Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й

— Полагаю, что не имеет. Если смерть предшествовала бракосочетанию, боюсь, что у вас нет возможности бо¬ роться с ее суровыми законами. Для Кэти ответ прозвучал утвердительно — кроме слов «смерть» и «бракосочетание», она ничего не поняла. Именно на эти слова она и ответила, потупив глаза: — Я думаю, он ждал только смерти старика, чтобы жениться, но теперь Гарви — презренный человек или, что то же самое, торговец без товара, без дома и без денег. Ну скажите, может ли человек в таком положении найти себе жену? Как вы думаете, мисс Пейтон? — Я редко задумываюсь о таких вещах,— с достоин¬ ством сказала мисс Пейтон. Во время этого диалога Лоутон с комической серьезно¬ стью изучал лицо и манеры экономки; боясь, как бы та¬ кой забавный разговор не иссяк, драгун, сделав вид, что все это ему очень любопытно, спросил: — Так вы полагаете, что преклонный возраст и слабое здоровье были причиной смерти старого джентльмена? — И тревожные времена. Тревоги доводят больною человека до крайности, вот почему — я так думаю — его час настал; а когда приходит время умирать, тут уж ника¬ кие лекарства не помогут. — Позвольте мне возразить вам на это,— прервал ее доктор,—мы все должны умереть, это верно, но нам доз¬ волено обращаться к свету науки и с ее помощью пред¬ отвращать опасность, пока... 1 — ...мы не умрем secundum artem! 1 — воскликнул драгун. На это замечание доктор не соблаговолил ответить, но, считая, что он уронит свою профессиональную честь, если разговор не будет продолжен, добавил: — Возможно, что в данном случае разумпое лечение задержало бы процесс. Кто наблюдал за больным? — Пока никто,— поспешила ответить экономка.— Я надеюсь, до процесса не дойдет, он высказал свою по¬ следнюю волю в завещании. Доктор не обратил внимания на улыбки дам и продол¬ жал расспрашивать: — Без сомнения, весьма благоразумно подготовиться к смерти. Но я спрашиваю, под чьим наблюдением нахо¬ дился старик во время болезни? 1 По всем правилам искусства (лат.). 539

— Под моим,— с важностью ответила Кэти,— но скажу вам прямо, мои труды пущены на ветер: Гарви те¬ перь человек настолько презренный, что его особа не мо¬ жет послужить достаточным вознаграждением. То, что оба не понимали друг друга, не мешало про¬ должению диалога, ибо каждый толковал слова собесед¬ ника по-своему. Итак, Ситгривс двинулся дальше: — А какие меры вы принимали? — Хорошие, конечно,— довольно сухо ответила эко¬ номка. — Доктор спрашивает, какие вы давали лекарства,— заметил капитан Лоутон с выражением лица, которое было бы вполне уместно на похоронах покойного. — Я лечила его главным образом настойками,— с улыбкой сказала Кэти, поняв свою ошибку. — Лекарственными травами,— подхватил медик.— Что ж, в руках людей необразованных это безопаснее бо¬ лее сильных средств. Но почему никто не вел профес¬ сионального, так сказать, регулярного наблюдения за больным? — Я уверена, Гарви и так достаточно натерпелся от регулярных за то, что слишком интересовался ими,— от¬ ветила экономка.— Он все потерял и теперь должен ски¬ таться по свету; а я проклинаю тот день, когда пересту¬ пила порог его дома. — Доктор Ситгривс имел в виду не солдат регулярной армии, а регулярное посещение врача,— вставил драгун. — О! — воскликнула домоправительница, снова по¬ правляя себя.— По очень простой причине: нельзя было достать доктора, поэтому я сама ухаживала за стариком. Был бы поблизости доктор, мы бы, конечно, пригласили его; сама я обожаю лечиться, хоть Гарви и говорил, будто я убиваю себя лекарствами, но я уверена, что ему все равно, жива я или мертва. — В этом вопросе сказывается ваш здравый смысл,— заметил доктор, подойдя ближе к Кэти, которая сидела, протянув руки и ноги к благодатному огню ярко горящего камина и стараясь устроиться как можно удобнее, не¬ смотря на все свои заботы и тревоги. — Вы, видимо, разумная, скромная женщина, и кое- кто, имевший все возможности приобрести правильный взгляд на вещи, может позавидовать вашему уважению к знаниям и свету науки.

Экономка не вполне поняла смысл этой фразы, но до¬ гадалась, что ей сделали комплимент; она осталась очень довольна словами хирурга и, еще больше оживившись, воскликнула: — Про меня всегда говорили, что я и сама могла бы стать врачом. Пока я еще не поселилась у отца Гарви, меня называли доктором в юбке. — Более справедливо, чем вежливо, сказал бы я,— за¬ метил медик; восхищенный уважением Кэти к лекарскому искусству, он на мгновенье забыл, что она женщина,— При отсутствии более просвещенных советчиков скром¬ ная матрона своим опытом может весьма успешно поме¬ шать развитию болезни; а как огорчительно, сударыня, когда приходится сталкиваться с невежеством и упрям¬ ством! — Вот именно, я это хорошо знаю по опыту! — обра¬ дованно закричала экономка.— В таких делах Гарви упрям, как бессловесное животное. Можно было бы ожи¬ дать, что мои заботы об его отце, прикованном болезнью к постели, научат упрямца не относиться с презрением к хорошему уходу. О, когда-нибудь Гарви поймет, что значит иметь в доме заботливую женщину, хотя я уверена, он сам теперь слишком презренный человек, чтобы у него был дом. — Еще бы, представляю себе, какую горькую обиду вы испытывали, имея дело с подобным своевольцем! — отозвался хирург, с упреком взглянув на своего прия¬ теля.— Но вы должны подняться выше подобных сужде¬ ний и с состраданием смотреть на невежество, которое их порождает. Экономка, не поняв всего, что сказал хирург, с минуту молчала; однако в его словах она почувствовала участие и доброту и, стараясь сдержать свою обычную словоохот¬ ливость, ответила: — Сколько раз я твердила Гарви, что он часто ведет себя недостойно, а вчера он убедился, как я была права. Конечно, суждения таких неверующих, как он, не имеют большого значения. Просто страшно подумать, как он ино¬ гда поступает! Вот, например, когда он с презрением вы¬ кинул иглу... — Что? — прервал ее хирург.— Неужели он осмелился отнестись с презрением к игле? Такая уж мне выпала участь — каждодневно встречаться с подобными людьми, 541

которые еще более преступным образом не уважают света науки. При этих словах Ситгривс повернулся лицом к Лоу¬ тону, но капитан наклонил голову, и доктор не увидел, с каким трудом тот сохраняет серьезный вид. Восхищенная Кэти, внимательно слушавшая доктора, прабавила: — Кроме того, Гарви не верит в приливы. — Не верит в приливы! — с изумлением повторил це¬ литель телесных ран.— Этот человек не доверяет своим органам чувств? Может быть, он сомневается во влиянии луны? — Вот именно! — воскликнула Кэти в восторге, что встретила ученого человека, который разделяет ее излюб¬ ленные взгляды.— Если бы вы послушали Гарви, вы по¬ думали бы, что он вовсе не верит в существование месяца. — Беда в том, сударыня, что неверие и невежество сопутствуют друг другу. Когда разум отвергает полезные сведения, он незаметно для себя начинает тяготеть к суе¬ вериям и таким взглядам на явления природы, которые не только противоречат истине, но и расходятся с основ¬ ными принципами человеческих знаний. Кэти почувствовала такое благоговение к этим словам, что не решалась ответить наобум, а хирург несколько ми¬ нут молчал, погруженный в философское самосозерцание; наконец он сказал: — Я даже представить себе не мог, что человек в здра¬ вом уме способен сомневаться в таких явлениях, как при¬ ливы, но я знаю, до чего опасно предаваться упрям¬ ству,—ведь это может привести к самым ужасным ошибкам. — Вы, значит, думаете, что явление может влиять па приливы? — совсем запутавшись, наугад сказала Кэти. Мисс Пейтон встала и знаком попросила племянниц помочь ей убрать посуду в буфет в соседней комнате; в это время на мрачном внимательном лице Лоутона на миг блеснуло оживление, которое он усилием воли пога¬ сил, и оно исчезло столь же внезапно, как и появилось. Поразмыслив, верно ли он понял слова своей собесед¬ ницы, хирург решил, что следует поощрить такую любовь к науке, несмотря на отсутствие образования. — Вы имеете в виду луну. Многие философы не могли решить, в какой степени она действует на приливы; од¬ нако, я полагаю, человек, не верящий в то, что она вызы¬ 542

вает приливы и отливы на море, сознательно отталкивает от себя свет науки. Слово «отлив» было незнакомо Кэти, поэтому она ре¬ шила благоразумно промолчать, но она сгорала от любо¬ пытства — уж очень ей хотелось знать, о каком могуще¬ ственном свете так часто упоминает доктор,— и она спро¬ сила: — Не называется ли в наших краях северным сия¬ нием свет, про который вы говорите? Из сострадания к невежеству экономки Ситгривс со¬ брался было прочитать пространную лекцию о значении света науки, но ему помешало бурное веселье Лоутона. Капитан слушал эту беседу с редким самообладанием, но тут его прорвало. Он хохотал до упаду, пока боль в костях не напомнила ему, что он свалился с лошади; никогда прежде по его лицу не текли такие крупные слезы. Нако¬ нец, воспользовавшись минутной паузой, уязвленный хи¬ рург сказал: — Заблуждения необразованной женщины в вопросе, но поводу которого многие годы спорили люди науки, у вас вызывают лишь смех, но вы имели возможность убе¬ диться, что эта почтенная матрона не считает свет... не считает зазорным прибегать к помощи инструментов, спо¬ собствующих облегчению телесных страданий. Вы пе мо¬ жете отрицать, сэр, что она упомянула об игле. — Еще бы,—в восторге крикнул драгун,—об игле, которой она штопает разносчику штаны! Кэти поднялась с явным недовольством и тут же по¬ спешила уверить его, что у нее были более возвышенные занятия. — Игла служила мне не для штопки, а для важного дела. — Объяснитесь, сударыня,— нетерпеливо сказал хи¬ рург,— пусть этот джентльмен поймет, как мало у него оснований торжествовать. Кэти некоторое время молчала, стараясь подобрать слова, которые украсили бы ее рассказ. Вот в чем была его сущность. Маленький мальчик, которого комитет призрения бедных поместил в дом Бёрча, однажды напо¬ ролся на длинную иглу и сильно поранил себе ногу. Кэти обильно смазала эту иглу жиром, завернула в шерстяную тряпку и спрятала в некий магический уголок камина. Боясь ослабить действие заговора, ранку на ноге маль¬

чика она даже не промыла. Когда разносчик вернулся до¬ мой, он испортил весь ее прекрасный метод лечения, прежде всего выбросив иглу. Эту историю Кэти закончила рассказом, к каким ужасным последствиям привело вме¬ шательство Гарви. — Не мудрено, что мальчишка умер от столбняка! Доктор Ситгривс высунулся в окно, видимо любуясь прелестным утром, и старался изо всех сил избежать убий¬ ственного взгляда капитана Лоутона; непреодолимое любо¬ пытство все же заставило его посмотреть на приятеля. Каждой черточкой своего лица драгун, казалось, выражал сострадание к судьбе ребенка, однако ликование в его гла¬ зах задело смущенного мужа науки за живое и, пробор¬ мотав несколько слов о необходимости проведать своих па¬ циентов, он быстро удалился. Мисс Пейтон с глубоким участием стала расспрашивать Кэти о том, что произошло в доме разносчика. И Кэти со всеми подробностями рассказала о событиях прошлой ночи, а та терпеливо выслушала ее. Экономка не забыла остановиться на размерах денежных потерь Гарви и отча¬ янно бранила его за то, что он выдал секрет, который можно было так легко сохранить. — Будь я на его месте, мисс Пейтон,— продолжала Кэти, переведя дух,— я скорее лишилась бы жизни, чем открыла им тайну. Самое большее — они бы только убили его тело, теперь же всякий может сказать, что они убили и тело и душу, или — а это ничуть не лучше — сделали его презренным бродягой. Уж не знаю, на что он надеется, кто захочет стать его женой и кто будет вести его хозяй¬ ство! Ну, а я слишком дорожу своим добрым именем, чтобы согласиться жить в доме холостяка, хотя, по правде говоря, он теперь не бывает дома. Я решила сказать ему сегодня же, что ни на один час не задержусь после похо¬ рон, если он не сделает мне предложения; только вряд ли я выйду за него замуж, пока он не остепенится и не бро¬ сит скитаться. Добрая хозяйка коттеджа «Белые акации» не преры¬ вала потока слов изливавшей свои чувства экономки, а потом задала два-три тонких вопроса, доказывавших, что ей знакомы извилины человеческой души, раненной стре¬ лой Купидона, лучше, чем можно было этого ожидать. Из ответов Кэти мисс Пейтон ясно поняла, что Гарви не имел никакого намерения предложить Катарине Хейнс 544

свою руку и разоренное, иму¬ щество; поэтому она заметила, что ей самой нужна теперь по¬ мощница в хозяйстве и что Кэ¬ ти могла бы переехать в «Белые акации», если разносчику больше не понадобятся ее услуги. После предварительных коротких переговоров об усло¬ виях, начатых хитрой эконом¬ кой, они быстро пришли к со¬ глашению. Не преминув еще раз посетовать по поводу своих собственных тяжелых убытков и глупости Гарви, а также вы¬ разить интерес к его дальней¬ шей судьбе, Кэти удалилась, чтобы сделать необходимые приготовления к похоронам, на¬ значенным на этот же день. Во время разговора двух женщин Лоутон из деликатно¬ сти вышел. Тревога за капитана Синглтона привела его в комна¬ ту, где лежал раненый. Харак¬ тер этого юноши, как мы уже говорили, привлекал к нему симпатии всех офицеров полка. Он не раз доказал на деле, что его редкая кротость отнюдь не проистекала от недостатка решимости, и почти женственная мягкость его лица и манер не мешала ему пользоваться уважением даже самых суровых вояк-пар- тизан. Майор Данвуди любил его, как родного брата, а покор¬ ность, с какой он подчинялся распоряжениям Ситгривса, сделала его любимцем и доктора. Офицеры американской кавалерии, раненные во время отчаянно смелых атак, неизбежно попадали в руки своего хирурга. В таких слу¬ чаях сей муж науки отдавал пальму первенства в послу¬ шании капитану Синглтону, а капитана Лоутона ставил на последнее место. Часто с неописуемой наивностью доктор совершенно серьезно заявлял, что когда к нему приносят раненых офицеров, то самое большое удовольст¬ вие он испытывает при виде Синглтона и никакого — при 545

виде Лоутона. Первый обычно отвечал на комплимент до¬ бродушной улыбкой, второй благодарил за порицание, мрачно кланяясь. И вот сейчас торжествующий драгун и оскорбленный в своих лучших чувствах врач встретились в комнате капитана Синглтона — в таком месте, где их интересы не сталкивались. Некоторое время оба они стара¬ лись своими заботами облегчить участь больного, потом доктор ушел в отведенную ему комнату; через несколько минут, к его удивлению, в дверях показался Лоутон. Победа капитана была столь полной, что он мог себе поз¬ волить быть великодушным, и, для начала сбросив мун¬ дир, ои беспечно крикнул: — Ситгривс, не соизволит ли свет вашей науки ока¬ зать небольшую помощь моим телесным повреждениям? Хирург уже находил «свет науки» невозможной темой для разговора, однако, бросив украдкой взгляд на прия¬ теля, он с изумлением увидел, что тот подготовился к осмотру с серьезностью, редко свойственной ему в таких случаях; вместо того чтоб вознегодовать, доктор вежливо спросил: — Капитану Лоутону нужна моя помощь? — Взгляните сами, доктор,— мягко сказал драгун,—* мое плечо, кажется, окрашено во все цвета радуги. — Вы не ошиблись,— заметил доктор, очень осторожно и с непревзойденным искусством исследуя указанную часть тела.— По счастью, кости не сломаны. Просто уди¬ вительно, как вам удалось уцелеть! — Ведь я гимнаст еще с юности, и мне не страшно ра¬ зок-другой свалиться с лошади. Однако, Ситгривс,— лю¬ бовно добавил он, показывая на старый рубец,— эту свою работу вы помните? — Великолепно помн!о, Джек: вы получили пулю, храбро сражаясь, и она была неплохо извлечена. Но не по¬ ложить ли нам мази на ваше плечо? — Разумеется,— ответил капитан с неожиданной по¬ корностью. — А теперь, мой мальчик,— придя в восторг, сказал доктор, смазывая ушибы,— скажите, не лучше ли было бы, дорогой, сделать это еще вчера ночью? — Весьма возможно. — Так вот, Джек, если бы вы позволили пустить вам кровь сразу, как только я вас увидел, это принесло бы вам неоценимую пользу. 546

— Никакого кровойускания,— решительно сказал драгун. — А ведь и сейчас еще не поздно. Впрочем, небольшая доза мази славно подсушит ранки. Капитан промолчал и только заскрипел зубами, и мудрый доктор переменил тему. — Жаль, Джек, что вы не поймали того мошенника,— ведь, стараясь его поймать, вы подвергали себя опас¬ ности. Капитан Лоутон ничего не ответил, а хирург, наклады¬ вая на плечо повязку, продолжал: — Если бы у меня было хоть малейшее желание ли¬ шать людей жизни, я с удовольствием повесил бы этого изменника. — Я полагал, ваше дело лечить, а не убивать,— сухо заметил капитан. — Да, но донесения этого шпиона были причиной на¬ ших тяжких потерь, и я не могу относиться к нему с фило¬ софским спокойствием. — Вам не следовало бы питать злобных чувств пи к кому из своих ближних,— возразил Лоутон таким тоном, что хирург уронил булавку, которой собирался сколоть бинты. Он взглянул в лицо пациенту, словно сомневаясь, дей¬ ствительно ли перед ним капитан Джон Лоутон. Удостове¬ рившись, однако, что с ним говорит его старый приятель, Ситгривс оправился от изумления и продолжал: — Ваша доктрина справедлива, и в целом я под ней подписываюсь... Но, дорогой мой Джон, не мешает ли вам эта повязка? — Нисколько. — В принципе я согласен с вами, но, так же как мате¬ рия делима до бесконечности, нет и правил без исключе¬ ния... Вам удобно, Лоутон? — Очень. — Лишать человека жизни, когда можно достигнуть цели менее суровыми мерами, не только жестоко по отно¬ шению к жертве, но порой несправедливо к окружающим... Да, Джек, если бы вы только., двиньте слегка рукой... если бы вы только... надеюсь, вам стало удобнее, дорогой друг? — Гораздо. — Если бы вы научили своих солдат более осмотри¬ тельно наносить сабельные удары, дорогой Джон, цель все 547

равно была бы достигнута, а мне вы доставили бы великую радость. Доктор тяжко вздохнул, высказав наконец то, что давно было у него на душе, а драгун невозмутимо надел мундир и, уходя, спокойно проговорил: — Вряд ли чьи-нибудь солдаты наносят удары более старательно, чем мои. Они обыкновенно рассекают череп от макушки до челюсти. Разочарованный эскулап собрал свои инструменты и с тяжелым сердцем направился в комнату полковника Уэлмира. Глава XII Мне эти руки, поднятые к небу, Напоминают молодые ветви, Дрожащие от ветра в летний вечер, Да, в этой хрупкой, нежной оболочке Живет могучий, непреклонный дух. Возвысившись, он ярко озаряет Прекрасные глаза сияньем неба. Д У о Появление новых и столь разных гостей в «Белых ака¬ циях» порядком прибавило забот и хлопот мисс Дженнет Пейтон. К утру все понемногу пришли в себя, кроме моло¬ дого драгунского офицера, в котором принимал такое горя¬ чее участие Данвуди. Драгун был ранен очень серьезно, хотя доктор продолжал утверждать, что его рана не смер¬ тельна. Капитан Лоутон, как мы упоминали, уже встал; проснулся и Генри Уортон — его сон потревожил лишь страшный кошмар, будто ему ампутирует руку хирург- повичок. Убедившись, что это только сон, молодой чело¬ век поднялся с постели, чувствуя себя совсем молодцом; к тому же доктор Ситгривс избавил его от всяких опасе¬ ний, уверив, что не пройдет и двух недель, как он будет совершенно здоров. Полковник Уэлмир не показывался все утро; он завт¬ ракал у себя в комцате и, невзирая на многозначительные улыбки ученого мужа, заявил, что болен и не в силах под¬ няться с постели. Предоставив полковнику переживать свои горести в одиночестве, доктор отправился выполнять более благодарную обязанность — посидеть часок возле 548

Джорджа Синглтона. Едва он переступил порог, как заме¬ тил легкий румянец на лице своего пациента; быстро подойдя к нему и кончиками пальцев прикоснувшись к его пульсу, доктор знаком велел молодому человеку мол¬ чать. — Пульс бьется чаще — это симптом начинающейся лихорадки,— пробормотал хирург.— Однако глаза стали яснее, а кожа — более влажной. Нет, нет, мой дорогой Джордж, вам надо лежать спокойно и не разговаривать... — Полно, дорогой Ситгривс,— сказал драгун, взяв его за руку,— у меня нет никакой лихорадки; взгляните, есть ли на моем языке то, что Джек Лоутон называет «инеем»? — Уж чего нет, того нет,— ответил доктор, засовывая ложку ему в рот и глядя в глубь горла, словно он хотел проникнуть во внутренности своего пациента.— Язык чис¬ тый, и пульс становится медленнее. Кровопускание пошло вам на пользу. Чудодейственное средство, особенно для южан. А этот безумец Лоутон упал прошлой ночью с ло¬ шади и наотрез отказался пустить себе кровь. Однако, Джордж, ваше ранение делается случаем из ряда вон выхо¬ дящим,— продолжал хирург, рассеянно сбросив с себя парик,— пульс бьется мягко и ровно, кожа стала влажной, а глаза горят и щеки раскраснелись. О, мне надо хоро¬ шенько разобраться в этих симптомах! — Спокойнее, дорогой друг, спокойнее,— сказал моло¬ дой человек, откидываясь на подушку; румянец, так испу¬ гавший хирурга, почти сошел с его лица.— Мне кажется, что, вынув пулю, вы сделали все, что от вас требовалось. У меня ничего не болит, я только ослабел, поверьте мне. — Капитан Синглтон,— с жаром воскликнул ею друг,— вы слишком самонадеянны, коль пытаетесь уверить врача, что у вас нет болей! Если бы мы не могли сами судить о таких вещах, к чему нам был бы свет науки? Сты¬ дитесь, Джордж, стыдитесь! Даже этот своенравный Джон Лоутон не поступает так неблагоразумно! Больной улыбнулся и мягко отстранил руку хирурга, начавшего было снимать с него бинты; краска снова высту¬ пила на его щеках, когда он спросил: — Скажите мне, Арчибальд (когда доктора называли по имени, сердце его обычно смягчалось), что за небесный дух проскользнул ко мне в комнату, когда я лежал, при- творишнись спящим? — Если какой-нибудь дух небес или земли вздумает 549