Измена. Мой непрощённый

— Каким? — уточнила с улыбкой.

Витя задумался, глядя поверх меня:

— Ну, молодым и горячим.

— А ты и сейчас такой, — ответила я и уткнулась в его пахнущий маслом рукав.

— А ты? — отодвинулся Витя, — Ты, думаешь, взрослая?

— Конечно! — хмыкнула я убеждённо.

— Нуу, — он задумался, — Если взрослость определяется наличием детей, тогда да.

Я усмехнулась. Ещё бы!

— А если наличием мозгов…, - продолжил загадочно Витя.

Я отстранилась:

— То что? Что ты хочешь сказать? Что у тебя их значительно больше?

Он приосанился. Мотнул головой:

— У меня и голова покрупнее.

Я, смеясь, потянулась к нему. Постучала по лбу кулачком:

— Тут кость! Как у горных козлов. Да и только!

— Это что за намёки? — обиделся он, — Называть меня парнокопытным не позволю! Хотя…

Он развернул меня задом, облокотил о капот своей Хонды. Которую, наконец, починил!

— Где тут у козочки вымя? — игриво куснув, он нащупал подол моей куртки.

— Прекрати! — заелозила я, распаляя его ещё больше.

Сиденье авто уже было изучено нами. И заниматься безудержным сексом в его тесных пределах удавалось с трудом. Как правило, Витя себя ограничивал только прелюдией. А самое «сладкое» предпочитал отложить на потом.

— В кроватке удобнее, — говорил он не раз. И я была с этим согласна!

Каморка его обрела новый вид. Он оборудовал спальное место. Кровать представляла трансформер. В обычное время он прятался в стену. А, когда приходил его час, Витя, как фокусник, дёргал за ручку. И дверца в стене превращалась… Превращалась в удобное ложе на пару персон.

— Мадемуазель, — приглашал он прилечь.

И я торопливо спешила к нему, принимая загадочный вид «мадемуазели»…

Вечером сын, после целого дня, проведённого с Витей, так и брызжет азартом:

— Он прошаренный! Клёвый чувак!

Я кладу ему мясо и рис:

— Подружились?

— Ага, — сын глотает, почти не жуя.

Он растёт на глазах. Подкачался слегка. Обзавёлся девчонкой. Таня зовут. Нормальное имя! И вкус у него, не в отца. Фотографию мне показал. Упросила! Милая девочка, ямочки на щеках. Взгляд смущённый, из косметики — только помада.

На вопрос: «Познакомишь?», — ответил:

— Да ну! Это так, не всерьёз.

Хотя тут же, его нездоровый румянец опроверг эту фразу. В этом возрасте всё «по-серьёзке»! Это потом начинаются деньги и быт. И вопросы: «А кто я тебе?».

— Он в машинах шарит, — делится сын, — В следующую субботу будем движок старой Мазды разбирать.

Я про себя улыбаюсь. Забавно! В субботу. Когда Самойлов придёт на «свидание» к дочери. Его сын будет делать шаги в направлении цели. Той самой, которую папа отверг! В компании мастера Вити. Который, по совместительству, любовник его бывшей жены. Случайность? Едва ли!

— Я очень рада, что всё получилось, — улыбаюсь, кладу себе меньшую порцию.

Диета превыше всего! И так по дороге домой из отдела купила себе шаурму. Только Машке ни слова! И не только из-за фигуры. Просто, с тех пор, как она распрощалась с Рубенчиком, не может смотреть на неё. Не то, что есть…

— А ты откуда его знаешь? — интересуется сын, между делом.

Я жую, и пытаюсь блюсти легкомыслие:

— Он машину мою ремонтировал. Я обронила, что сын хочет стать автослесарем. А он намекнул, что не прочь провести мастер-класс.

Дениска кивает. И я с облегчением думаю: «Фуф! Пронесло». Не говорить же ему, что мы спим?

— Спасибо, ма! Ты супер! — улыбается сын во весь рот, и суёт в него мясо.

В дверях появляется Динка. Принцесса, каких поискать! Недавно меня уболтала купить ей хайлайтер и фиксатор бровей. Я и сама, зафиксировав брови, удивилась тому, как красиво лежат. А доча сказала, что я всё неправильно делаю! И обещала накрасить меня, как-нибудь…

— Неужели? А я уж думала, вам ужин нести прямо в спальню, — произношу я с иронией.

— Не хочу мясо, — кривится Дина, когда я кладу на тарелку куриную ножку.

Деня хмыкает.

— Ешь давай! А то сиськи не вырастут, — бросает он через плечо.

— Фу! — изумляется Дина, — Пошляк!

«Мои котики», — думаю я. И, поев, поручаю дочурке вымыть посуду. Она тут же канючит, кивая на брата:

— Пусть сам убирает свой срач! Вон, весь стол заплевал!

— Это не мужское дело, — объявляет сынуля.

— А ты не мужик! Только жалкая копия, — фыркает Динка.

— Прекратите! — строго толкаю обоих.

Заставляю Дениса помочь. А сама иду в спальню. Не терпится Витю услышать!

— Ну, что, надоел тебе мой спиногрыз? — вопрошаю, ложась на подушки.

— Шутишь? — он тихо смеётся, — Прошаренный малый!

«Так вот откуда это словечко», — с упоением думаю я.

— Подучу его! Так он меня ещё за пояс заткнёт, — говорит Витя.

И я даже слышу, как он улыбается. Как садится за стол. Как скрипит под ним кресло.

— Я соскучился, очень, — меняет тональность.

И я закрываю глаза.

— Я тоже соскучилась, — отвечаю ему.

— Ты сейчас занята?

— Нет, отдыхаю.

— Может, приедешь? — произносит он, зная, что нет.

— Поздно уже, — отвечаю с грустинкой.

Он вздыхает:

— А что сейчас делаешь?

— На кровати лежу, — признаюсь.

Он реагирует молниеносно:

— Ух, ты! А что на тебе?

Я усмехаюсь:

— Халатик из шёлка.

Не говорить же ему, что на мне не по возрасту милый костюм? Штаники серого цвета, в сердечках. И футболочка с зайцем во всю ширину.

— Мммм, — отзывается Витя, — А я бы с тебя его снял.

— И что бы ты сделал со мной? — говорю, приподняв край футболки.

Низким голосом он отвечает:

— Сейчас я тебе расскажу.

И на фоне мне слышится скрип его кресла. Неужели, он тоже настроен на вирт?

Я ныряю рукой под резинку штанов. И, готовая слушать, бросаю ему:

— Говори.

Глава 7. Илья

Я позвонил ей, спустя какое-то время. Узнать, как там пёс? Лапы его до сих пор мерещились на дороге. Снежана ответила не с первого раза.