Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
с такой прытью, что очутился у террасы одновременно с майором Данвуди, который приехал верхом. Дюжий часо¬ вой, стоявший на посту, вытянулся и, пропуская офицера, взял на караул, но едва закрылась дверь, как он повер¬ нулся к Цезарю и сурово сказал: — Слушай, черномазый, если ты еще раз выйдешь из дома без спросу, я сделаюсь цирюльником и этой бритвой сбрею твои черные уши. Не дожидаясь еще одного предупреждения, Цезарь бы¬ стрехонько скрылся на кухне, бормоча какие-то слова, среди которых чаще всего слышались: «живодеры», «мя¬ тежники» и «мошенники». — Майор Данвуди,— обратилась Френсис к своему жеииху,— возможно, я была несправедлива к вам... если мои слова показались вам резкими... Девушка не смогла совладать со своим волнением и за лилась слезами. — Френсис,— пылко воскликнул Данвуди,— вы бы ваете резки и несправедливы, только когда сомневаетесь в моей любви! — О Данвуди,— промолвила она рыдая,— вы скоро отправитесь в бой, и ваша жизнь будет в опасности, но помните, что есть сердце, счастье которого зависит от ва шего благополучия. Я знаю, вы отважны, будьте же бла* горазумны... — Ради вас? — восхищенно спросил молодой человек, — Ради меня,— ответила Френсис едва слышно и упала ему на грудь. Данвуди прижал ее к сердцу и хотел что-то сказать, но в эту минуту с южного края долины донесся трубный звук. Майор нежно поцеловал свою невесту в губы, разжал обнимавшие его руки и поспешил к месту боя. Френсис бросилась на кушетку, спрятала голову под подушку и, натянув на лицо шаль, чтобы ничего не слы¬ шать, лежала, пока не смолкли крики сражающихся и* не заглох треск ружей и топот лошадиных копыт.
Глава VII Стоите, вижу я, как своры гoнчuxt На травлю рвущиеся. Шекспир, «Король . Генрих V» 1 В начале войны с восставшими колониями англичане воздерживались от применения кавалерии. Причиной тому были: отдаленность страны от метрополии, камени¬ стая, невозделанная почва, густые леса, а также возмож¬ ность быстро перебрасывать войска с одного места на другое благодаря неоспоримому господству Англии на море. В ту пору в Америку
хороших лошадей, хорошую пищу и поэтому добивалась выдающихся успехов. Возможно, в то время во всем мире нельзя было сыскать армии, которая могла бы срав¬ ниться с немногочисленными, но отважными, предприим¬ чивыми и стойкими отрядами легкой кавалерии, служив ~ шей континентальному правительству. Солдаты майора Данвуди уже не раз проявляли свою доблесть в схватке с неприятелем; сейчас им не терпелось опять ударить по врагу, которого они почти всегда побеж¬ дали. Это желание скоро исполнилось: едва их командир успел снова сесть на коня, как, огибая подножие холма, закрывавшего долину с юга, показались враги. Через не¬ сколько минут Данвуди смог уже разглядеть их. В одном отряде он увидел зеленые мундиры ковбоев, в другом — кожаные каски и деревянные седла гессенцев. По числен¬ ности они примерно равнялись воинской части, которой командовал Данвуди. Дойдя до открытого места близ дома Гарви Бёрча, не¬ приятель остановился; солдаты выстроились в боевом по¬ рядке, очевидно готовясь к нападению. В эту минуту в долине появилась и колонна английских пехотинцев; она двинулась к берегу речки, о которой уже упоминалось. В решающие минуты хладнокровие и рассудительность майора Данвуди не уступали его обычной безоглядной от¬ ваге. Он тотчас же понял преимущества своего положения и не преминул ими воспользоваться. Колонна, которую он вел, стала медленно отходить с поля, и молодой немец, командовавший вражеской конницей, боясь упустить воз¬ можность легкой победы, дал приказ к наступлению. Редко какие солдаты бывали такими отчаянными, как ковбои; они стремительно кинулись вперед, не сомневаясь в успехе — ведь враг отступал и в тылу стояла своя пе¬ хота; за ковбоями следовали гессенцы, но медленнее и более ровным строем. Вдруг громко и раскатисто за¬ трубили виргинские трубы, им ответили трубачи отряда, скрывавшегося в засаде, и эта музыка поразила англи¬ чан в самое сердце. Колонна Данвуди в полном порядке, сделав крутой поворот, развернулась, а когда была дана команда к бою, из укрытия вышли солдаты капитана Лоутона; командир ехал впереди, размахивая саблей над головой, и его громкий голос заглушал пронзительные звуки труб. Такого наступления ковбои выдержать не могли. Они 483
рассыпались по всем направлениям и удирали с такой прытью, на какую только были способны их кони — от¬ борные вест-честерские скакуны. Лишь немногих на¬ стигла рука врага, однако тем, кого поразило оружие их соотечественников-мстителей, не суждено было выжить, чтобы рассказать, от чьей руки они пали. Главный удар обрушился на бедных вассалов германского тирана. Зло¬ получные гессенцы, приученные к строжайшему повино¬ вению, храбро приняли бой, но натиск горячих коней и мощные удары противников разбросали их по долине, подобно тому как ветер раскидывает опавшие листья. Многих растоптали в прямом смысле этого слова, и вскоре Дапвуди увидел, что поле очищено от неприятеля. Бли¬ зость английской пехоты помешала ему преследовать врага, и те немногие гессенцы, которым удалось уцелеть, нашли спасение за ее рядами. Более изворотливые ковбои небольшими группами рас¬ сеялись по различным дорогам и устремились к своей ста¬ рой стоянке возле Гарлема *. Немало людей, которые встретились им на пути, жестоко пострадали, лишившись скота и домашнего скарба, ибо, даже удирая, ковбои при¬ носили только беду. Трудно было ожидать, чтобы в «Белых акациях» не заинтересовались исходом событий, разыгравшихся так близко от них. Действительно, беспокойство переполнило сердца всех обитателей дома, начиная от кухни и до гости¬ ной Страх и отвращение удерживали дам от наблюдения за боем, однако волновались они изрядно. Френсис все еще лежала в той же позе, горячо и бессвязно молясь за своих соотечественников, но в глубине души она отождествляла свой народ с милым образом Пейтона Данвуди. Ее тетка и сестра были менее стойки в своих симпатиях; теперь, когда Сара своими глазами увидела ужасы войны, пред¬ вкушение победы англичан уже не доставляло ей боль¬ шого удовольствия. На кухне сидели четверо: Цезарь со своей супругой, их внучка — черная-пречерная девица лет двадцати, и маль¬ чик, о котором уже говорилось раньше. Негры были по¬ следними из тех чернокожих, что достались мистеру Уор¬ тону вместе с усадьбой в наследство от предков по мате¬ ринской линии, первых колонистов-голландцев. Остальные 1 Гарлем — часть Манхаттана. Теперь негритянский квар¬ тал в Ныо-Йорке. 484
за эти годы вымерли. Мальчика — он был белым — мисс Пейтон взяла в дом для исполнения обязанностей ливрей¬ ного лакея. Став под прикрытие дома, чтобы уберечься от шальной пули, Цезарь с любопытством следил за схваткой. Часовой, находившийся в нескольких шагах от него на террасе, тонким чутьем дрессированной ищейки учуял появление негра. Позиция, благоразумно занятая Цезарем, вызвала у часового презрительную усмешку; он выпрямился и с бравым видом повернулся всем телом в сторону, где шел бой. Поглядев с невыразимым презрением па Цезаря, солдат невозмутимым тоном сказал: — Ну и дорожите же вы своей прекрасной особой, ми¬ стер Негритос! — Пуля одинаково убивает черного, как и белого, - сердито пробормотал негр, бросив довольный взгляд на свое прикрытие. — Проверить, что ли? — спросил часовой и, спокойно вытащив из-за пояса пистолет, прицелился в Цезаря. У негра застучали зубы, когда он увидел наведенный на него пистолет, хотя он и не поверил в серьезность на¬ мерений драгуна. В эту минуту колонна Данвуди начала отходить, а королевская конница двинулась в атаку. — Ага, мистер Кавалерист,— порывисто сказал негр, вообразив, будто американцы и в самом деле отступают,- почему ваши мятежники не дерутся?.. Видите... видите. как солдаты короля Георга гонят майора Данвуди! Хоро ший джентльмен, только регулярных ему не разбить. — Провались они, твои регулярные! — с бешенством крикнул драгун.— Потерпи минутку, черномазый, ты уви¬ дишь, как капитан Джек Лоутон выйдет из-за того хол¬ ма и разгонит ковбоев, словно диких гусей, потерявших вожака. Цезарь думал, что отряд Лоутона спрятался за холмом из тех же побуждений, какие заставили его самого укрыться за стеной, но вскоре слова драгуна подтверди¬ лись, и негр с ужасом увидел, что королевская конница в беспорядке бежит. Часовой стал громко выражать свой восторг по случаю победы виргинцев; его крики привлекли внимание другого часового, охранявшего Генри Уортона, и тот подбежал к открытому окну гостиной. — Гляди, Том, гляди,— радостно крикнул с террасы 485
первый часовой,— капитан Лоутон обратил в бегство ко¬ жаные колпаки, этих гессенцев! А вот майор убил лошадь под офицером... Черт подери, лучше бы он убил немца и оставил лошадь в живых! Вдогонку за удиравшими ковбоями гремели пистолет¬ ные выстрелы, и пуля разбила оконное стекло в несколь¬ ких шагах от Цезаря. Поддавшись великому соблазну, не чуждому и нашей расе — уйти подальше от опасности, негр покинул свое ненадежное убежище и тотчас под¬ нялся в гостиную. Лужайка, раскинувшаяся перед «Белыми акациями», не была видна с дороги; ее окаймлял густой кустарник, под прикрытием которого в ожидании своих всадников стояли связанные вместе лошади двух часовых. Победители-американцы теснили отступавших немцев, пока те не оказались под защитой огня своей пехоты. В это время два ковбоя, отставшие от товарищей, ворвались в ворота «Белых акаций», намереваясь скрыться позади дома, в лесу. Мародеры почувствовали себя на лужайке в полной безопасности и, увидев лошадей, поддались ис¬ кушению, перед которым лишь немногие из них могли бы устоять — ведь был такой удобный случай поживиться скотиной. Дерзко, с решительностью, которая вырабаты¬ вается долгой привычкой, они почти одновременно броси¬ лись к желанной добыче. Ковбои усердно распутывали связанные поводья, когда часовой, стоявший на террасе, заметил их. Он выстрелил из пистолета и с саблей в руке кинулся к лошадям. Стоило Цезарю появиться в гостиной, как сторожив¬ ший Генри часовой удвоил свою бдительность и подошел к пленнику ближе, но крики товарища снова привлекли его к окну. Разразившись проклятиями, солдат переве¬ сился через подоконник, надеясь своим воинственным видом и угрозами вспугнуть мародеров. Генри Уортон не мог устоять перед представившейся ему возможностью бежать. В миле от дома находились три сотни его това¬ рищей, во все стороны мчались лошади без седоков, и Генри, схватив своего ничего не подозревавшего стража
за ноги, выбросил его из окна на лужайку. Цезарь вы¬ скользнул из комнаты и, спустившись вниз, задвинул за¬ сов входной двери. Солдат упал с небольшой высоты; он быстро оправился и обрушил весь гнев на пленника. Однако влезть через 486Генри схватил своего стража за ноги и выбросил его из окна на лужайку.
окно обратно в комнату, имея перед собой такого против¬ ника, как Генри, было невозможно, а когда он подбежал к входной двери, то обнаружил, что она заперта. Его товарищ громко звал на помощь, и, забыв обо всем остальном, ошеломленный солдат бросился ему на вы¬ ручку. Одна лошадь была немедленно отбита, но вто¬ рую ковбой уже успел привязать к своему седлу, и все четверо скрылись за домом, свирепо размахивая саблями и проклиная друг друга на чем свет стоит. Цезарь отпер дверь и, указывая на лошадь, которая спокойно щипала траву на лужайке, крикнул: — Бежать... сейчас же бежать, масса Генри. — Да,— воскликнул молодой человек, вскакивая в седло,— теперь действительно время бежать, мой друг. Он торопливо кивнул отцу, который в безмолвной тре¬ воге стоял у окна, протянув руки к сыну, словно благо¬ словляя его. — Храни тебя господь, Цезарь, поцелуй сестер,— доба¬ вил Генри и с быстротой молнии вылетел за ворота. Негр со страхом следил за ним, видел, как он выскочил на проезжую дорогу, свернул вправо и, бешено проскакав вдоль отвесной скалы, вскоре исчез за ее уступом. Теперь Цезарь снова запер дверь и, задвинув засов за засовом, до отказа повернул ключ; все это время он разго¬ варивал сам с собой, радуясь счастливому спасению моло¬ дого господина: — Как ловко ездит... Цезарь сам учил его немало... По¬ целуй молодую леди... мисс Фанни не позволит старому негру поцеловать свою румяную щечку. Когда исход сражения к концу для определился и пришло время хоронить мертвых, к их числу присоеди¬ нили двух ковбоев и одного виргинца, которых нашли на лужайке за коттеджем «Белые акации». На счастье Генри Уортона, в минуту его побега зор¬ кие глаза того, кто его арестовал, разглядывали в под¬ зорную трубу колонну пехотинцев, все еще занимавших позицию на берегу речки, куда теперь в поисках друже¬ ской защиты устремились остатки гессенской кавалерии. Генри Уортон несся на чистокровном виргинском ска¬ куне, который мчал его через долину с быстротой ветра, и сердце юноши уже радостно билось при мысли о счаст¬ ливом освобождении, как вдруг в его ушах громко про¬ звучал знакомый голос: 488
— Превосходно, капитан! Не жалейте кнута и, не до¬ езжая до моста, поверните влево! Генри в изумлении оглянулся и увидел своего бывшего проводника Гарви Бёрча: он сидел на крутом уступе скалы, откуда открывался широкий вид на долину. Тюк, сильно уменьшившийся в размерах, лежал у его ног; раз¬ носчик весело помахал шляпой проскакавшему мимо анг¬ лийскому офицеру. Генри воспользовался советом этого загадочного человека и, заметив хорошую тропу, которая вела к проезжей дороге, пересекавшей долину, свернул на нее и вскоре был уже напротив места расположения своих друзей. Через минуту он проехал по мосту и оста¬ новил лошадь возле своего старого знакомого, полковника Уэлмира. — Капитан Уортон! — воскликнул удивленно англий¬ ский офицер.— В синем сюртуке и на коне мятежников! Уж не свалились ли вы с облаков в таком виде и в таком наряде? — Слава богу,— с трудом переводя дыхание, ответил ему молодой человек.— Я цел, невредим и вырвался из рук врагов: всего лишь пять минут назад я был пленным и мне грозила виселица. — Виселица, капитан Уортон! О нет, эти изменники королю никогда не осмелились бы совершить второе убий¬ ство. Неужели им мало того, что они повесили Андре! А за что они грозили вам подобной участью? — Меня обвиняют в том же преступлении, что и Андре,— ответил капитан и коротко рассказал собрав¬ шимся о том, как он попал в плен, какая опасность ему угрожала и каким образом ему удалось бежать. К тому времени, когда Генри закончил рассказ, позади колонны пехотинцев столпились бежавшие от неприятеля немцы, и полковник Уэлмир громко крикнул: — От всей души поздравляю вас, мой храбрый друг; милосердие — добродетель, незнакомая этим изменникам, и вам повезло вдвойне, что вы ускользнули от них целым и невредимым. Надеюсь, вы не откажетесь мне помочь, а скоро я предоставлю вам возможность с честью покви¬ таться с ними. — Не думаю, полковник, что люди, которыми коман¬ дует майор Данвуди, стали бы оскорбительно обращаться с пленным,— слегка покраснев, возразил молодой капи¬ тан,— его репутация выше подобных подозрении; кроме 489
того, я считаю неблагоразумным переходить через речку на открытую равнину в виду виргинской кавалерии, еще возбужденной только что одержанной победой. — По-вашему, разгром случайного отряда ковбоев и этих неповоротливых гессенцев — подвиг, которым можно гордиться? — с презрительной улыбкой спросил полковник Уэлмир.— Вы так говорите об этом, капитан Уортон, словно ваш хваленый мистер Данвуди — ибо какой он майор? — разбил гвардейский полк вашего короля. — Позвольте заметить, полковник Уэлмир, будь на этом поле гвардейский полк моего короля, он столкнулся бы с противником, с которым опасно не считаться. А мой хваленый мистер Данвуди, сэр,— кавалерийский офицер, гордость армии Вашингтона,— горячо возразил Генри. — Данвуди! Данвуди! — с расстановкой повторил пол ковник.— Право же, я где-то видел этого джентльмена раньше. — Мне говорили, что вы встретились с ним однажды и городе у моих сестер,— скрывая усмешку, сказал Генри. — Ах да, припоминаю такого молодого человека. Неужели всемогущий конгресс этих взбунтовав¬ шихся колоний доверяет командование подобному воину! — Спросите командира гессенской конницы, считает ли он майора Данвуди достойным такого доверия. Полковник Уэлмир был не лишен той гордости, кото рая заставляет человека отважно держаться перед лицом врага. Он давно служил в английских войсках в Америке, но сталкивался лишь с молодыми рекрутами и местными ополченцами. Они нередко дрались, и даже храбро, но так же часто пускались наутек, не спустив курка. Этот полковник имел обыкновение судить обо всем по внешно¬ сти, он не допускал и мысли, чтоб американцы могли одержать победу над людьми в таких чистых штиблетах, так мерно чеканящих шаг, умеющих с такой точностью заходить флангом. Ко всему этому они — англичане, и, значит, им всегда обеспечен успех. Уэлмиру почти не при¬ ходилось бывать в боях, не то он давно уже расстался бы с этими вывезенными из Англии понятиями — они укоре¬ нились в нем еще глубже благодаря легкомысленной об становке гарнизонного города. С надменной улыбкой он выслушал пылкий ответ капитана Уортона и спросил: — Неужели вы хотите, чтобы мы отступили перед 491)
этими спесивыми кавалеристами, ничем не омрачив их славы, которую вы, кажется, считаете заслуженной? — Я хотел бы только предостеречь вас, полковник Уэлмир, об опасности, которой вы подвергаетесь. — Опасность — неподобающее солдату слово,— с усмешкой продолжал британский полковник. — И солдаты шестидесятого полка так же мало боятся опасности, как и те, что носят мундир королевской ар¬ мии!— с запальчивостью воскликнул Генри Уортон.— От¬ дайте приказ к наступлению, и пусть наши действия гово¬ рят сами за себя. — Наконец-то я узнаю своего молодого друга!—успо¬ коительно заметил полковник Уэлмир.— Но, быть может, вы сообщите какие-нибудь подробности, которые приго¬ дятся нам в наступлении? Вам известны силы мятежни¬ ков, есть ли у них части в засаде? — Да,— ответил молодой человек, все еще раздосадо¬ ванный насмешками полковника,— на опушке леса справа от нас — небольшой отряд пехотинцев, а кавале¬ рия — вся перед вами. — Ну, она долго здесь не продержится! — вскричал полковник и, обращаясь к офицерам, которые его окру¬ жили, сказал: — Джентльмены, мы перейдем через реку, выстроившись в колонну, и развернем фронт на противо¬ положном берегу, иначе нам не удастся заставить этих храбрых янки подойти поближе к нашим мушкетам. Ка¬ питан Уортон, я рассчитываю на вашу помощь в каче¬ стве адъютанта. Молодой капитан покачал головой — здравый смысл подсказывал ему, что это опрометчивый шаг; однако он приготовился мужественно исполнить свой долг в пред¬ стоящем испытании. Пока происходил этот разговор — неподалеку от ан¬ гличан и на виду у американцев,— майор Данвуди собрал рассеявшихся по долине солдат, велел заключить под стражу пленных и отошел на позицию, которую занимал до первого появления неприятеля. Довольный достигну¬ тым успехом и рассчитывая, что англичане достаточно осторожны, чтобы не дать ему случай разбить сегодня их еще раз, он решил вызвать из леса пехотинцев, а затем, оставив на поле боя сильный отряд для наблюдения за неприятелем, отойти со своими солдатами на несколько миль в облюбованное им место для стоянки на ночь.
Капитан Лоутон с неодобрением слушал рассуждения своего начальника; он достал свою неизменную подзор¬ ную трубу, чтобы посмотреть, нельзя ли все-таки еще раз успешно атаковать врага, и вдруг вскрикнул: — Что за чертовщина, синий сюртук среди красных мундиров! Клянусь Виргинией, это мой переряженный приятель из шестидесятого полка, красавчик капитан Уортон,— он ускользнул от двух моих лучших сол¬ дат! Не успел он произнести эти слова, как подъехал дра¬ гун — тот, что остался в живых после стычки с ков¬ боями,— ведя на поводу их лошадей и свою собственную; он доложил о смерти товарища и о бегстве пленника. Так как к капитану Уортону был приставлен тот драгун, ко¬ торого убили, а второго нельзя было винить за то, что он бросился спасать лошадей, порученных сто охране, то капитан Лоутон выслушал его с огорчением, но не рассердился. Это известие совершенно изменило планы майора Даи- вуди. Он сразу понял, что побег Уортона может набросить тень на его собственное доброе имя. Приказ отозвать пе¬ хотинцев был отменен, и Данвуди стал наблюдать за вра¬ гом, ожидая с таким же нетерпением, как и пылкий Лоу¬ тон, малейшей возможности атаковать неприятеля. Всего лишь два часа назад Данвуди казалось, что са¬ мый жестокий удар судьба ему нанесла, когда случай сде¬ лал Генри его пленником. Теперь он готов был поставить на карту свою жизнь, лишь бы снова задержать своего друга. Все остальные соображения отступили перед му¬ ками уязвленного самолюбия, и, возможно, он превзошел бы капитана Лоутона в безрассудстве, если бы в это мгно¬ вение полковник Уэлмир и его солдаты не перешли мост и не вышли на открытую равнину. — Смотрите! — в восторге крикнул капитан Лоутон, показывая пальцем на движущуюся колонну.— Джон Булл 1 сам идет в мышеловку! — Так и есть! — с жаром отозвался Данвуди.— Вряд ли они развернутся на этой равнине: Уортон, навер¬ ное, предупредил их о нашей засаде. Но, если они это сделают... 1 Джон Булл (по-английски «Джон Бык»)—так насмеш¬ ливо прозвал англичан писатель-сатирик Джонатан Свифт (1667-1745). 492