Измена. Месть подают холодной
Шрифт:
– Проклятье? – переспрашивает Ингвар. – Разве плохо вечно жить?
– Быть может, и неплохо, но махарани пережила девятерых мужей, а те были не какими-нибудь людьми, обречёнными прожить едва ли век – все были драконами. К тому же в обмен на вечную жизнь судьба лишила её шанса завести своих детей. Махарани одинока, потому любовь свою дарит каждому жителю Вайшны. Мы все её дети.
– Алли Весс, а я смогу когда-нибудь взглянуть на махарани хоть одним глазочком?
Веспула хитро щурится.
– Знаешь, махарани, думаю, была бы очень рада с тобой познакомиться.
– Со мной? Правда? – подскакивает сын. Веспула величественно
– Ну разумеется. Вы с ней очень похожи. Так что если ты хорошенько попросишь свою маму…
– Уже заманиваешь ребёнка в Вайшну, Весс? – хмыкаю я, проходя к кровати. Веспула смущённо закусывает губу, а Ингвар тянет ко мне руки.
– Мама, а мы съездим туда однажды? Алли Весс мне столько рассказала! Про парящие скалы, водопады, которые превращаются в туман, озёра с водой, как слёзы! И она говорит, водные драконы вовсе не гадкие и подлые!
Присаживаюсь на край кровати и задумчиво кошусь на Веспулу. Своими рассказами про самую могущественную химеру она явно хочет подготовить Ингвара к мысли, что он такой же и в этом нет ничего плохого. Но вот рассказы про Вайшну… у них явно другой посыл.
Я совсем закрыла глаза на один важный момент: Веспула может быть моей старинной приятельницей и даже подругой, но она до мозга костей предана семье Нейви и всегда будет человеком Райдена. Чует моё сердце, и Вайшной очаровать Ингвара она тоже хочет, представляя интересы господина ректора.
И я, конечно, не то чтобы против. Но как же они надоели решать за меня не спрашивая!
– Обсудим это, – говорю я, наклоняясь и целуя его в лоб. – А теперь спи.
Мы выходим из комнаты, я закрываю дверь и тогда только строго смотрю на Веспулу. Она отвечает мне невозмутимым взглядом.
– Что? Я рассказала ребёнку про свою родину, это преступно?
– Просто так взяла и рассказала? – переспрашиваю я иронично. – Ты же у нас любишь всё делать просто так.
– Я просто не могу допустить, чтобы твой сын считал Вайшну вражеской страной, а водных драконов – какой-то змееподобной пакостью! – морщится Веспула. Я вздыхаю.
– Он подслушал это от отца и бабушки.
– Скорее бы увезти его подальше от этой своры, – поджимает губы Веспула. – Это прелестный, светлый ребёнок, ему не к лицу гнилое ристайленское воспитание.
Тут я полностью согласна. А чтобы воплотить эту затею, мы дожидаемся Руби и прячемся от мира в дальней гостиной. Здесь пусто и тихо, свет мы решаем не зажигать. Веспула старательно вешает полог тишины на дверь и окна, а затем, прищурив один глаз, ещё и на камин.
Руби опускается в кресло и поднимает на нас задумчивый взгляд, а затем ободряюще улыбается, увидев, что мы напряглись.
– Хочу заметить, твой юрист – просто душечка, голова у него светлая. Жаль, что он совсем юный, – томно вздыхает она.
– Вы к чему-то пришли?
– Так, по мелочи, – неопределённо взмахивает рукой Руби, но мне кажется, что за этими словами что-то скрывается.
Если это зелье перцепции не прекратит действовать, я к утру с ума сойду от случайных догадок и приступов паранойи. Успокаиваю себя усилием воли.
– Гораздо важнее нам то, что сказал Райден, – говорит подруга. – Услышав вести, он предложил действовать без промедления. Завтрашний приём у Салини станет отличным прикрытием. Эйван и Аделаида останутся развлекаться, а мы улизнём, вернёмся домой и заберём Ингвара. Наша задача – добраться до портала.
– А как же слежка за Ингваром? –
спрашиваю я встревоженно. Глаза Руби ярко вспыхивают.– Разберёмся с ними. Нам помогут.
– Назад дороги не будет, – шепчу я. – Мы нарушим законы Ристайла и дипломатический пакт.
– Ты нарушила бы его, если бы сбежала с ребёнком, – равнодушно ведёт плечом Руби. – Но если тебя похитят, что ты тут сможешь сделать? Все знают, что твой дракон спит много лет. Муж и свекровь гуляли на приёме дальнего родственника, ты, обиженная и расстроенная, вернулась домой, а там тебя поджидали коварные злодеи. И некому было прийти на помощь.
Задумчиво касаюсь подбородка.
– И что же меня так расстроило?
– Это уже нам предстоит придумать, – разводит руками Руби. – Хотя так уж сложно найти причины для скандала с Эйваном?
Я скрещиваю руки на груди.
– В глазах общества Эйван – идеальный муж. Даже если бы я начала кричать о том, как он ко мне относится, меня сочли бы сумасшедшей. Он щедр, учтив и ласков на всех светских приёмах, следы своих измен старательно заметает, а остальное и вовсе не выносилось за порог дома. Если я разыграю скандал с ним на ровном месте, это будет подозрительно.
– Лисанна, – вдруг говорит Веспула, округлив глаза.
– Думаешь, он посмеет оказывать ей знаки внимания на глазах у всех? – приподнимает брови Руби. – Он не настолько законченный идиот.
– Да нет, – отмахивается Веспула и указывает пальцем в темноту. – Здесь грёбанная Лисанна!
Мы подскакиваем, заслышав серебристый смех. У камина в простом чёрном платье невозмутимо стоит моя сестра с непривычно убранными наверх волосами. Она словно появилась из ниоткуда! Её не смогли уловить ни интуиция Веспулы, ни чуткий слух Руби, закалённой воительницы, ни даже мои обострённые зельем чувства.
– Как ты сюда проникла? – восклицает Руби. – Тут же защитные чары на всех входах!
– О, мне незачем было сюда проникать, – невинно улыбается сестрица. Она задумчиво проводит пальцем по лепнине на камине. – Вы совершенно игнорируете мой талант оказываться там, где мне нужно. А я-то была внутри с самого начала и слышала каждое слово вашего прекрасного плана.
Во время драконьих войн мы с Винсентом получили немало громких титулов, а наша младшая сестра была слишком юна, чтобы участвовать в боях. Да и после не показывала себя мощным воином или искусным магом. Тем не менее, прозвище у неё было: Лисанну скромно величали «снежной змейкой» за хитрость, юркость и ловкость.
Но вот таланта проникать в комнаты и затаиваться, словно она соткана из тумана, я никогда в ней не замечала. Когда моя милая сестра с лёгкой хитринкой в глазах превратилась в настоящую подлую змею с умениями профессионального соглядатая? Она кажется скользкой, подлой, самодовольной – эпитеты, что никогда никто бы не произнёс в адрес Лисанны.
Вспоминаю её гибкое тело на Эйване, её ухмылку и слова: «Вилле больше не ледяной дракон». А затем в голове возникает другое воспоминание: две платинового оттенка тонкие косички, которыми мы обменялись в день её двадцатилетия. Клятва ротхен-даар, знак высшего доверия среди валькирий. Я обменялась клятвой с хитрой лисичкой, которая всегда помогала нам с братом найти дипломатические пути решения конфликтов и взмахом ресниц могла заставить любого принять её сторону. А сейчас передо мной стояла коварная волчица. Как ни крути, совершенно разные животные.