путь к ним вызывает ужас и тошноту. Сейчас обе думали именно об этом.

Акери повернулась к Гранке и напомнила:

— Я говорила, что нельзя. Не всякая дорога угодна Ису. Не всякое зло приносит пользу всем, кто её ждёт. Ей, — кивнула она на девочку, — это зло может принести пользу или не принести. А вам оно только навредит.

— Что она говорит? — не выдержал Гаффар, порываясь прикрыть внучку собственным телом от жутких бредней желтоглазой пророчицы.

— Не обращай внимания! — посоветовал Ригбер, материализуясь рядом с подоспевшим Дубль-Ри.

— Но, она говорит, что мы вам можем навредить, — упёрся честный старик.

— Лучше нас самих никто нам не вредит, — безапелляционно заявила Гранка, схватила за ногу пророчицу и стащила её с червя: — Главное, подруга, ты сказала: до котловины она доедет. Риг, забирай свою радиолу. И смени ей пластинку, — хмыкнула она, любуясь, как Ригбер забрасывает на плечо бормочущую супругу.

Вечером, когда гостей поселили в семейную общагу — а Гаффар ушёл в кают-компанию «пить горькую» — Акери снова добралась до Ханан. Гранке, которой старик доверил охрану своего сокровища, показалась, что малышке понравилась зеленоволосая фея. Так и оказалось: каким-то двадцать шестым чувством она определила, что Ари в деле перерождения играет не последнюю скрипку. Едва Акери присела на ложе из шкур, застланное пудами постельного белья, Ханан спросила её прямо в лоб:

— Мне нужно умереть?

— Ты умираешь, — ответила до крайности огорчённая фея.

— Если я умру правильно, стану такой, как вы?

— Нельзя умереть правильно, — завела свою шарманку Ари. — Можно умереть вовремя или опоздать.

— С ребёнком говоришь, — напомнила Гранка.

Она лежала рядом с девочкой, поддерживая ей голову.

— У меня не было детей, — попыталась оправдаться Акери.

— У меня тоже, — вновь напомнила Гранка, поправив покрывало.

— Я поняла, — успокоила спорщиц давным-давно повзрослевшая Ханан и тут же добила новым вопросом: — Вы страшно умирали?

— Э-э-э…, - начала, было, подыскивать осторожные формулировки Гранка.

— Их съели чудовища, — брякнула прямая, как палка Ари.

Гранка чуть не лягнула идиотку, но Ханан с непробиваемым спокойствием уточнила:

— Другие чудовища? Не дубли?

Гранка выдохнула. И вдруг поняла, что миндальничать с этим ребёнком не выйдет, хоть удавись. Видимо, так и должно быть с тем, к кому его персональная смерть периодически заглядывает осведомиться: готов клиент, или ещё барахтается. А ребёнок этот несчастный или взрослый — бесполезная подробность. Она поцеловала малышку в лоб и честно ответила:

— Другие. Не дубли. Дублей мы встретили потом.

— Когда воскресли? Дедушка Имран рассказывал об этом.

— Тебе? — удивилась Акери.

— Нет. Папе с мамой. А ещё моей тёте. Мы с Ансаром подслушивали. Это мой брат. Тётя Гранка, а это больно, когда тебя едят?

— Нам больно не было, — с полной убеждённостью человека, говорящего правду, успокоила та. — Но знаешь, мы точно не знаем: случится это с тобой или нет. Возможно, с тобой всё будет иначе. Может, ты просто заснёшь, а проснёшься уже…

— Оборотнем, — помогла ей Ханан. — Ты не бойся, мне не страшно. Мне давно не страшно, — равнодушно пояснила она. — Мама сильно боялась, что я стану плохим оборотнем. Но ещё сильней боялась, что я умру.

— А папа? — обрадовалась Гранка возможности похоронить неприятную тему процедурного вопроса в деле перерождения.

— А папа нет, — подняла на неё Ханан удивлённые глаза. — Папа вас хорошо знает. И говорит о вас только хорошее. Он же штурман. Он летал сюда с дедушкой Имраном. Только папа давно не летал, — огорчённо вздохнула она. — Не хотел, чтобы я умерла без него.

— Так тебе повезло, — обрадовалась Гранка так, словно вопрос с воскрешением уже решён. — Он сможет к тебе прилетать. И мама.

— А какой у меня будет дубль? — перешла малышка к более животрепещущему вопросу.

— Какого ты выберешь сама, — объяснила Гранка, любуясь на отрешенную мордаху Ари.

Та давно забыла, где и с кем находится — уплыла в дебри своей путанной души, решив, что сделала своё дело и теперь всё в порядке.

— Я хочу медведя, — извиняющимся тоном призналась Ханан. — Мандарины очень красивые. И добрые. И смешные. Но медведи лучше. Они сильные и храбрые, их все боятся. А Машка добрая. Тётя Гранка, а почему вы называете себя стаей? Вы же люди. Вы семья. А стая это у зверей. У вас даже дети есть, значит, вы семья…, - бормотала она, затихая.