Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Раскрасневшийся и ликующий, Хислоп вошел в приемную и попытался сосредоточиться на работе. Там его ждала очень бледная и нервная Бесси Даллас, явившаяся на обычный осмотр, которого требовало ее состояние.

Бесси была на сносях и поскольку ожидала своего первого ребенка, то очень беспокоилась, чтобы все прошло хорошо. Бесси, швея в Маркли, была женщиной достойной и толковой, но ей, сорокалетней, было, скорее всего, суждено остаться старой девой, когда, к всеобщему удивлению, Даллас, один из садовников в Маркли, вдруг взял да и женился на ней.

Бесси была счастлива в браке и тихо торжествовала, что вскоре утрет нос злопыхателям, подарив своему мужу, как она надеялась, сыночка. Но из-за ее возраста роды обещали быть трудными. По этой причине Хислоп прилагал особые усилия, чтобы убедиться, что с ней все в порядке.

Этим утром осмотр, хотя, возможно, несколько поверхностный, прошел без происшествий, и Хислоп успокоил Бесси.

– Не волнуйтесь, миссис Даллас, – посмеиваясь сказал он. – У вас все идеально. Примерно через неделю вы вручите Далласу бравого сыночка и наследника.

И, похлопав ее по плечу, он поспешил избавиться от нее.

На самом деле в течение следующих нескольких дней Хислоп довольно торопливо обходился с большинством своих пациентов, дабы сэкономить время для себя самого, чтобы следить за ходом своих денежных операций. На этот раз цена акций «Роан Влей» взлетела как ракета.

Действуя по совету Маккеллора, Хислоп увеличил свою долю ценных бумаг, покупая их с оплатой части суммы за счет кредита до тех пор, пока у него не оказалось около тысячи двухсот акций рудника «Роан Влей».

Его прибыль уже превысила семьсот фунтов, и жизнь действительно представлялась чудом!

То, что он так легко заработал деньги, ударило ему в голову, как вино. Он начал думать о всех благах жизни, которые могло принести ему богатство. А что, если у него будет коттедж в Маркли для рыбной ловли, новая удочка на лосося, двуколка и отличная верховая лошадь – все его личное?

Его работа страдала все больше и больше. Когда он не был поглощен бюллетенями фондового рынка, то продолжал подсчитывать свою прибыль. Она становилась все больше и больше. По прошествии еще четырех дней она составляла почти девятьсот фунтов стерлингов. Взвинченный донельзя, Хислоп ждал от Маккеллора последних инструкций, которые сделают его обладателем этого богатства.

Молча, исподтишка наблюдая за молодым доктором, Камерон день ото дня становился все мрачнее, на его лице появилось неодобрительное выражение. Раз или два он хотел что-то сказать, но сдержался. Однако на второй неделе, за ужином в четверг, когда Хислоп пришел поздно после встречи с Маккеллором, старика все же прорвало.

Он пристально глянул на Хислопа и проворчал:

– Опять опоздал, а? Что с тобой происходит в последнее время? – И раздраженно добавил: – Ты даже сидеть не можешь спокойно. Даже не ешь. И у тебя такой вид, будто и уснуть не можешь.

– Скоро все будет в порядке, – извиняющимся тоном произнес Хислоп.

– Скоро?! – воскликнул Камерон. – А почему не сейчас?

– Ну, – ответил Хислоп, – сейчас мои мысли заняты кое-чем.

Камерон встал из-за стола, каждая черта его лица выражала упрек.

– Да, – сердито проговорил он. – Я прекрасно понимаю, о чем твои мысли, и, видит Бог, они мне не нравятся. Позволь мне прямо сказать, что ты не тот человек, которого я взял в партнеры. Ты меняешься на глазах, ты теряешь представление о настоящих ценностях. Более того, ты плохо выполняешь свои обязанности. Я недоволен тобой и разочарован.

Камерон повернулся и вышел из комнаты.

Упрек Камерона задел Хислопа за живое. Он почувствовал укол совести. Неужели он действительно плохо работает? В подавленном настроении он отправился спать.

Около шести часов утра его разбудил давно ожидаемый звонок от миссис Даллас из Маркли. Уязвленный тем, что сказал Камерон, и жаждущий оправдаться, Хислоп с готовностью откликнулся на вызов. Он натянул одежду, предупредил конюха насчет двуколки, взял саквояж с инструментами и отправился в далекий Маркли.

Утро было таким чистым и прекрасным, что, по контрасту, буквально полоснуло Хислопа по сердцу. Хотя Джейми, конюх, пару раз пытался завести разговор, молодой доктор был не в настроении беседовать. Ссутулившись, он сидел рядом и молчал.

«Плохо выполняю свои обязанности, – терзался он, то возмущаясь, то сокрушаясь. – Не тот человек, которого взяли в партнеры. Я ему покажу!»

В таком настроении примерно через два часа он добрался до коттеджа Далласов, где получил возможность проверить, насколько он готов что-то кому-то показать.

У миссис Даллас уже начались схватки, и было ясно, что роды будут тяжелыми. Рядом с ней в маленькой спальне была ее мать, миссис Тхом. Снаружи, у задней двери, не находя себе места от волнения, расхаживал сам Даллас.

Без лишних слов Хислоп снял пальто, закатал рукава и принялся за дело. Дел, как и ожиданий, было предостаточно. Утро пролетело незаметно и превратилось в день. Стоны роженицы стали громче и продолжительнее. Хислоп, полный решимости, делал все, что от него зависело, его разум, все его существо были поглощены задачей спасти мать и еще не появившегося на свет ребенка.

В полдень Хислопу пришлось прибегнуть к крайним мерам. Взяв маску и хлороформ, он избавил миссис Даллас от мучений, усыпив ее. Но это было только начало. Целый час у него ушел на то, чтобы с помощью инструмента достать плод. И тогда оказалось, что его усилия напрасны. Ребенок появился на свет бледный и неподвижный. С губ старой миссис Тхом сорвался вздох:

– Спаси нас Боже, доктор, ребенок мертв!

Пот струился со лба Хислопа, и в его глазах плескалась нешуточная тревога, поскольку и сама роженица была в ужасном состоянии.

Сорвав маску с ее лица, он дал ей тонизирующее средство, и наконец ему удалось привести ее в чувство. Когда за ее жизнь можно было уже не опасаться, он поспешно занялся ребенком.

– О боже, о боже! – простонала миссис Тхом. – Подумать только, доктор, что он мертворожденный, да еще и мальчик.

– Принесите горячей воды! – крикнул Хислоп. – И холодной тоже!

Тут же он начал делать искусственное дыхание этому на первый взгляд безжизненному существу.

Когда миссис Тхом вернулась с двумя полными тазиками, он поднял хрупкое тельце и погрузил его сначала в горячую воду, а затем в холодную. Снова и снова он повторял этот процесс, пытаясь оживить ребенка шоковой терапией.