Избранник Пентакля

Расплатившись за ужин, он собирался было подойти к хозяину таверны Хенгриду, как вдруг ощутил легкое покалывание в области затылка. Индалинэ остался сидеть, положил руки ладонями вверх на колени и сосредоточился на этом ощущении. Перед глазами поплыли клубы светящегося серебристого тумана. Эльфу посылал мысленный вызов его отец Эрталион.

«Слушаю, отец». — Со стороны могло показаться, что эльф решил помедитировать, хоть и сложно было представить, что этим возможно заниматься в шумной атмосфере городской таверны.

«На нас напали. Нонкариэль под угрозой».

«Тролли?»

«Да. Сотен пять, если не больше. Откуда ты знаешь?»

«Я видел их по пути в город. Сражался и убил несколько тварей. Предупредил бы, если мог, но… для этого мне пришлось бы вернуться».

«Ничего страшного. Лес дал нам знать об их приближении. Мы справимся. Ты поступил правильно».

«Хотел бы я сейчас оказаться рядом с тобой».

«Сдается мне, что и на твою долю еще достанет битв. Ну все, мне надо драться».

Покалывание в затылке прошло, серебристый туман растаял. Индалинэ вновь оказался в таверне, среди гомона подгулявшей толпы.

Он встал и направился к гному. Увидев приближающегося эльфа, тот вопросительно вскинул брови и отложил трубку в сторону.

— Вечер добрый. — Индалинэ отвесил гному поклон. — Вы, должно быть, Хенгрид?

— Верно, я — Хенгрид, — пробасил гном, также слегка склонил убеленную сединами голову. — Здравствуйте. Чем могу быть полезен?

— Хотелось бы побеседовать с вами. Не возражаете?

— Нет, с чего бы это? Я, как видите, сейчас ничем не занят. Крон! — скомандовал гном виночерпию. — Притащи-ка стул моему гостю!

Когда поручение было исполнено, Индалинэ сел за стол рядом с Хенгридом и начал разговор.

— Меня зовут Индалинэ Итрандил, — сказал он. — Я — сын Эрталиона Итрапдила, главы эльфов Кандарского леса.

— Я знаком с вашим отцом, — кивнул Хенгрид. — Мы вместе принимали участие в походе против болотных троллей много лет назад.

— Вот как? К сожалению, отец ничего не рассказывал мне о вас.

— Да и с чего бы ему это делать? — усмехнулся в бороду Хенгрид. — Да, мы бились на одной стороне, но вовсе не бок о бок, и никогда не сидели у одного костра. Впрочем, я был единственным гномом в ополчении, так что Эрталион, пожалуй, мог бы вспомнить обо мне хотя бы в этой связи.

— Кстати, то, что вы занялись столь необычным для вашего народа делом, не может не вызывать вопросов.

— Я, должно быть, единственный гном, у которого есть таверна в человеческом городе, — не без гордости сказал Хенгрид. — Но в этом нет ничего удивительного, если копнуть поглубже в историю. Во время последней Магической войны па нолях схарнийских сражений встретились гном Бардинг и человек по имени Нердус. Вот эти двое действительно бились плечом к плечу и не раз выручали друг друга. Они подружились накрепко и дали друг другу клятву продолжать крепить дружбу между людьми и гномами. Нердус был владельцем таверны, Бардинг же, как и большинство гномов, — искусным скульптором и ювелиром. Когда война закончилась и в семьях обоих воинов подросло потомство, Нердус отправил своего старшего сына в горы — постигать искусство огранки камня. А отпрыск Бардинга перебрался в Билану и стал помогать Нердусу в его заведении, а позже открыл собственную таверну. Потомки Нердуса очень долго прожили среди гномов, но сейчас этот род, к сожалению, уже прервался. А мы, гномы из колена Бардинга, продолжаем блюсти клятву нашего предка. Живем среди людей и продолжаем дело, начатое века назад. — Хенгрид взял трубку, глубоко затянулся и принялся пускать дымные колечки.

— Красивая история, — улыбнулся Индалинэ. — Скажите, в городе много моих сородичей?

— Не очень… — Хенгрид задумчиво сдвинул брови. — Местные эльфы редко бывают в моей таверне, у них ведь есть своего рода клуб, где они часто собираются.

— Подскажете, как туда добраться?

— Разумеется. Но — в обмен на одну услугу. — Хенгрид хитро прищурился.

— Какую же?

— Вы, эльфы, — прекрасные музыканты и певцы. Вот я и хочу, чтобы вы исполнили какую-нибудь песню для прочих гостей. Мне, конечно, ничего не стоит назвать вам адрес просто так, но я же все-таки гном, а гномы — известные хитрецы и скареды.

— Ну, лично я так не считаю.

— И напрасно, — хохотнул Хенгрид. — Мы такие и есть. Лучше быть хитрецом и скаредом, чем мотом-простаком. Разве я не прав?

— А ведь правы, — рассмеялся Индалинэ. — Что ж, я с радостью спою для биланцев.

— Скольд! — крикнул гном мальчишке-певцу, который как раз закончил петь очередную балладу. — Уступи-ка место почтенному эльфу.

По лицу юноши было видно, что он рад внезапному перерыву. Приняв гитару из его рук, Индалинэ занял его место в центре зала и взял несколько аккордов. Почти никто из ужинавших людей не обратил па него внимания. Понятное дело — жителям Биланы эльфы вовсе не были в диковинку. Да и с эльфийскими песнями местные наверняка знакомы. Но только не с той, которую Индалинэ собирался исполнить сейчас. Он решил порадовать посетителей «Кирки и кувалды» балладой собственного сочинения, раньше звучавшей только на улицах Нонкариэля.

Итрандил начал перебирать струны, играя вступление. Люди не спешили прислушиваться — музыка была для них всего лишь фоном, приятным дополнением к вкусному сытному ужину.

«Что же, — внутренне усмехнулся Индалинэ, — посмотрим, как вы сейчас зажуете».

И начал петь: За твоим окном Все душой мертвецы — Мы все живем на погосте. И твой дом — Каменный череп и кости. Ржавые гвозди — Это странные гости в твоей голове. Кроме сахарной ваты Есть терновый венец, И чем пламенней страсти, Тем печальней конец. Волчьи тропы красной нитью по снегу Ведут сквозь хрустальный мороз Прямо к центру Вселенной И холодным объятиям звезд. Словно призраки солнца, В капле воды будем падать на снег. И однажды вернемся К чистым струям таинственных рек

И надо же — кабацкий гомон постепенно стих. Один за другим посетители отрывались от изысканных яств и напитков, обращая взоры на поющего эльфа.

«Иначе и быть не могло», — удовлетворенно подумал Индалинэ.

Итрандил несколько раз ударил по струнам, завершая песню, и замолчал. Повисла пауза, но она продолжалась совсем недолго — пиршественный зал взорвался аплодисментами и одобрительными возгласами. Индалинэ соскочил с табуретки и раскланялся. Хенгрид встал со своего места и подошел к нему.

— Для вас играл и пел Индалинэ Итрандил, наш гость из города эльфов Нонкариэль, что в Кандаре, — провозгласил он, положив тяжелую ладонь на плечо эльфа. — Запомните это имя! А тебе, Скольд, — Хенгрид повернулся к музыканту, стоявшему, опершись локтем о стойку, — следует поучиться у эльфийского мастера. Глядишь, и тебя стали бы слушать с таким вниманием.

Гости тем временем, убедившись, что эльф не собирается больше петь, вернулись к своим тарелкам. Лишь люди в черном — те самые, чьи злобные взгляды Индалинэ ловил на себе полчаса назад, — продолжали смотреть на него. Теперь уже все четверо. И, надо сказать, Итрандилу совсем не понравилось как они смотрели. Будто злейшего врага вдруг встретили в этом прекрасном и спокойном месте.

Гном, как оказалось, уже успел записать на листке тростниковой бумаги нужный Итрандилу адрес.

— Полынная улица, дом тринадцать, — прочитал эльф. — Я бы с радостью побеседовал с вами еще, почтенный Хенгрид, но сейчас уже слишком поздно…

— Ничего, — улыбнулся гном. — Вы ведь можете зайти сюда в любой момент, как появится свободное время.

— Конечно, — кивнул Индалинэ и направился к выходу.

Он не мог видеть, как люди с волчьими перстнями напряженно глядят ему вслед, но догадывался, что это так и есть. А потому был готов к возможному столкновению.