Изъ Москвы с любовью. Том 2

Взрослые, кроме мамы Гульнары? Взрослых гостей я не знаю, вообще никого. А значит остаётся… Остаётся значит… Моя сестра Женя.

Разумеется, интерес во мне вызвала не сама Женя — на неё я б не посмотрел даже не будь она сестрой. Цыплячьи кости кому-то определённо нравятся, любителей на планете выше Джомолунгмы, но я не ношу такой фасон. Однако рядом с нею сидит единственная не-хищница на этом вечере, по крайней мере не настроенная на охоту персонально на меня, а значит могущая стать моей законной добычей. Да, она как бы под патронажем другого хищника… Но этот вопрос меня не волновал; у самурая нет Цели, у самурая есть только Путь, и по этому Пути я двинулся в сторону их отдельного столика.

— Всё нормально? — задала вопрос старшая сестрёнка, когда подошёл. — Все живы?

— Пока да, но за малым. — Я довольно хмыкнул. — Вовремя успели. Только платья порвали, да лица в кровь друг другу разбили. Но ты же знаешь этих боевитых девчонок, медлить нельзя было.

— Это точно, — согласилась Женя. — Очень боевитые. Минусы принадлежности к княжеским родам — кажется, море по колено, пока не отхватишь.

Кажется, тут есть некий личный опыт — всё же мы тоже древний род, и про «кровь Годуновых» применительно к нам не просто так вспоминают.

— Ну, лица в кровь и платья — это бывает. Ерунда, — со знанием дела отмахнулась Голицына. — Переживут. Уверена, они ещё после и подружатся! И станут на тебя втроём охотиться. — Ехидная улыбка.

— Ань, потанцуем? — сразу перевёл я тему на нужное, раз она сама сместилась на охоту. — Я же обещал тебе танец. Самый лучший на этом вечере. — И призывно протянул руку.

Та опасливо глянула на спутницу.

— Саш… Какие-то тут скучные танцы. Плохо играют. Может в другой раз?

Боится сестрёнки. Ожидаемо, потому я не повёлся и близко.

— Как насчёт королевского танго? Закажу девочкам, они слабают под заказ? Это, насколько знаю, танец поинтереснее, чем-то, что сейчас.

— Саш, тебе ж сказали, они ИГРАЮТ скучно! — влезла в разговор картинно фыркающая недовольством Женя. — Толку то, выйдете танго танцевать, а все не поймут и будут сидеть. Потому, что расколбаса нет. Сможешь что-то эдакое сыграть, чтобы поднять всех на танцпол перед королевским танго?

— Ты так уверена в моих талантах? — нахмурился я. Нет, что Женя сдастся и отдаст подружку даже и близко в мыслях не было. И это она меня ещё любя, открыто нафиг не послала — самой интересно братишку культурно попинать.

— Мне все уши прожужжали, какую ты вчера на бульварах толпу создал, как хорошо играл и пел, — сделав загадочное лицо произнесла она. — Да, я уверена. Мой брат — музыкальный гений, и, ты этого не помнишь, но я и раньше в тебя верила. Просто ты увлекался другими инструментами.

Ага, скрипкой, альтом и виолончелью. И четвёртый — контрабас Нарышкиной. Вот такие инструменты у нас в квартете с княжнами, причём моя — скрипка (хотя мы все взаимозаменяемые)

— Я поднимаю зал, — сощурился я, поддаваясь азарту. Женя язва, но моя язва! С которой мне нравится бодаться — за три месяца привык к ней, и пикировки с нею — лучшее, что за это время произошло. — Я поднимаю зал, играя что-то весёлое, и ты отдаёшь мне Аню до конца вечера. Так?

— На королевское танго! — попыталась торговаться назад Женя, но я на это лишь выдавил усмешку Джеймса Бонда:

— Боишься, что уведу? Я настолько неотразим, что ты пасуешь перед схваткой с самым знойным мачо этого клуба и этого города? Или у тебя комплекс неполноценности, сестрёнка?

— Ты что ли мачо? — купилась она. Девчонка! Сущая девчонка, даром что старшая сестра. — Я ничего не боюсь! Хорошо, отдам Аню тебе до конца вечера, если сделаешь так, что весь зал… Хорошо, три его четверти, включая взрослых, выйдут на танцпол. — И довольная победная усмешка.

— По рукам. Ты! — Это я ткнул пальцем в Голицыну. — Ты будешь моей! Это говорю тебе я, Секандер, охотник на мамонтов! Готовься, добыча! — И подмигнул. Аня прыснула. Я же развернулся и медленно побрёл вниз, к танцполу. Надо собраться, подумать и… Выпить. Вечер перестал быть скучным.

Глава 13 Танцевальная

Глава 13. Танцевальная

Предпочитаю надпись «вход воспрещен» надписи «выхода нет»

(Станислав Ежи Лец)

— Да ваш Паваротти вообще петь не умеет! Фальшивит, слова забывает, в ноты не попадает.

— Сёма, а ты таки слушал Паваротти?

— Нет, но мне Рабинович напел.

(старый одесский анекдот)

После стопарика, который накатил сам на сам (я на всех обиделся), понял, что надо посетить отдельную комнату. Только теперь мужскую.

— Ты куда? — закономерно вместе со мной подорвались Зайки.

— Туда, — указал я направление.

Блин, а я и не знал, сколько в голове весёлых и заводных танцевальных… Тем. Абстрактное слово «тема», которое сознание «я» подсовывало вместо слова «песня» после краткого анализа было признанным грамотным термином. Ибо действительно, есть песня — то, что поют. А есть танец — под что танцуют. Умники, марш не предлагать, про трёх китов в музыке слышал даже Альтер эго с его школьным образованием. А «тема» это как бы и песня, но и танец, ибо под «тему» задача весело отплясывать, при том, что исполнители должны говорить под музыку какой-то минимум слов для завода зала. Эх, чёрт возьми, выпускаю я джина из бутылки — как изменится после моих вундервафель «оттуда» мир? И нельзя забывать, что есть вещи, которые выпускать никак нельзя (например, информация о возможности создать ядрён-батон), а есть те, которые выпустить в принципе можно. Главное не перепутать.

— Ну где же ручки, ну где же ваши ручки… — напел я себе под нос. — Давай поднимем ручки и будем танцевать!..

— Чего? — обернулась идущая впереди Селена.

— Нет, ничего. Песенку вспомнил, — отмахнулся я. — Попрошу тебя, чтобы солнце грело, попрошу тебя, чтобы море пело. Попрошу о том, о чём не просила — попрошу любить меня си-ильно…

— А-а-а-а-а? — ещё больше обалдела Зайка.

— Солнышко в зубах, — продолжил я. — И венок из звёзд в небесах… На могилке кое-кого. — Так, в комплект к ядерной бомбе в списки запрещённых вундервафель добавляем группы «Вирус» и «Демо». Нафиг, только реинкарнации тамошней попсы не хватало!

— А ну ещё что-нибудь напой? — А вот девчонкам понравилось.

— Ну где же ты студент игрушку новую нашё-ол… — Та-ак, а это вроде лучше идёт. — Не думал, не гадал, а девочку мою увёл…

Хотя, может и эту туда же? Напрашивается, ведь такая же попса. Но творчество Серёжи с Лёшей отчего-то душа под бан убирать не желает. Ностальгия памяти «я» включилась? Он тащился от «Руки вверх»? И как оценивать это, как стыд и позор, или… Или? А чем таким все эти группульки с мелодиями в четыре ноты отличаются принципиально, что одних баню, других не хочу?