Из другого теста

— Вот же вздыбачили себе на шею мороку, — бухтела Бинка, устало волочась перед своей самочкой. — Вон и кошку-то подумаешь: заводить, иль нет? А тут такую холеру заимели. Корми её теперь. Приглядывай. Глаза бы мои не смотрели!

Дубль-Би вытягивалась на своих стройных ножках и всё норовила заглянуть в лицо недовольной чем-то партнёрши. Умильно квохтала и пощёлкивала челюстями. Ракна с Гранкой ржали над этой парочкой. И дразнили Бинку, чтобы цирк не закрывался, а то со скуки подохнешь, пока дотащишься до кормушки. Юлька ехала на Машке — там же дрыхла без задних ног Акери. Наруга шла рядом с Шатхиёй и делала вид, будто внимает её просвещённому мнению о домашнем животноводстве. А сама тупо считала минуты — должно же это когда-нибудь закончиться! Такое ощущение, что они никогда не доберутся до этого чёртового дома и не почувствуют себя людьми — брюзжала она про себя и ненавидела весь свет. В особенности Гета, который внезапно смылся вместе с прочими мужиками: свиньи, а не оборотни!

Однако она явно перегнула палку. Довольно быстро их компания вырулила на огромный луг, со всех сторон окружённый лесом. Там лежали и бродили огромные мясистые коровы — детища низкой гравитации. Казалось, будто в полном одиночестве. Но справа из леса к гостям вышел парень лет пятнадцати с парой…

— Собачки, — подсказала Светик. — Коровок пасут. Но они на луг не ходят. Коровы их пугаются. Они в лесочке вокруг ходят. И наши мандарины там же. Стерегут пуще глаза. К нам всякая нечисть лезет. Так они ту нечисть гоняют нещадно, — взахлёб торопилась доложить хозяйке девчонка.

А Наруга таращилась на «собачек» и старалась не заржать. От собак в них было только название и явственная собачья преданность. А всё остальное с трудом поддавалось идентификации. Чего стоил круглый, как шар, обтянутый кожей череп, который венчало ожерелье из восьми бусинок глаз. Или вертикальные челюсти с двумя рядами загнутых внутрь клыков. Или острый плоский полуметровый рог, что торчал над мордой экстравагантным козырьком. Про длинные двухколенные конечности с широкими когтистыми лапами можно не упоминать — самая плёвая странность в облике. Словом, вылитые собаки. Но коров они стерегут — заверила Светик — выше всех похвал. Только лаять не умеют — визжат с хрипотцой и кашляют рычанием. А настоящие собаки, как сказывал дед Назар, лают.

Гранка, поглаживая лезущий под руку череп, весело хмыкала. Шатхия укоризненно покачивала головой, словно это аборигены безжалостно испоганили бедных животин. Остальные девки ржали и комментировали новый встреченный вид домашних животных. В энциклопедии Гаффара он был, но как-то не запомнился на фоне прочих экзотических чудовищ. Короче, все — кроме Светика, Машки и мандаринов — разом позабыли, зачем сюда притащились. Но девчонка была деловита безмерно. И бедные голодные животины мигом прочухали, с кем тут можно сварить кашу, а кто легкомысленные фифы. Машка первой двинула вслед за малышкой вдоль кромки леса — следом потянулись фрукты. Парень отправился на луг, дабы отогнать в сторонку предназначенных на обед коров и не пугать остальных. А бестолковые беррихи рванули назад к крепости. Акери они решили не тревожить — ничего тут с ней не случится. Пусть спит. Всё равно Машка притащит её, когда набьёт брюхо.

У ворот их встретил Джаред и поторопил:

— Дамы, я вас обыскался. Нужно вас устроить. А тебе, Наруга, ещё женщин в чувства приводить. Тех, кого сегодня привезли с посадочной площадки. У них там половина в истерике валяется от наших чудес.

— Не может быть! — деланно категорично заявила Гранка.

— Да уж, не вам чета, — досадливо поморщился Джаред. — Среди них ни убийц, ни воровок. В основном бывшие шлюхи. Трепетные создания.

— А с какой стати я должна с ними возиться? — попыталась, было, возмутиться Наруга.

— А тебе теперь со всеми нами возиться, — едко пообещал Джаред. — Хозяйка, как-никак. Так что впрягайся, не филонь.

— Учить будем? — задумчиво потерла сжатый кулак умница Шатхия.

— Нет, лупить мы их после начнём, — пообещала ей Гранка, утаскивая инициаторшу вслед за управляющим. — А нынче только в чувство немного приведём. Допинаем, куда надо. Туда, где баня! — демонстративно напомнила она.

— Будет тебе баня, — хмуро пробурчал Джаред, затаскивая хозяйку в ворота.

— И какого дьявола я не осталась на казнь? — тоскливо простонала Наруга. — Всю жизнь мечтала пластаться на ферме.

— Я так и подумал, — примирительно одобрил Джаред, шагая рядом. — Ты не бойся. Это лишь поначалу муторно. А потом ничего, привыкаешь. А не привыкнешь, я могу тебе и здесь казнь организовать.

— У тебя хоть выпивка приличная найдется, подонок?

— Русская водка, — похвастался он.

— Да иди ты! Где взяли?

— Нигде. У нас же тут славян полно. А где славяне, там и водка.

Верно — приободрилась Наруга, прибавив шагу. Где славяне, там и водка. Где водка, там жить можно. Если пореже просыхать.

— Ты, кстати, обещал разубедить меня в том, что мой отец мерзавец.

— Ну, для этого мне не придётся распинаться перед тобой битый час, — усмехнулся Джаред. — Достаточно сказать, что твоя матушка сама отказалась стать его женой.

Наруга, хотела, было, его облаять, но первый порыв улетучился быстро. Она признала:

— Это похоже на маму. А судя по тому, что отца она любила всю жизнь, тот был неплох.

— Но и благородным рыцарем он тоже не был. Обычный поселенец, родившийся на примитивной планете: малообразованный, грубоватый, сильный и безжалостный.

— Прямо, твой портрет, — подколола Наруга.

— А я не абориген. Я родился не здесь. И попал на планету уже достаточно большим мальчиком: хорошо образованным и отлично воспитанным. Вот твой дед, что скрылся сюда сотню лет назад, был очень известным киллером. Это у вас наследственное. О его подвигах надо?

— Не стоит, — хмыкнула Наруга. — Вряд ли ты удивишь меня чем-то, чего я не попробовала на зуб.

— Тогда тебя не поразит и другое: как и ты, он пришёл сюда со своей бандой. Но, не первым. Здесь уже жили поселенцы с потерпевшего аварию корабля славян. Правда, жили весьма неустроенно. Берры их подкармливали. Защищали, если успевали, но мало ими интересовались. Твой предок первым принялся обустраивать настоящее поместье. У него было десять человек. И за десять лет они возвели эти стены. Берры помогли, подогнав им первых мандаринов, червей и собак. Через двадцать лет в крепости стояли эти дома. Твой дед умел внушить людям уверенность в завтрашнем дне. И твой отец умел. Он ведь не просто так шлялся тогда по галактике, когда встретил твою мать. Фрэнк отправился за мечтой. Не желал довольствоваться тем, что ему притащат — он искал настоящую женщину. И нашёл. Но та не захотела разделить его судьбу. И даже не сказала, что ждёт ребенка. Я, признаться, злился на твою матушку. Она сломала ему жизнь. Он так и не женился. Хотя о других мужиках в этом смысле заботился.

Наруга очень хотела побольше узнать об отце. Но дом, куда селили привезённых с других планет невест, находился на нижнем ярусе крепости недалеко от ворот. Они добрались до него за пару минут. Зашли на подворье и для начала полюбовались на девиц, что жались тесной кучкой в углу между домом и каким-то сараем. Две женщины в неброских платьях — из дорогой биосинтетики — устало ругались на психованных девок. Требовали выползти из этой дыры и отправляться в дом. Аборигенки не выглядели ухоженными леди, но совершенно явственно цвели и пахли. А уж те повелительные интонации, какими они встретили придурка управляющего, совершенно определённо указывали на их особое положение в поселении. Джаред представил им очередных гостей.

Вопреки ожиданиям, аборигенок ничуть не смутило появление нового вида оборотней. Обе с нескрываемой радостью набросились на госпожу Таноль, дескать, дождались, матушка. Все глаза проглядели. И дом Танолев приготовили, как надо — не стыдно показать. И разносолами его забили на месяц. Но тут вот застряли, мать твою! Уж больно тупых девок им нынче привезли купцы — хоть плач, хоть дерись. Никак человечьих слов не разумеют. Ты уж не взыщи, матушка, приведи в чувство идиоток. А они, дескать, покамест побегут в твой дом обед готовить.