Избранное в двух томах. Том 2

сказать — требователь) чувствует себя «в полном праве». Он подсовывает

очередной, более или менее знаменитой знаменитости — лауреату музыкального

конкурса, космонавту, поэту, спортсмену — листок бумаги, программку

концерта, пригласительный билет на встречу кого-то с кем-то, причем делает это

молча, сноровисто, очень по-деловому, а схваченная знаменитость, понимая свой

долг_ перед обществом, столь же деловито подмахивает автограф. Иногда

участники сего деяния даже не обмениваются взглядами, особенно если из

охотников за автографами успела образоваться очередь.

Нет, должен сознаться, я этой автографомании так по сегодняшний день и не

понял. Конечно, мне всегда приятно получить книгу с авторской дарственной

надписью или фотографию с несколькими словами от изображенного на ней

человека, но лишь при том обязательном условии, что эти люди меня знают, что

написанные ими слова отражают какое-то их отношение ко мне. Иначе —

спасибо, не нужно..

Разумеется, каждый автограф Гагарина для меня — в полном соответствии

только что сказанному — далеко не безразличен. И храню я их как большую

ценность. Но в то утро мне брать у него автограф очень уж не хотелось! Виделось

в этой процедуре что-то от прощания, от предположения или хотя бы допущения, что другого случая получить автограф первого космонавта может и не

представиться. .

— Юра! — сказал я. — А мне автограф прошу дать сегодня вечером. На

месте приземления.

Он обещал. И свое обещание выполнил (правда, адресовав несколько

написанных на листке блокнота слов не мне, а, по моей же просьбе, своему тезке

— моему сыну).

. .Когда до назначенного времени выезда космонавтов на стартовую

площадку оставалось минут пятнад-

214

цать — двадцать, начальник ЦПК Е. А. Карпов, ткнув пальцем в гермошлем

Гагарина, сказал:

— Надо бы тут чего-то написать. А то будет приземляться, подумают люди, что это еще один Пауэрс какой-нибудь спустился.

Замечание было резонное. История с Пауэрсом — пилотом сбитого над

нашей территорией разведывательного самолета Локхид U-2 — была свежа в

памяти.

Тут же были принесены кисточки и баночка с краской и на шлеме — не

снимая его с головы Гагарина — были нарисованы красные буквы «СССР». Это

был последний штрих!

— Не успеет высохнуть. Через пять минут уж пора выезжать, —

забеспокоился кто-то.

— Ничего. По дороге высохнет, — сказал Карпов. — Давайте собираться.

И вот специально оборудованный — с такими же вентилируемыми креслами, как в МИКе, — автобус медленно въезжает на бетонную площадку стартовой

позиции. Открывается дверка, и Гагарин выходит из машины.

Титов, попрощавшись с Гагариным, возвращается на свое кресло в автобусе.

Он по-прежнему наготове, хотя, конечно, понимает, что его шансы на полет в

космос сегодня близки к нулю. Такова уж судьба дублера. Он прошел в полном

объеме всю ту же долгую и нелегкую подготовку, включая все барокамеры, сурдокамеры и центрифуги, что и основной космонавт. Так же оттренировался на

тренажере, в парашютных прыжках, на многочисленных специальных стендах.

Он полностью готов к полету.. Даже назначенный ему позывной тот же, какой у

основного космонавта, как одинаковая фамилия у братьев-близнецов. С той

только разницей, что судьба этих космических близнецов с самого начала

запрограммирована разная. Один — полетит в космос, со всеми отсюда

вытекающими последствиями, а второй — останется на Земле, в безвестности, вернее, на том же уровне известности в среде коллег, на каком находился до

этого дня. . И при всем том дублер обязан до последнего момента быть по всем

статьям — начиная со знаний и навыков и кончая внутренним тонусом — к

полету готов. Не уверен, что психологическая нагрузка, выпадающая в день

старта на долю дублера, существенно меньше той, которая достается основному

космонавту. А если подсчитать по

215

отдельности баланс положительных и отрицательных эмоций, то, наверное, их

соотношение окажется для дублера еще более невыгодным.

Недаром напишет потом — в своей уже упоминавшейся книжке «Самые

первые» — Г. С. Шонин: «Должен признаться, что одна из самых тяжелых

обязанностей — быть дублером.. »

К этой теме мы еще вернемся, а пока хочу сказать одно: очень достойно вел

себя Титов в этой психологически непростой ситуации.

Тем временем Гагарин подошел к небольшой группе людей, находившихся у

самого подножия ракеты, остановился, приложил руку к краю шлема и кратко

доложил председателю Государственной комиссии, что, мол, старший лейтенант

Гагарин к полету на космическом корабле «Восток» готов. Потом он поочередно

обнялся с каждым из этой маленькой группы. Мне запомнилась характерная для

Гагарина подробность: он не пассивно давал себя обнять, а сам крепко, как

следует, хотя и без малейшего намека на то, что называется «с надрывом», обнимал желавших ему счастливого полета людей, — мне кажется, я до сих пор

чувствую его руки у себя на плечах..

Поднявшись по нескольким железно-звонким ступенькам к нижней лифтовой

площадке, Гагарин снова обернулся к нам, медленно — скафандр все-таки

изрядно стеснял его движения — приветственно поднял вверх руки, на несколько

секунд замер в этом положении и исчез за дырчатой металлической дверкой в

кабине лифта.

Теперь мы увидим его на Земле только после полета. Если, конечно, все

пройдет. . То есть что значит — если! Обязательно все должно пройти хорошо!

Ведь вроде бы все возможные варианты предусмотрены..

Вроде бы!..