Изъ Москвы с любовью. Том 2

— Что тут происходит? — сразу взяла власть в руки боярыня.

— Как не стыдно, девочки! — это Аня.

За ними заверещали в той или иной степени все, включая Машу, кроме разве что спокойных, как камень, Заек. Я же отошёл в дальний уголок и подозвал вошедшую следом за боярыней Нарышкину:

— Ты их предупредила? — прошептал на ухо.

— Да, всё передала, — прошептала Наина в ответ. — Обеим.

— … А я сказала заткнулись обе! — А это тем временем в их коллективных пререканиях слово взяла Маша, и, просто чтобы все замолчали и обратили на неё дополнительное внимание, сотворила в ладонях огнешар размером с футбольный мяч. От которого и охранницы, и боярыня, да и непроизвольно и я сам в компании Нарышкиной попятились. — Вы где находитесь, не забыли? Вы чего хорошим людям вечер портите? Нам больше всех надо вас тут по туалетам ловить, чтоб не перебили друг друга?

— Маш, прости… Мы не специально… — Это мудрая Даша закономерно не полезла на конфликт с подругой и включила «виноватая я, простите люди добрые».

— Тебе конец, сучка! Тебе не жить! — А это более тугодумная Варя не поняла политику партии. — Слышь, Романовская? Ты в политех хотела поступить? Так вот, ты никогда там не будешь учиться! Не поступишь ни на следующий год, ни через десять лет! Иди прачкой или посудомойкой — там твоё место!

— Да пошла ты! — фыркнула мещанка.

— Я тебя достану, сучка! Конец тебе, поняла? И семье твоей конец, хотя там у тебя той семьи… — Презрение.

— Варвара Николаевна! Вы не много на себя берёте? — А это рявкнул чуть обалдевший от такого спитча я.

— Сколько надо, — рыкнула она мне. Меня, в отличие от Маши, она не боится. Учтём. — Где твоя мать работает, мымра? Швеёй в ателье? Всё, больше она там не работает! И нигде не работает!

— Так, Наин, ты ТОЧНО передала, что использовать влияние и ресурсы семьи и рода запрещено? — Это я громко, для всех, чуть обернувшись к боярышне.

— Разумеется, Саш, — развела Нарышкина руками.

— Варь, мне жаль, но ты выбываешь из гонки. — Тональность ледяная, и сделать оную получилось — ибо был зол. Ибо достали! И охотой своей достали — я им что, заяц? Или лось? И этот великосветский шовинизм достал отдельно — память «я» не давала забыть, кем он был ТАМ, и позволять общаться в таком тоне с низшим сословием какому-то аристократическому быдлу я позволить не мог. — У меня не может быть интересов с несдержанными особами, которые не могут своего добиться исключительно за счёт собственной силы и подключают связи и ресурсы семьи. Всего хорошего, Варвара Николаевна!

— Саш, нет! — подскочила Варя и кинулась ко мне… Но врезалась во вставшую перед нею стеной Соль. — Саш, подожди! Я пошутила! Я со зла, не специально! Я не думала так…

— А ну назад! Назад, сучка! Фигуры деактивировать! — а это шаг вперёд, отпихивая меня за плечо, вышла Селена, и выд у неё был настолько грозный, что все, находящиеся в женском туалете, подались назал. Перед собой же Селена активировала огненную фигуру, пусть не такую большую, как Маша, но зато с вихрями, расходящимися в стороны. Зайки опасные девочки! Впрочем, с конкурсом кадетского корпуса иные туда просто не поступают.

Пауза, и отход на несколько шагов растерявшейся Вари:

— Я чо… Я ничё! Просто…

— Нет, всё под контролем, — а это ожила Соль, картинно опустившая кронштейн микрофона гарнитуры. Когда он поднят, он деактивирован, а если опускаешь — включается. — Нет-нет, никакого конфликта, и тем более драки. Никаких нападений. Просто девочки поссорились и подрались друг с другом, очень громкие девочки. Его высочеству… Обоим их высочествам ничего не угрожает. — Пауза. Слушала ответ. — Поняла. — Повернулась ко мне. — Саш, давай покинем помещение? Они волнуются.

О как! Не зря взял на дело девочек. И защитили, и обстановку разрядили, и на место всех поставили — показали «кто здесь папа». А то как-то смотрели на меня… Ну, не как на говно, но всерьёз никто из малолеток не воспринимал.

— Сейчас, — кивнул ей я, и, отодвинув Селену, сделал пару шагов вперёд.

Мне было всё равно на Варю и бывший ансамбль. Принц Саша тепло относился к этим козявкам, но он умер три месяца назад. Мне же… Да, правильно сказал сразу, мне плевать. Малолетки они и есть малолетки, не собираюсь с ними нянчиться. И если они хотят чего-то добиться… Им надо именно добиваться, а не почивать на лаврах. Ишь, думали, очаровали мальчугана, попами и сисями покрутили (было б там чем крутить), на виолончелях с ним вместе поиграли, и всё, он в их собственности. Жаль таких обламывать, но иначе жизнь не учит.

Первым делом присел рядом с Инной, которой Аня Суслова, встав рядом на колени, вытирала лицо носовым платком, смоченном в воде, пока та другим платком придерживала идущую из носа кровь. Кровь на лице смешалась со слезами, но я видел, в целом девочка довольна сложившийся ситуацией — подралась с двумя княжнами из самых-самых, и умудрилась не проиграть.

— Инн, ты молодец. Первый удар выдержала. — Я ей улыбнулся.

— Да? — Она шмыгнула разбитым носом. Просто разбит, кости целы — убейте не знаю, откуда я это взял, чувствую.

— Значит ты девочка пробивная и смелая, и заслужила полноценное свидание. — А что ей ещё на это сказать? У меня ничего нет, чтобы что-то обещать или дать, только я сам. — Когда — не знаю, чуть разберусь с делами и наберу тебя.

— У бедя дет тевефона, — покачала она головой.

— Я тебя всё равно найду. — Тоже мне проблема! — Ань, приглядишь за нею, поможешь?

— Так точно, ваше высочество, — кивнула сегодняшняя хозяйка.

— Инн, пойдём, помогу переодеться, — а это с теплотой в голосе (всё же подруга дочери) подошла боярыня. — Подберём тебе одежду. Девочки, сейчас к вам тоже подойдут мои люди и помогут привести вещи и себя в порядок. — А это она княжнам. Хитро. Инна — своя, ей я лично помогу, а к вам слуги подойдут. А не нравится — катитесь отсюда, ваша охрана у входа.

— Саш, всё нормально? — А это спросил Миша Долгорукий, когда я в сопровождении Заек (Маша пока осталась внутри — помочь подругам привести себя в порядок) двигался к выходу.

— Да. Почти. Твоя сестра оказалась хоть и дурой, но умнее некоторых. — Грустно вздохнул. — Мих, когда будешь себе девку выбирать, будь внимательнее — они все те ещё стервы. — Похлопал его по плечу.

Вышел из туалета в коридор. Тут слышна была музыка, но какая-то… Скучная. Да и вообще вечер скучный.

Я хотел выбрать себе кого-то, чтобы стать мужчиной (в понимании Гены, но я и сам этого хочу без Гены и его оценок), но как-то не получается. Знаете, кто запал в душу? Младшая боярыня Суслова. Да-да, боярыНЯ. Которая Гульнара. В отличие от сестрицы, Лизаветы Ивановны, матери Ани, она… Скажем так, в моём вкусе. Да, во вкусе Альтер-эго, но он часть меня — не придирайтесь. Взрослая сочная зрелая женщина, с которой будет интересно. И окружающие поймут — мальчик-девственник хочет опытную женщину, как бы норма для такого возраста и таких целей. Но — нельзя. Ибо род Сусловых собираюсь использовать для серьёзных вещей, и любая постель с любой из его представительниц поставит жирный крест на сотрудничестве. По Ане варианты, но и там близость с нею всё усложнит. Возможно даже для неё — перестану быть рядом, и её заклюют. А кто ещё, блин, на этом вечере подходит, и кого бы мне хотелось?

Я вернулся в главный зал и оглядел его. Да, знаю кто — Катя Милославская. Она постарше этих дур мелких. Да, двадцать пять тоже не предел мечтаний, но хоть какое-то масло в голове есть, это не пятнадцать. Но именно её попросил у меня Гена, замаскировав просьбу под раздел «стада» между хищниками, и уже даже целует её, зажав в углу. Под другой рукой у него Строганова, её будет целовать следующей, чередуя девчонок, но и тут я не ревную. Строганова — змея, идущая к цели, и эту змею поддерживает, возможно, самый богатый род этой страны. С нею опасно, пусть она и самая красивая на этом вечере. Но нет, чур-чур, пусть Гену ублажает! Остальные — пигалицы, мнящие себя аццки крутыми хищницами. Ску-учно!