Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й
Шрифт:
раскрыли и принялись перелистывать. Кэти не была боль¬ шим грамотеем, а Цезарь и вовсе но знал букв. Экономка некоторое время разыскивала слово «Матфей», а когда нашла, с гордостью показала его внимательно следившвхму за ней Цезарю. — Хорошо, теперь читай по порядку,— сказал негр, глядя через плечо домоправительницы и держа длинную тонкую свечу из желтого сала так, чтобы ее слабый свет падал на книгу. — Ладно, но придется начать с самого начала,— ото¬ звалась Кэти, аккуратно перелистывая страницы в обрат¬ ную сторону. Наконец, перевернув две сразу, она нашла густо исписанный лист.— Вот,— сказала Кэти, задрожав от нетерпения,— вот эти слова. Я ничего бы не пожалела, лишь бы узнать, кому он завещал большие серебряные пряжки для башмаков... — Читай,— коротко сказал Цезарь. — «...и черный ореховый комод...» Гарви не нужна та¬ кая мебель, раз он не женится... — Почему не нужна? Ведь была же она нужна отцу. — ...и шесть серебряных столовых ложек... Гарви всегда ест оловянной ложкой! — Может, он это здесь все сказал без многих слов,— заметил многозначительно Цезарь, указывая кривым тем¬ ным пальцем на раскрытую страницу. Итак, последовав совету Цезаря и побуждаемая собст¬ венным любопытством, Кэти принялась за чтение. Стре¬ мясь скорее добраться до наиболее интересной для нее части, она начала сразу с середины: — «Честер Бёрч, родившийся сентября первого, 1755 года»,— прочитала Кэти с запинками, не делавшими большой чести ее учености. — Так что он ему дает? — «Абигайл Бёрч, родилась июля двенадцатого, 1757 года»,— тем же тоном продолжала экономка. — Ей, верно, отдает ложки. — «Июня первого, 1760 года. В этот страшный день кара разгневанного бога поразила мой дом...» Мучительный стон, донесшийся из соседней комнаты, заставил Кэти невольно закрыть книгу, а Цезарь задро¬ жал от испуга. Никто из них не решился пойти взглянуть на больного, но оба слышали, что он по-прежнему тя¬ жело дышит. Все же Кэти не отваживалась снова открыть 527
библию и, осторожно защелкнув застежки, молча поло¬
стке, она узнала бы печальную историю их несчастий. Одним ударом они лишились близких и достатка, и с того дня, где бы они ни были, за ними по пятам следовали горе и. гонения. Подойдя к постели, Гарви наклонился над больным и, задыхаясь от волнения, прошептал ему на ухо: — Вы узнаете меня, отец? Старик медленно открыл глаза, и довольная улыбка мелькнула на его бледном лице; по контрасту с ней пе¬ чать смерти казалась особенно ужасной. Разносчик под¬ нес к запекшимся губам отца укрепляющее лекарство, ко¬ торое он принес с собой, и на несколько минут к больному вернулись силы. Он заговорил, медленно и с трудом. Лю¬ бопытство сковало Кэти уста, на Цезаря такое же дейст¬ вие произвел благоговейный страх, а Гарви едва дышал, прислушиваясь к словам отлетающей души. — Сын мой...— глухо произнес старик.— Скоро, дитя мое, ты останешься в одиночестве. Я хорошо тебя знаю и предвижу,' что ты будешь странником всю свою жизнь. Надломленный тростник может уцелеть, но никогда не выпрямится. В тебе самом те качества, которые поведут тебя по верному пути; продолжай, Гарви, так, как ты на¬ чал, ибо нельзя пренебрегать своим долгом и... Шум в соседней комнате прервал слова умирающего, и встревоженный разносчик поспешил узнать, в чем дело; следом за ним пошли Кэти и Цезарь. Один лишь взгляд, брошенный на фигуру, показавшуюся в дверях, со всей очевидностью сказал Гарви, зачем явился этот человек и какая участь ожидает теперь его самого. Пришелец был не стар годами, но черты его лица изобличали душу, мно¬ гие годы одержимую дурными страстями. На нем было платье из самой убогой материи и до того изодранное, что, казалось, он намеренно хотел выглядеть бедняком. Волосы его поседели раньше времени, а запавшие угрю¬ мые глаза бегали по сторонам, уклоняясь от встречи со смелым, честным взором. Резкие и беспокойные движения, вся его манера держаться свидетельствовали о низменной натуре, вызывали отвращение у окружающих и были во вред ему самому. Это был хорошо известный вожак одной из мародерских банд, которые рыскали по графству и, прикидываясь патриотами, совершали множество преступ¬ лений, начиная с мелких краж и кончая убийствами. За ним стояло еще несколько человек, одетых не лучше его; 18 йннпмор Купер. Том III 529
их лица выражали полное равнодушие и тупую бесчувст¬ венность. У всех были мушкеты со штыками — обычное снаряжение солдат-пехотинцев. Гарви знал, что сопротив¬ ляться бесполезно, и спокойно подчинился мародерам. В один миг с него и с Цезаря содрали приличное платье, а взамен дали лохмотья, снятые с двух самых гнусных бандитов. Разносчика и негра поставили в разные углы комнаты и, угрожая мушкетами, приказали отвечать правду на все вопросы. — Где твой тюк? — прежде всего спросили разнос¬ чика. — Послушайте,— дрожа от волнения, проговорил Бёрч,— в комнате рядом лежит мой отец, он умирает. Поз¬ вольте мне пойти к нему принять его благословение и закрыть ему глаза, и вы получите все, да — все. — Отвечай на вопросы, или мушкет отправит тебя туда, куда собирается этот выживший из ума старик! Где твой тюк? — Я ничего не скажу, пока меня не пустят к отцу,— твердо сказал разносчик. Мучитель со злобой поднял руку, готовясь привести свою угрозу в исполнение, но один из дружков остановил его: — Что ты делаешь! Ты забыл о награде? Скажи, где твое добро, Бёрч, и мы отпустим тебя к отцу. Бёрч тотчас же повиновался, и одного мародера по¬ слали за добычей. Тот вскоре вернулся и, бросив на иол тюк, заявил, что он легок, как перышко. — Ага,— крикнул вожак,— а где золото, вырученное за товары, которые в нем находились? Отдай нам золото, мистер Бёрч; мы знаем, что оно у тебя есть, не станешь же ты брать никчемные бумажные деньги. — Вы нарушаете свое обещание,— сказал Бёрч. — Давай золото! — свирепо рявкнул главарь и прижал к груди разносчика штык с такой силой, что из нее брыз¬ нула кровь. В эту минуту из соседней комнаты донесся легкий шум, и Гарви умоляюще воскликнул: — Пустите меня... пустите меня к отцу, я вам все отдам! — Клянусь, я отпущу тебя, если ты отдашь золото,— сказал скиннер. — Вот, берите этот мусор,— крикнул Бёрч, бросая ко¬ 530
шелек, который он умудрился спрятать, несмотря на то что сменил одежду. Разбойник с дьявольским смехом поднял кошель с пола. — Ага, только с отцом ты увидишься на небесах! — Чудовище, неужели у тебя нет никаких чувств, ни веры, ни совести! — Послушать его, так не подумаешь, что веревка уже была у него на шее,— смеясь, вмешался один из маро¬ деров. — Можете не беспокоиться, мистер Бёрч, если старик и тронется в путь на несколько часов раньше, вы после¬ дуете за ним не позднее, чем завтра в полдень. Эти безжалостные слова не произвели впечатления на Бёрча. Затаив дыхание, он прислушивался к каждому звуку в комнате отца. Наконец оп услышал свое имя, про¬ изнесенное глухим, прерывающимся голосом. Больше Бёрч не мог выдержать и закричал: — Отец! Тсс!.. Отец!.. Я иду! Я иду!.. Он метнулся, оттолкнув караулившего его скиннера, но тотчас же другой бандит пригвоздил его к стенке. По счастью, быстрое движение спасло разносчика от грозив¬ шего ему смертью удара — штык проткнул только его платье. — Нет, мистер Бёрч,— сказал скиннер,— мы слишком хорошо знаем, какой ты ловкий мошенник, и не пустим тебя. Золото, где твое золото? — Оно у вас,— ответил разносчик, судорожно пыта¬ ясь освободиться. — Да, кошелек у нас, но у тебя есть еще деньги. Ко¬ роль Георг щедро платит, а ты оказал ему немало цен¬ ных услуг. Где твой клад? Не отдашь — не видать тебе отца! — Поднимите камень, на котором стоит эта женщи¬ на,— порывисто крикнул разносчик,— поднимите камень! — Он бредит, он бредит! — завопила Кэти, невольно ступив ногой на другой камень. Его тут же вытащили, но под ним была лишь земля. — Он бредит, вы свели его с ума! — вся дрожа, при¬ читала экономка.—Станет ли такой разумный человек, как Бёрч, прятать золото под очагом. — Замолчи ты, глупая женщина! — крикнул Гарви.— Поднимите камень в углу, и вы найдете для себя богат¬ ство, а меня сделаете нищим. 531
— И все будут вас презирать,— горько заметила Кэти.—Разносчик без товара и денег — презренный че¬ ловек. — Себе на веревку ему хватит,— сказал скиннер. Не мешкая долго, он послушался Гарви и вскоре вытащил из тайника немалый запас английских гиней.- Деньги живо высыпали в мешок, не обращая внимания на жалобы Кэти, уверявшей, что ей не заплачено жало¬ ванье и что по праву хотя бы десять гиней принадлежат ей. Очень довольные богатой добычей, которая превзошла все их ожидания, бандиты собрались уйти и решили за¬ брать с собою разносчика, чтобы сдать его американским' войскам и потребовать за это обещанную награду. Все было готово, и они уже хотели потащить Бёрча силой, ибо он отказался двинуться с места, как вдруг перед ними выросла фигура, испугавшая даже самых храбрых. Крики сына подняли старика с постели, и, еле держась на ногах, он вышел из своей комнаты. Он закутался в простыню, глаза его были неподвижны, щеки ввалились — казалось, это явился выходец с того света. Даже Кэти и Цезарь подумали, что видят дух старого Бёрча; они опрометью бросились вон из дома, а следом за ними ринулись и перепуганные скиннеры. Возбуждение, придавшее силы умирающему, быстро прошло, и сын, подхватив его на руки, понес обратно в постель. Наступившая реакция ускорила конец. Остекленевшие глаза старика смотрели на сына, губы шевелились, но голоса его не было слышно. Гарви наклонился и вместе с последним вздохом принял от отца предсмертное благо¬ словение. Впоследствии жизнь разносчика почти всегда бывала отравлена нуждой и несправедливостью; однако самые жестокие страдания и злоключения, бедность и кле¬ вета, постоянно преследовавшие его, не вытеснили воспо¬ минания об этом благословении; оно озаряло своим светом картины прошлого, утешало в самые горестные минуты отчаяния; оно
поддерживало надежду на лучшее будущее и укрепляло в Гарви сознание, что он преданно и верно выполнил священный долг сыновней любви. Цезарь и Кэти бежали так стремительно, что им было не до размышлений. Впрочем, они вскоре инстинктивно отстали от скиннеров. Остановившись, экономка торже¬ ственным тоном сказала: 532Крики сына подняли старика с постели, и, еле держась на ногах, он вышел из своей комнаты.
— О Цезарь, разве не ужасно, что старик встал раньше, чем его опустили в могилу! Видно, деньги его растревожили. Говорят, душа капитана Кида бродит возле того места, где он в прежнюю войну зарыл золото. — Цезарь не думал, что у Джонни Бёрча такие гро¬ мадные глаза,— стуча зубами от страха, сказал негр. — Я уверена, что всякий живой человек расстроится, потеряв так много денег. Теперь Гарви ничто, он самый презренный, никчемный бедняк. Хотела бы я знать, на что он надеется. Кто захочет теперь пойти к нему в эко¬ номки? — Может быть, дух унес Гарви тоже,— заметил Це¬ зарь, придвинувшись поближе к своей спутнице. Но воображением Кэти владела уже новая мысль. А что, если грабители с перепугу бросили свою добычу? Поразмыслив и потолковав немного, Кэти и Цезарь ре¬ шили вернуться обратно, чтобы выяснить это важное об¬ стоятельство, а если удастся, узнать и о том, какая судьба постигла разносчика. Медленно, с большими предосто¬ рожностями они направились к страшному месту, а когда вышли на дорогу, по которой отступали скиннеры, пре¬ дусмотрительная Кэти в поисках оброненного золота вгля¬ дывалась в каждый камешек. Однако, хотя разбойники, напуганные стариком и криком Цезаря, удирали сломя голову, они не выпустили из рук клада, вцепившись в него мертвой хваткой. Увидев, что в доме все спокойно, Кэти наконец отважилась туда войти. Разносчик с тяжелым сердцем выполнял последние печальные обязанности пе¬ ред покойным. Несколько слов открыли Кэти, что она заблуждалась и старый Бёрч действительно умер, но Це¬ зарь до конца дней своих продолжал изумлять черноко¬ жих обитателей кухни глубокомысленными рассужде¬ ниями о духах и рассказами о том, каким жутким был призрак Джонни Бёрча. Опасность заставила разносчика сократить даже тот короткий срок, в течение которого, по американскому обычаю, близкие остаются с умершими, и с помощью Кэти и негра грустные хлопоты были быстро закончены. Цезарь вызвался заказать гроб и пошел к плотнику, жи¬ вущему в двух милях от Бёрчей; тело старика, облачен¬ ное в его обычную одежду, покрыли простыней и стали ждать возвращения негра. Скиннеры во всю прыть побежали в лес, находившийся 534
неподалеку от дома разносчика; благополучно укрывшись под его сенью, они произвели смотр своим насмерть пере¬ пуганным силам. — Какой дьявол вселился в ваши трусливые ду¬ шонки? — в сердцах крикнул главарь, тяжело переводя Дух. — Об этом можно снросить и тебя,— мрачно отозвался один из бандитов. — Вы так испугались, будто нас нагнал отряд де Ланей! Здорово же вы улепетываете, джентльмены! — Мы следуем за своим предводителем. — Так пойдемте за мной назад, схватим этого мошен¬ ника и потребуем за него награду. — Превосходно, но к тому времени, когда мы вернемся к его дому, чернокожий плут приведет туда этого беше¬ ного виргинца. Ей-богу, я охотнее встречусь с полсотней ковбоев, чем с ним одним. — Болван! — закричал разъяренный главарь.— Разве ты не знаешь, что кавалеристы Данвуди стоят в деревне Четыре Угла, в добрых двух милях отсюда? — Плевал я на то, где стоят драгуны, но я могу по¬ клясться, что капитан Лоутон вошел в дом старого Уор¬ тона — я сам это видел, когда выжидал подходящей ми¬ нуты, чтобы увести из конюшни коня английского пол¬ ковника. — Ну и что ж, пусть является: разве пуля не при¬ хлопнет драгуна с Юга так же, как и солдата из Старой Англии? — Что верно, то верно, но не желаю я лезть в осиное гнездо. Прихлопнешь одного драгуна, а потом ни одной ночи не сможешь заниматься своим делом. — Ладно,— пробормотал вожак, углубляясь со своей шайкой в лес,— этот дурень разносчик останется хоронить старого черта, а потом должен будет позаботиться о про¬ даже своего имущества. Во время погребения его нельзя будет даже пальцем тронуть, не то все старухи и свя¬ щенники Америки поднимутся против нас, по завтра ночыо мы с ним расквитаемся. С такой угрозой скиннеры отошли к одной из своих постоянных стоянок, чтобы с наступлением темноты снова заняться грабежом, не опасаясь ареста.
Глава XI О горе! Горький, горький, горький день! Плачевный, самый горький день из всех, Какие приходилось видеть мне! Проклятый, страшный, ненавистный день! Нет, мир не знал таких ужасных дней. О горький день! О горький день! Шекспи р В коттедже «Белые акации» одни спали, другие бодр¬ ствовали, но никто из членов семейства Уортон не подо¬ зревал о событиях, происходивших в доме Бёрча. Скин¬ неры всегда нападали так неожиданно, что их жертвы не могли рассчитывать на помощь соседей; нередко из опа¬ сения навлечь на себя беду те даже не выражали сочув¬ ствия пострадавшим. Новые обязанности подняли дам с постели на час раньше обычного; капитан Лоутон, не¬ смотря на сильные боли, не отступил от своего неизмен¬ ного обычая и встал, проспав только шесть часов. Таково было одно из немногих правил заботы о здоровье, в кото¬ ром капитан и полковой хирург кавалерии сходились во взглядах. Последний провел ночь у постели капитана Синглтона, так и не сомкнув глаз. Время от времени он заходил в комнату раненого англичанина, но Уэлмир, страдавший скорее нравственно, чем физически, встречал медика весьма нелюбезно. Один раз доктор отважился на мгновение тихонько прокрасться в комнату к своему упря¬ мому другу, но только он решился пощупать ему пульс, как храбрый воин разразился во сне такими страшными проклятиями, что доктор благоразумно отступил, вспом¬ нив ходившую в полку поговорку: «Капитан Лоутон одним ухом спит, другим слышит». Когда солнце, поднявшись из-за гор, рассеяло клубы тумана, окутавшего низину, дамы и капитан Лоутон встретились в гостиной. Мисс Пейтон посмотрела из окна в сторону дома раз¬ носчика и выразила беспокойство о здоровье больного старика; вдруг из густого облака, стлавшегося над зем¬ лей и постепенно таявшего в веселых лучах солнца, вы¬ нырнула фигура Кэти, быстрым шагом направлявшейся к коттеджу «Белые акации». Лицо экономки выражало необычайное горе, и сердобольная хозяйка отворила перед ней дверь гостиной с искренним желанием утешить ее в печали, казалось, такой глубокой. Взглянув на взвол- 536
нованное лицо Кэти, мисс Пейтон уверилась в своем предположении; она ощутила удар в сердце, который всегда поражает чувствительных людей, когда они неожи¬ данно узнают о вечной разлуке даже с самыми дале¬ кими знакомыми, и тотчас спросила: — Он ушел от нас, Кэти? — Нет, мэм,— с большой горечью ответила взбудора¬ женная девица,— пока нет, но теперь пусть он уходит, когда ему вздумается, ведь самое худшее уже случилось. Они не оставили даже денег на новую одежду, чтоб он мог прикрыть свое тело, а та, что на нем, далеко ие из лучших, скажу я вам, мисс Пейтон, уж это истинная правда! — Как,— воскликнула изумленная хозяйка дома,— неужели у кого-нибудь хватит духу ограбить человека в таком несчастье! — Хватит духу? — задыхаясь, повторила Кэти.— Уж такие-то люди ие знают жалости. Именно ограбить #в не¬ счастье! Уверяю вас, мэм, в этом чугунке лежало сверху пятьдесят четыре золотых гинеи, а кто знает, сколько там было под ними! Я не трогала их, да и не хотела трогать,— говорят, что чужое золото липнет к рукам... но, уж навер¬ ное, там было не меньше двухсот гиней, не считая того, что он хранил в замшевом кошельке. Зато теперь Гарви все равно что нищий, а нищий, мисс Дженнет,— это са¬ мое что ни на есть презренное существо в целом свете. — Бедных надо жалеть, а не презирать,— возразила мисс Пейтон, все еще не вполне понимая, как велико бед¬ ствие, постигшее этой ночью ее соседей.— Но как себя чувствует старик? Его очень расстроила эта потеря? Непритворное огорчение и а лице Кэти уступило место выражению напускной печали: — К счастью, он освободился от земных забот. Звон золотых монет поднял его с постели, и бедняга зге вынес потрясения. Петух пропел через два часа десять минут после смерти старика, а чтобы сказать точно... Излияния Кэти прервал доктор. Подойдя к ней, он с большим интересом стал расспрашивать, чем страдал по¬ койный. Окинув взглядом своего нового знакомца, домо¬ правительница машинально оправила платье и отве¬ тила: — Тревожные времена и потеря состояния свели его в могилу; он угасал с каждым днем, и все мои заботы и 537
труды пропали даром... А кто заплатит мне за них теперь, когда Гарви совсем разорился? — За добрые дела вас вознаградит господь,— сочув¬ ственно сказала мисс Пейтон. — Да,— прервала ее Кэти, принимая благочестивый вид, тотчас же сменившийся выражением, говорившим, что ее гораздо больше волнуют мирские заботы,— но Гарви не выплатил мне жалованья за три года, с кого же я получу теперь? Братья сто раз говорили мне, чтоб я стребовала с него свои деньги, но я думала, что счеты между родными сводятся очень просто. — Так вы, значит, родственница Бёрча? — спросила мисс Пейтон, когда Кэти умолкла. — .Я...— немного замявшись, ответила экономка,— я считала, что мы все равно что родственники. Не знаю, имею ли я право на дом и на сад, хоть и говорят, что иму¬ щество Гарви теперь, конечно, конфискуют. Эти слова Кэти были обращены к капитану Лоутону. Он сидел молча, ие двигаясь, и, насупившись, смотрел на нее из-под густых бровей своими проницательными глазами. — Может быть, этот джентльмен знает — его, кажется, заинтересовал мой рассказ. — Сударыня,— ответил драгун с низким поклоном,— вы сами и рассказ ваш на редкость интересны (Кэти не могла сдержать улыбку), но мои познания сводятся лишь к тому, что я умею вывести эскадрон на поле боя и коман¬ довать им. Я посоветовал бы вам лучше обратиться к доктору Арчибальду Ситгривсу, джентльмену с универ¬ сальными знаниями и беспримерному филантропу. Он само милосердие и смертельный враг неосторожных са¬ бельных ударов. Доктор поднялся и, тихо насвистывая какую-то пе¬ сенку, принялся разглядывать склянки, стоявшие на столе, а экономка, повернувшись к нему, продолжала: — Должно быть, сэр, женщина не имеет своей доли в наследстве мужа, если она с ним не обвенчана? Доктор Ситгрив’с положил себе за правило не прене¬ брегать ни одной отраслью знаний; вот почему он, по¬ мимо своей профессии, понемногу разбирался во всем. Од¬ нако, оскорбленный ироническим тоном приятеля, он сна¬ чала решил промолчать, потом, изменив вдруг свое наме¬ рение, с добродушной улыбкой сказал: