Измена. Мой непрощённый

Витина старая Хонда сломалась. Он и есть настоящий сапожник! У которого нет сапог. Чужие он с лёгкостью чинит, а на свои времени нет. И потому Витя ходит пешком.

Смешной он! Наивный. И в этой наивности есть что-то детское. И я в который раз думаю, уж не сглупила ли?

«Не сглупила», — твердят его руки. Лаская меня, не по-детски. Совсем по-мужски! И губы, сухие горячие, жмутся к чувствительной впадинке на сгибе локтя.

— А Деня хочет машины чинить, представляешь? — говорю я зачем-то.

И чувствую, как замирает рука у меня на плече.

— Хорошее дело, — отзывается Витя, — И прибыльное! Мастера на вес золота. Это я тебе, как специалист по подбору кадров, говорю. Найти хорошего мастера — это как алмаз отыскать в груде камней.

— Его отец так не думает, — произношу с сожалением.

С тех пор, как я приоткрылась ему, стало чуть легче. И теперь я могу говорить, не таясь.

— А кто он, твой бывший? — интересуется Витя, впервые за всё это время.

— Директор ЗАО «Картон-Полиграф», — я вздыхаю. Когда-то давно эту фразу я произносила с гордостью.

Витя какое-то время молчит, а потом обнимает меня ещё крепче.

— Дурак, вот он кто, — говорит, накрывая меня своей тяжестью.

— Почему дурак? — вопрошаю игриво. Удивляясь, что могу вот так преспокойно, говорить об Илье, пребывая в объятиях Вити.

— Потому, что тебя упустил, — шепчет мой пылкий, мой юный любовник.

И там, внизу, где наши тела жмутся друг к другу, я ощущаю, как он напряжён. Словно беседа о бывшем его завела.

— А если бы я была замужем? — я верчусь, не давая ему разомкнуть свои бёдра.

— И? — ему удаётся, и палец уже между ног. Или… это не палец.

— Ты бы спал с замужней? — упираюсь ладонями в грудь, — Может, тебе не впервой?

Меня накрывает какая-то ревность. Чувство, что кроме меня, на этом скрипучем диванчике он отымел сотню разных автовладелиц.

— Такое со мною впервые, — шепчет он, не давая мне выползти. Не давая его оттолкнуть!

Я извиваюсь, пока его хваткие пальцы ни ловят запястья. Вжимают в подушку с обеих сторон от лица.

— Будешь послушной девочкой? — шепчет он и сверкает глазами. Так близко, что я выдыхаю:

— А если не буду?

Он делает ловкий захват и прижимается пахом ко мне, обездвиженной и обнажённой. И от «твёрдости» этих объятий из груди вырывается стон.

— Тогда мне придётся тебя изнасиловать, — слышу вполуха. А внизу, между тем, ощущаю толчок…

— Ааах, — позволяю проникнуть в себя, расслабляюсь.

Губы Виктора в то же мгновение приникают в ответном порыве. Он движется точно, уверенно. Меняет ритмичность, попутно лаская губами доступные шею, ключицы и грудь…

Всё изумительно! Только вот скрип. Что звучит так тоскливо и жалобно! Точно кошечку тянут за хвост. Решаю молчать. А в следующий раз предложу включить музыку. У него же есть ноут? Если своей не найдётся, то я поделюсь! Принесу «романтик» из любимых…

И в тот же момент меня осеняет! Ведь у нас могут быть разные вкусы? Когда мне было 17, то Виктору 7. И хиты моей собственной юности для него — прошлый век. Вот, умора!

С этой мыслью я чувствую выплеск. И тут же пытаюсь изгнать его прочь.

— Ты презик надел? — шепчу раздражённо.

Хотя, стоит заметить, сама проворонила этот момент. Не хватало ещё залететь! У меня же вот-вот овуляция.

— Даааа, — стонет Виктор и накрывает собой.

Когда он выходит, я вижу резинку на члене. И, успокоившись зрелищем, остаюсь неподвижно лежать.

— Ты снова не кончила? — сокрушается он, отдышавшись.

— Отвлеклась, — машу я рукой.

— Сейчас мы это исправим, — улыбается Витя, и зачем-то встаёт надо мной.

— Ты о чём? — я пугаюсь. Неловко ползу, захватив одеяло. Кутаюсь в ткань, словно куколка в лист.

Он берётся меня «распаковывать». Ныряет под край одеяла.

— Что ты делаешь? — я извиваюсь, верчусь. Не даю ухватиться за бёдра.

Но Виктор уже вынуждает меня их раздвинуть. Его очертания в ткани пугают, смешат! Но, то, что он делает там, под завесой тугих одеял… пленяет мой разум и тело. Приводит в восторг!

— Ммм, — я кусаю губу в исступлении, чувствуя жар его ласк.

Вот и ещё одна «галочка». Новый дебют! Ведь никто, кроме бывшего мужа, никогда не ласкал меня там…

За постыднейшим действом мы не слышим, как к сервису подъезжает машина. И только стук в дверь заставляет прервать изнурительный квест. Он называется: «Где мой оргазм?».

— Кто это? — шепчу я, толкая Витю.

Он так увлечён, что слышит не сразу.

— Вить! — сдвигаю я бёдра, ловлю его голову между колен.

— Ну, что опять? — раздражается он.

— Стучится кто-то, — шепчу я испуганно.

— Кто стучится? Ляг ты уже и расслабься! — он тянет назад.

— Да нет же! Стучит.

— Это в голове у тебя стучит, Настя.

— Тук-тук, — раздаётся стук в дверь.

Мы замираем в неестественной позе. Затем он встаёт, надевает штаны.

— Сиди тут, — командует Виктор.

И мне на мгновение кажется, что там, за дверью, какой-то бандит. Как в фильмах! И сам Витя сейчас достанет из тумбочки пистолет. Тот всё это время лежал у него наготове…

Он выходит в «предбанник». Я сижу, натянув одеяло до самых бровей. Будто в комнату может ворваться опасная банда.

Затем, не сумев удержать любопытство внутри, подхожу, сунув ноги в его безразмерные тапки, к двери. Там какой-то мужик. Рядом Виктор. Они говорят, обсуждают какое-то дело. Видно по лицам, серьёзный вопрос.

Я в полутьме не могу разглядеть визитёра. Но вижу его номера. Большой тёмный джип, что стоит на парковке, прямо рядом с моим незаметным авто, привлекает внимание.

Щурюсь, читая опять и опять! И не верю глазам. Ну, конечно! Никифоров! Владелец ТЦ. Какого чёрта он тут забыл? Да ещё и в такой поздний час?

«Если я вижу его машину, наверняка, он увидел мою», — эта мысль пригвождает меня к полу. Я стою неподвижно. Ведь он столько раз «подпирал» мой Фиат на парковке торгового центра. Хотя, мало ли в городе красных Фиатов? Если только он номер запомнил…

Надеясь, что память его подведёт, я топчусь у окна. И в этот момент из раздумий меня вырывает звонок. Хватаю смартфон, будто звук этот может меня обнаружить! Будто Никифоров может ворваться сюда и увидеть меня полуголой, в одной простыне.