Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Дорогие хозяева, — это я склонил голову в направлении боярыни, стоящей недалеко от стойки бара рядом… Скорее всего с второй боярыней — одежда, вид, осанка — опыт Саши подсказывал, что это наверняка она. — Аня. Гости. — А это в направлении всех остальных. — Прежде, чем делать подарок, у меня официальное объявление. Дело в том, что три месяца назад, в конец мая, на меня покушалась массачусетская наёмница, ведьма. Охрана сработала её, но она успела ударить и чуть не отправила эту бренную тушку к праотцам, — картинно оглядел себя. Зал напряжённо молчал. — Но меня спасли сёстры. Ксюша, наша маленькая целительница, не давшая умереть до подхода бригады врачей, и сестра-близнец Маша, каким-то чудом и молитвой удержавшая от ухода за грань — находясь на той стороне, я её слышал, и это не бред сумасшедшего. И всё было бы хорошо, но я потерял память — посттравматическая амнезия, и ничего и никого не помню. Да, ребят, я не помню вас, — это молодёжному столику, наполовину состоящему из ребят с парковки. — Буду знакомиться со всеми заново. Это первое официальное объявление семьи Годуновых, завтра всё то же озвучит наша пресс-служба. Семья надеялась, память восстановится, мурыжыили меня разными упражнениями и тестами три месяца, не выпуская из кремля, но, как видите, не повезло.

Гул в зале, и в основном от взрослых столиков, начавших что-то обсуждать. Хотя и детский тоже загудел неслабо, но там все уже всё знали, «по секрету всему свету», а кто не знал — тому я до сего момента был сугубо фиолетов.

— Тем не менее, жизнь продолжается, — продолжал я. — И сегодня мы на празднике у замечательной девушки, которой я хочу пожелать не так много в масштабах вселенной, но зато того, что по моему мнению ей не хватает. Уверенности в себе.

Сделал паузу, ловя гул и пытаясь разглядеть в полутьме Анино лицо. Нет, отсюда хреново видно — ещё и рампа, как назло, светит в глаза, хоть и явно притушенная на время «жрательной» части банкета.

— Ну, а поскольку я музыкант, то и подарок у меня может быть только один — песня… — воодушевлённо потянул я. — Ну, и вот эта гитара, конечно же, — постучал по резонатору. Какой ещё подарок может подарить музыкант? Только то, в чём разбирается. Моя сестра Маша полностью меня во всём поддерживает и доверила выбирать мне, — кивок для sister. А это нужно было сказать, чтобы не выглядело, что у нас у каждого свой подарок. А так получается, я приглашён, она пришла со мной, а значит и подарок с меня, пусть она и более старшая в паре мужчина-женщина. Короче, с пивком потянет. — Ань, давай так, пусть кто-то принесёт маркер, я на ней сзади распишусь, а ты потом по этой линии или гравировку сделаешь, или выжигателем.

— Обязательно! — донёсся голос Ани, а после несколько подкалывающих комментариев и смех.

— Итак, главный подарок. Песня. — Я тяжело вздохнул, собираясь с духом и мыслями. — Она, скажу честно, должна исполняться на гармошке или баяне. Но я на баяне не умею, только на струнных — скрипка там, виолончель, гитара. Потому исполню на гитаре.

Перебрал струны ещё раз, немного подстроил. В магазине она уже была настроена, и чуть подкрутил, пока ехали на Шелепиху, но какая акустика в машине? Вот сейчас к идеалу максимально близок.

— Оксан, добавь второй немного, — попросил невидимого, но существующего звукрежа. Прям как бог — где-то есть, и нас видит и слышит, а мы его нет. Хотя это и есть бог для подобного рода площадки? Ещё поиграл — вроде нормально. — Спасибо, так лучше.

И заиграл. Вступление, ещё восемь тактов, и:

Пусть бегут неуклюже

Пешеходы по лужам,

А вода по асфальту рекой.

И неясно прохожим

В этот день непогожий,

Почему я веселый такой?

А что ещё петь? Не надо переусложнять, лучшее — враг хорошего. А песня для дня рождения реально классная.

А я играю на гармошке

У прохожих на виду.

К сожаленью, день рожденья

Только раз в году.

Судя по молчанию напряжённо слушающего зала, народу зашло. Они пока не поняли, не прокрутили в голове, но раз нет негатива, значит считаем, что людям нравится.

Прилетит вдруг волшебник

В голубом вертолете

И бесплатно покажет кино.

С днем рожденья поздравит

И, наверно, оставит

Мне в подарок пятьсот эскимо.

Интересно, для местной публики насколько ценно «бесплатное кино» и «пятьсот эскимо»? Но контекст ясен, а главное он.

А я играю на гармошке

У прохожих на виду.

К сожаленью, день рожденья

Только раз в го-ду.

И проигрыш. Соляки наше всё. Но тема такая, что не разгуляешься, это тебе не «Child in Time» глубоко-пурпурных, и настал момент, когда гитара замолчала. Всё.

Пауза. Народ смотрит, ждёт ещё чего-то. Понимаю и сам, что мало, надо ещё. Нельзя «сажать» зал! Закон сцены! И мой зал как раз раскрыл в удивлении зенки и посмотрел в мою сторону: «Ого, а чё там такое?» И если его сейчас обломать, не то, что впечатление смажется, но и я предстану перед гостями мероприятия как некий… О, как мышонок с песней «Какой чудесный день». Как-то так будут ко мне относиться. Играть надо, но что? Что, блин?!

А хотя… Почему б и нет? Раз начал с этой ноты — продолжаем. Панки грязи не боятся.

— Следующая песня тоже детская. Почему? Потому, что шестнадцать это граница, рубеж, когда детство заканчивается и начинается взрослая жизнь. И сегодня, в последний день твоего детства, я хочу пожелать, чтобы в тебе всегда, всю твою взрослую жизнь оставалась детская вера в чудо, в победу добра над злом, и главное, чтобы в твоём сердце всегда жила надежда, что рано или поздно, но в итоге всё будет хорошо.

Снова по струнам, проигрыш. Звучание мягкое, бархатное — пожалуй, даже получше, чем у той гитары, что подарила Женя.

Медленно минуты уплывают вдаль,

Встречи с ними ты уже не жди.

И хотя нам прошлого немного жаль,

Лучшее, конечно, впереди.

Скатертью, скатертью

Дальний путь стелется,

И упирается прямо в небосклон.

Каждому, каждому

В лучшее верится…

Катится, катится

Голубой вагон.

Время быстротечно. Всё меняется, как написано на кольце царя Соломона. Но не надо жалеть о прошлом — нужно смотреть в будущее. Смотреть с высоко поднятой головой и огнём в сердце.

Может мы обидели кого-то зря,

Календарь закроет старый лист.