Избранные романы. Компиляция. Книги 1-16

Так он и продолжал, и, когда уже казалось, что все бесполезно, младенец вдруг сделал слабый, судорожный вдох.

Хислоп удвоил усилия. Еще один слабый вдох и еще один, теперь уже не такой слабый. Затем новорожденный неглубоко, но регулярно задышал. Торжество охватило доктора, а миссис Тхом с благодарностью воскликнула:

– Он дышит, доктор! Вы вернули ребенка к жизни!

Два часа спустя Бесси Даллас, бледная, но счастливая, с младенцем, прижатым к груди, прошептала Хислопу:

– Позвольте нам, доктор, назвать ребенка в вашу честь, поскольку мы навсегда ваши должники.

– Ваше право, – кивнул он.

Было почти пять часов вечера, когда Хислоп отправился обратно в Ливенфорд, и почти семь, когда он добрался до окраины города. Он чувствовал себя на удивление спокойным и умиротворенным. Но когда двуколка затарахтела по Хай-стрит, он подумал о своих акциях «Роан Влей» и о том, насколько они подорожали сегодня.

Он остановил двуколку и, спешившись, велел Джейми ехать домой. Пройдясь по Черч-стрит, он на углу купил газету. А далее, когда он просмотрел финансовую страницу, его глаза чуть не выскочили из орбит. Через всю верхнюю часть страницы тянулся яркий заголовок: «Остатки акций „Роан Влей“ выпадают из оборота».

Хислоп постоял с минуту, глядя на это невероятное известие, затем дрожащими руками сунул газету в карман и направился к дому Маккеллора.

Оказалось, что Маккеллор ждет его в холле, сияя от удовольствия.

– Ну, доктор! – воскликнул он. – На этот раз мы все сделали правильно, а?

Хислоп растерянно уставился на него:

– Как это? Что вы имеете в виду?

– Вы все продали, не так ли, как я вам говорил?

Тишина.

Затем Хислоп пробормотал:

– Нет, я ничего не продал.

– Что?! – возопил Маккеллор. – Вы не продали? Господи, почему нет, дорогой мой? Я позвонил вам сегодня в девять утра и оставил сообщение. Я велел вам продать все и осенью играть на понижение. Если бы вы сделали, как я вам сказал, вы бы удвоили свою прибыль.

Последовала еще одна тяжелая пауза, во время которой Хислоп обдумывал произошедшее.

– У меня были дела в Маркли. Я не получал вашего сообщения. Меня не было целый день.

– Не было целый день! Разве я не просил вас поддерживать со мной связь?! – вышел из себя Маккеллор. – Разве это было не важнее ваших несчастных дел?

– Не знаю, – медленно произнес Хислоп, помолчал и добавил: – Я так не считаю.

– Вы хороший человек и не заслуживаете неприятностей, – ворчливо сказал Маккеллор. – Но я не скоро смогу дать вам еще какой-нибудь полезный совет.

– Мне это не нужно, мистер Маккеллор, – тихо ответил Хислоп и вышел.

Он медленно возвращался домой, лицо его было мрачным, все его мечты о богатстве рухнули.

Камерон сидел у камина в столовой, когда вошел его молодой партнер и устало опустился в кресло.

– У тебя был долгий день, – заметил Камерон.

– Да, – ответил Хислоп и рассказал Камерону, как прошли роды.

– Что ж, – с прежней дружеской теплотой отозвался Камерон, – ты правильно сделал, что просидел там весь день. – Он помолчал. – А может, и неправильно. Пока тебя не было, тут начался такой переполох. Тебе все утро пытались дозвониться из Глазго. Что-то там о покупке и продаже. – Он снова многозначительно помолчал. – Но мне пришлось сказать им, что ты занят.

– Верно, – медленно произнес Хислоп. – Я был занят.

И вдруг его охватила необычайная легкость: он вспомнил лица Бесси Даллас и ее мужа, старухи, ее матери, и прежде всего личико маленького ребенка, в которого таинственно вошла жизнь.

В течение следующих нескольких дней Хислоп много размышлял о случившемся. Когда на бирже наступил расчетный день и Хислоп получил чек, с остатком в десять фунтов на своем счету вместо первоначальных пятисот, он лишь улыбнулся. Из банка он направился прямо к Дженкинсу, ювелиру с Хай-стрит.

Сделав заказ, он сказал Дженкинсу:

– Она должна быть из лучшего серебра и стоить десять фунтов.

Неделю спустя в коттедж в Маркли была доставлена красивая крестильная кружка. При виде нее глаза Бесси Даллас заблестели от восторга. Эту кружку она с гордостью показала ребенку, которого держала на руках.

На кружке было написано имя:

ФИНЛЕЙ ХИСЛОП ДАЛЛАС

Ниже были слова:

То, что не купишь за деньги.

Напоследок можно добавить, что банковский счет Хислопа никогда не был большим, но ребенок в семье Даллас благоденствовал и рос не по дням, а по часам.

Потери и находки

Доктор Финлей Хислоп возвращался домой по дороге на Овертон-Террас после позднего визита к больному. Поскольку в этой части города прокладывали новые водопроводные сети, то он ступал осторожно, чтобы не попасть ногой в грязь.

– Прекрасный вечер, доктор.

Хислоп остановился и взглянул на ночного сторожа, который сидел в маленькой будке, окруженный наваленными лопатами, кирками и волокушами.

– Да, прекрасный.

Доктор перешел на другую сторону дороги – из холодной темноты октябрьской ночи к дружелюбному свечению от полыхающего в жаровне угля. Протянув руки к теплу, он заметил:

– Вам тут уютно, дружище.

Ночной сторож рассмеялся:

– Господи, а вы правы, доктор. Никогда в жизни мне не было так уютно.

– Значит, вам нравится новая работа?

– Нравится! Тут у меня все по делу. Считаю, что наконец-то мне повезло.

– Повезло! – не удержался от восклицания Хислоп, а затем спросил: – Но разве вам не одиноко всю ночь одному, с непривычки?

Ночной сторож удовлетворенно покачал головой:

– Тут столько всего, что вы и не поверите, доктор. Такого, на что я раньше и внимания не обращал. Это ведь очень интересно – немного подумать о самом себе под звездами. Прежде я никогда не думал ни о чем, кроме как о цене пинты или кто там выиграет. Но теперь я думаю о другом: отчего выпадает роса и почему цветы так сладко пахнут ночью. Об этом человеку стоит подумать, доктор. И господи, это так интересно! Вы бы видели, как я готовлю себе ужин в два часа ночи. Поджариваю бекон и кипячу чай, как какой-нибудь цыган. Вкуснее бекона и чая, приготовленных на этом маленьком огне, у меня еще никогда в жизни не было.

– Да вы стали философом, дружище, – подковырнул его доктор. – Вот что с вами не так.

– Может, вы и правы, доктор, – криво усмехнулся ночной сторож. – Но могло быть и хуже. Поначалу, заметьте, было не очень-то просто. Было время, когда мне хотелось послать все к черту, напиться, сделать что-нибудь ужасное, лишь бы все забыть. Если бы полгода назад кто-нибудь сказал мне, что я не пожалею…

Его голос затих, словно он что-то вспомнил, точнее – увидел. Сидя под звездами, он смотрел в направлении Лэнглоан-Хилл. И доктор Хислоп, проследив за его взглядом, посмотрел туда же.