Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Я легко нашел служебный вход, и Теренс, уже стоявший там, провел меня длинным коридором в кухню ресторана, огромное помещение с высоким потолком, которое слепило сверкающим металлом и сияющим белым кафелем. Молодой человек в белом фартуке и поварском колпаке читал газету.

– Тони, – сказал Теренс, – я только что нашел давно потерянного голодающего родственника. Ты можешь что-нибудь спроворить для него?

Тони опустил газету. Вид у него был не очень-то довольный.

– Три часа дня. И я единственный дежурный.

– Вот почему мы здесь.

Когда Теренс улыбался, мало кто мог устоять. Тони отложил газету и встал:

– Чего он хочет?

– Чего-нибудь с говядиной. И побольше.

Когда Теренс привел меня в столовую для персонала, совершенно пустую, я облегченно вздохнул. К моему удивлению, не прошло и нескольких минут, как Тони принес мне большую порцию чего-то такого, что выглядело тушеным мясом.

– Это тебя устроит?

– О да, спасибо.

Когда я принялся за еду, Теренс сел на стул напротив меня и закурил сигарету.

– Господи, малыш, – сказал он спустя несколько минут, – да ты глотаешь не прожевывая. Должно быть, голоден.

– Не совсем, Терри. Просто это самое вкусное мясо, которое я когда-либо пробовал.

– Не сомневаюсь. Это беф а-ля борделез [699] . Между прочим, моя подруга мисс Джози Гилхоли сегодня отведала его в гриль-баре.

Он произнес это таким образом, что я почувствовал необходимость как-то отреагировать. Я не мог сказать, что она красива, так как, даже мельком глянув на нее, был поражен ее торчащим носом. Поэтому я сказал:

699

Boeuf a la Bordelaise – фирменное французское блюдо из говядины.

– Она очень изящная, Терри.

Он одобрительно кивнул, с видом поощренного собственника.

– Это была ее машина?

– Ее старик Гилхоли – строитель. Они ворочают миллионами. Для твоей личной информации, малыш, и строго конфиденциально: мы с Джози типа помолвлены. Это еще не официально, но практически она моя невеста.

– Я всегда думал, что тебе нравится Полли Грант, – ляпнул я.

Едва уловимый румянец обозначился на щеках Теренса, подтвердив давние слухи о его частых посещениях Арденкейпла.

– То была просто осечка. А это – настоящее. – Помолчав, он добавил: – А ты сам разве не встречаешься с девушками?

Вопрос был настолько абсурдным, что я просто покачал головой.

– Как! – воскликнул Теренс. – У тебя еще нет девушки?

Я почувствовал, что краснею. Мне не хотелось просвещать Теренса насчет моих подспудных желаний в этом направлении, подавленных ужасной моей застенчивостью, – только благодаря дисциплине, которой я подчинил себя, мне удавалось сохранять хоть какое-то внутреннее равновесие.

– Меня не интересуют девушки, – с молодецким видом соврал я.

– Тогда, ради всего святого, чем ты занят в свободное время?

– Я весь день работаю, – стал я оправдываться. – А по вечерам хожу в парк и бегаю.

– Бегаешь? – Похоже, впервые Теренсу стало интересно. – Помню, у тебя неплохо получалось. – Казалось, это он пошутил, но затем вполне серьезно спросил: – Ты действительно занимался бегом – участвовал в соревнованиях и все такое?

– О да, я много раз участвовал в кроссах с препятствиями в Арденкейпле и два года подряд побеждал в категории до четырнадцати лет.

– Правда? – Он с еще более серьезным видом посмотрел на меня. – Как-нибудь вечерком я мог бы выйти и засечь твое время. Я все еще слежу за легкой атлетикой, хотя слишком занят, чтобы заниматься ею.

– Я помню, как ты рассказывал нам, что победил на сто ярдов в Роклиффе.

На лице его отобразилось удовольствие.

– Верно. Я так рванул, что казалось, будто все остальные стоят на месте. Я был там чемпионом, дружище, или почти. Жаль, что ты так и не попал в Роклифф.

Я печально согласился, пробубнив чуть ли не себе под нос:

– Я бы все отдал, чтобы попасть туда.

– Ну, кто знает? – сказал он ободряюще. – Еще не поздняк. Есть способы и средства. Как я говорил, у меня есть связи. Гилхоли – большой человек. К тому же ярый католик и ирландец на все сто. Не сдавайся раньше времени. У меня в голове щелкнуло, что там сейчас казначеем человек по имени Фелан или, кажется, Фини; он был моим приятелем. Он там всем заправляет. Я мог бы написать ему, он все для меня сделает. Или даже директору колледжа, они помнят меня – вот что я могу тебе сказать.

Щедрые посулы Теренса подняли мне настроение. Мои глаза светились, когда я бормотал в ответ благодарность.

– Не стоит. – Он отодвинул стул и встал. – Я должен вернуться за стойку. Сегодня у нас несколько важных гостей. Но держи со мной связь. Хочу проверить твое время на милю. Если получится, это может сработать в твою пользу. Не забывай.

– Я не забуду, Терри. Я пойду к служебной двери?

– Так будет легче, – одобрил он. – Кстати, ты не знал, что Нора в городе?

– Нет, Терри.

– Ну так она здесь, и, как известно, дела у нее идут отлично.

– Чем она занимается?

– Она младший помощник мисс Донохью, закупщика в «Эрле». Донохью – наши добрые друзья, старый Донохью и мой старик были довольно близки одно время, так что для Норы все было схвачено, чтобы обучаться под ее началом. Ты ведь знаешь, кто такой закупщик, не так ли?

Я знал, более или менее. И поскольку «Эрль» был ведущим заведением, занимающимся женской модой в Уинтоне, я понимал также, что у мисс Донохью с должностью все в порядке.

– Нора всегда спрашивает о тебе, – продолжал Теренс. – Почему бы тебе не заглянуть к ней? Она живет с мисс Д. Я дам тебе адрес. Это в Кресент-парке.

Он вынул из кармана жилета карандаш с золотым колпачком и написал мне адрес.

Я не знал, как его отблагодарить. Действительно, после того как он проводил меня до задней двери, я пошел своим путем, радуясь счастливой случайности, которая снова свела меня с близкими мне людьми. Я так долго пробыл без надлежащего человеческого общения, что перспектива дружбы с Теренсом и Норой завораживала меня. А еще была затронута тема Роклиффа. Терри или друзья Терри – разве они не могут что-то сделать для меня? Фамилия Гилхоли, связанная с этой великолепной машиной, не говоря уже об эффектной дочери, с которой был помолвлен Теренс и на которой, возможно, вскоре женится, предполагала возможности пусть пока еще неясные, но, похоже, почти безграничные.