Избранное в двух томах. Том 2

санкционировать.

И вот наступил день заседания Государственной комиссии, которое

впоследствии назвали «историческим». (Я взял это слово в кавычки, хотя если

оце-

262

нить происходившее в свете всего, что за ним последовало, то, действительно, иначе не назовешь.) Один из заместителей и ближайших многолетних

сотрудников Королева подготовил по его поручению к этому заседанию доклад

— всеобъемлющий, богато аргументированный, насыщенный объективным

анализом всех, «за» и «против».

Но, войдя в зал, Королев почуял (интуиция у этого человека была редкая),

всем своим нутром почуял накал волнения, более того — взвинченности

значительной части присутствующих. Причем присутствующих, которым

предстояло не просто отсидеть на заседании — «для представительства», — а

решать дело! Да еще к тому же давать ответственные справки, а некоторым и

отвечать на прямой вопрос: «По вашей части все готово? Никаких препятствий

нет? Вы ручаетесь?. »

Оценив ситуацию, Сергей Павлович сказал своему заместителю:

— Давайте лучше я сам. .

И сделал доклад сам. Если, конечно, позволительно назвать докладом

выступление следующего содержания:

— Корабль на космодроме. Подготовка заканчивается. Предлагаю разрешить

пуск с человеком.

И сел.

Дальнейший ход дела — поскольку конкретное предложение было четко

сформулировано — неизбежно свелся к вопросу: «Кто за?»

Несколько человек решительно подняли руки, за ними потянулись

остальные. И вопрос был решен. .

А начнись обсуждение развернутого доклада — и все неминуемо утонуло бы

в деталях, ранее уже многократно и всесторонне обсужденных..

Да, психолог он был большой!

И — тут это проявилось снова — умел «взять на себя».

Решительное поведение Королева при обсуждении вопроса о пуске первого

пилотируемого «Востока», конечно, опиралось не только на его редкостно

волевой характер, по и на огромную, многоплановую подготовку выраженной им

позиции. Над этим делом работали, без преувеличения, тысячи людей в течение

многих месяцев.

263 Ну, а если ответственное решение надо принимать самому — в одиночку или

почти в одиночку? Да еще к тому же в условиях страшного дефицита времени —

за считанные минуты? Каков был Королев в такой ситуации?

История космических полетов дает нам возможность ответить и на этот

вопрос.

Подходил к концу полет «Восхода-2», во время которого космонавт А.

Леонов впервые вышел в открытый космос и пролетел рядом с кораблем почти

над всей территорий Советского Союза — от Крыма до Камчатки. После того как

Леонов благополучно вернулся на корабль и основное задание этого пуска было, таким образом, успешно завершено, полет вступил в свою заключительную фазу.

«Восход-2» пролетел над районом космодрома и пошел на последний виток.

По каналам радиоуправления с Земли бортовая автоматика была включена на

выполнение ориентации, торможения и спуска — все это должно было

последовательно произойти в течение полутора часов последнего витка.

И тут-то выяснилось, что команда не прошла! Неожиданность!

Ошеломляющая, тревожная неожиданность. Исправная работа автоматики за ряд

предшествующих пусков успела стать привычной и как бы само собой

разумеющейся.

Когда сваливается такая неожиданность, по-человечески естественно

желание в течение какого-то времени переварить ее, свыкнуться, осознать.

Наконец, само принятие жизненно важного решения требует размышлений, консультаций, обмена мнениями.

Однако об этом не могло быть и речи. Какие там размышления, консультации, обмены! Времени для них нет — корабль-то уже отхватывает в

каждую быстро мелькающую секунду по восемь километров трассы последнего

витка!

Но сколько-нибудь заметного количества времени и не потребовалось: на

борт «Восхода-2» сразу же, без малейшей паузы, было передано:

— Команду получите через тридцать секунд.

Что можно успеть за тридцать секунд? Разве что бросить окружающим:

— Ну, так что же будем решать?.

Причем надо сказать, что вопрос этот прозвучал несколько риторически, так

как, еще не задав его, Ко-

264

ролев распорядился своему заместителю Шабарову: «Данные на ручной спуск!»

— и через несколько секунд получил эти данные: расчетное время включения

ТДУ. Тем не менее, СП счел нужным спросить мнение главного специалиста по

системам ориентации космических кораблей:

— Даем согласие на ручную?

А главное — спросить о том же самого себя, ибо в подобных острых случаях

нет у человека лучшего консультанта, чем он сам, — особенно у такого человека, каким был Королев. И через тридцать секунд командная радиостанция

космодрома передала уверенное разрешение технического руководителя полета:

— Включайте ручное управление. Ориентируйтесь и запускайте тормозную

установку вручную. .

Общеизвестно, что спуск «Восхода-2» окончился, если не считать отдельных

неточностей, благополучно. Тысячу раз продуманная, подробно расписанная в

инструкции и тщательно отработанная со всеми экипажами на тренажере

методика ручного управления кораблем успешно прошла практическую

проверку. На высоте оказались и космонавты, в частности командир «Восхода-2»

Павел Беляев. Но и от руководителя полета тут потребовалось немало!

Говоря о космических (да и не одних лишь космических) полетах, мы обычно

подчеркиваем, с одной стороны, талант, работоспособность, знания людей, остающихся на Земле,— и, с другой стороны, волю, выдержку, решительность

улетающих. Оказывается, эта раскладка качеств, хотя, в общем, и справедливая, несколько односторонняя.