Из рода Свирх. Дикарка

— Я нормально жил до встречи с тобой, — продолжал Прол. — Ты появилась и всё перевернула. Я будто не свой. Не могу больше ни о чём думать, только о тебе! Жрать, пить не могу! Ты хоть понимаешь, что я сделал?! Я пропал за тобой!

– Понимаю, - так же тихо сказала я, опустив глаза.

Он прорычал что-то невнятное, сгрёб меня в охапку и повалил на землю. В спину мне воткнулись острые шишки. Тяжело дыша, Прол забрался рукой мне под рубашку и начал мять грудь. Я понимала, что он вправе требовать награды за то, что сделал. И... в общем он был не плохим... Просто совсем мне не нравился.

— Прол... давай потом, — прошептала я, пытаясь утихомирить его руки. — Сейчас не время... За нами гонятся.

Но Прол меня не слышал, глаза у него были шальные, безумные. Он попытался коленом раздвинуть мне ноги; губы жадно целовали моё лицо, шею, обнажившуюся грудь.

Я не хотела делать ему больно, но он не оставил мне выбора. Зная, что у Прола на поясе нож, я осторожно достала его из чехла и уколола мужчину в низ живота. Он вздрогнул.

— Прол, сейчас не время, — сказала я.

Он приподнялся на четвереньках, опустив голову, посмотрел на приставленный к животу нож.

— Ты должна мне! — яростно процедил Прол сквозь зубы.

Я облизнула пересохшие от волнения губы и, стараясь говорить ровно, произнесла:

— Нам нужно ехать. Не заставляй меня.

Глава 28

В Азамгат мы приехали к обеду следующего дня — зверски голодные и уставшие. Я держалась в седле из последних сил и не слишком обратила внимание, как выглядит город. Стена, ворота, низкие дома, люди, скот. Над головой с дикими воплями летали белые птицы.

Мы остановились возле харчевни с потёртой вывеской «Усталому путнику». Нам точно было туда. Спешились. К нам тут же подбежал юркий малый, спросил, нужно ли накормить лошадей.

Мы в один голос ответили, что нужно, затем Прол придержал малого за плечо и спросил, не посоветует ли он, кому продать лошадей.

Паренёк окинул взглядом лошадей, проверил зубы и сказал:

— Хорошие коники. А чего продаёте?

— Хотим осесть здесь, в лошадях пока нужды нет, — ответил Прол.

— Хорошо, поспрашиваю. Где вас найти?

— Пока здесь подождём.

На том и расстались. Мы зашли в харчевню. Ноздри защекотало от запаха жареного мяса. Я обшарила глазами зал: не сказать, чтобы мы были единственными уставшими путниками, но всё же, оказалось не многолюдно. Были заняты только столы у стен. Мы прошли по устланному сухой чистой соломой деревянному полу и сели напротив друг друга. К нам тут же подошёл хозяин с полотенцем на руке. Показательно — чтобы видели, как здесь заботятся о чистоте, — протёр стол.

Окинув нас оценивающим взглядом, сказал:

— Есть свиные уши, рыло, бобы, пироги с грибами, пиво. Что заказывать будете?

— Окорок есть? — спросил Прол. — И вино.

Он достал из-за пазухи туго набитый холщовый мешочек и дал посмотреть на него хозяину. Последний сразу расплылся в милейшей улыбке:

— Само собой. Вино красное. Сколько кувшинов подать?

— Пока одного хватит, — сказал Прол и притянул хозяина к себе за полотенце. Тот наклонился.

— А, скажи-ка, милейший, комнату здесь у кого снять можно? — спросил Прол.

— С клопами или без? — осведомился хозяин.

— Без. И чтобы не воняло, понимаешь? И кровать чтобы крепкая. (Он подмигнул мне). А ещё, чтобы хозяин был слепым, глухим и немым.

Он пригнул хозяина ещё ниже и дал увидеть спрятанный под столешницей нож.

— Понял, — коротко ответил мужчина, избегая смотреть Пролу в глаза.

— Молодец, — мой спутник выпустил его и поскрёб подбородок. — Можешь идти.

Мужчина ушёл. Я мельком оглядела соседей: не привлёк ли наш разговор чьё-нибудь внимание. Но никому не было до нас дела.

Я подумала, что Прол тратит слишком много. Надо ещё заплатить за место на корабле, к тому же неизвестно, сколько придётся потом скрываться. Но говорить вслух ничего не стала. Я слишком устала, чтобы тратить силы на ругань с ним. К тому же, свиной окорок был точно лучше рыла.

Прол откинулся на спинку стула, глядя на меня с добродушной улыбкой. Похоже ему нравилось вести себя, как богач.

К нам подошла миловидная темноволосая девушка лет пятнадцати с подносом, поставила на стол запотевший кувшин с вином, большое деревянное блюдо с зажаренным, исходящим соком окороком и деревянные кружки. Положила рядом несколько ломтей серого хлеба.

При виде еды у меня затянуло в животе, а рот наполнился слюной. В последний раз я ела на привале в Малой степи, и с тех пор прошла уйма времени.

Прол тоже был голоден. Мы вгрызлись в окорок, будто два зверя, урча от удовольствия.

Прол обильно запивал мясо вином, я же чуть пригубила, думая, что и так вырублюсь от усталости, едва коснувшись головой подушки. А пьяная так вовсе до кровати не доберусь. Но и половины кружки мне хватило, чтобы голова стала совсем тяжелой, а тело будто размякло. Хотелось лечь прямо тут на лавку и заснуть.

Прол допил один кувшин и потребовал второй. Как-то неожиданно я обнаружила, что он сидит рядом и обнимает меня за плечи.

В этот миг разбойничья деревня, погоня, Шэр показались чем-то бесконечно далеким. Сном, который снился не мне.

— Ты когда-нибудь видела море? — спросил Прол, глядя на меня осоловелыми глазами.

— Нет, — призналась я. — Только слышала, что в нём много воды.

— Дурочка, — он рассмеялся и, притянув к себе, смачно поцеловал в губы.

Меня внутренне передернуло, но в этот раз я противиться не стала. Однако решила, что ничего большего у нас не будет. Не знаю, как мне удастся удержать Прола, но что-нибудь точно придумаю.

Тем временем он положил руку мне на бедро, погладил и сказал:

— Завтра куплю тебе платье.

Я налила ему ещё вина и проронила:

— Завтра будет завтра.

Прол вновь обнял меня за плечи так, что его пальцы касались моей груди и, добродушно щурясь, сказал:

— Одену тебя во все лучшее. Будешь, что императрица ходить.

Я невольно улыбнулась: уже второй мужчина обещал сделать меня императрицей. Но пока хозяева харчевен предлагали мне к столу только свиные уши и рыла.