Измена. Наследник для дракона

— Уже улетел! Воон туда! — прослеживаю взглядом его пухлую руку, затянутую в чёрную кожаную перчатку.

В небе по-прежнему никого. Фух. Ускоряю шаг. Мёрзлая брусчатка скользит под каблуками. Ледяной морозец пробирается под юбку.

Проклятье, я так и не надела нижнее бельё и панталоны, как-то было не до того, и вот сейчас жалею об этом. Поскорей бы в тепло!

Верится с трудом, но, похоже, Роланд и впрямь решил оставить нас в покое. Я ведь рада? Хмурюсь. Что за вопросы? Конечно, да!

Он нашёл нас. Это плохо. Но улетел, оставил нас, не признал Ленарда. Это хорошо. Настойчиво убеждаю себя в этом.

Знакомые улочки Норленда стремительно погружаются в ночь. Жёлто-белые уличные фонари не справляются с теменью.

Ужинаю молча, вся в своих мыслях. В отличие от матушки и господина Жако, которые без конца препираются. Восхищаюсь терпением последнего.

Ночью беру Ленарда к себе в кровать. Прислушиваюсь к каждому шороху. То и дело соскакиваю и бегу к окну по холодному полу. Напрягаю глаза, чтобы убедиться, что в небе по-прежнему пусто. Только под утро забываюсь беспокойным сном.

Просыпаюсь с тяжёлой головой и плохим предчувствием. Грудь распирает от волнения и сердце не на месте. За окном обычный пасмурный день, как и сотни других до него. С моря на берег надвигается плотный молочный туман. Медленно, но неотвратимо.

Мне видится в нём нечто зловещее. Будто это не просто туман, а знак приближающейся опасности, которая всё ближе, и ближе, и ближе…

Поддавшись тревоге, не спускаю Ленарда с рук. Готова коршуном следить за тем, чтобы никто его и пальцем не тронул! Малыш будто чувствует моё настроение. Капризничает сильнее обычного.

Утро проходит на нервах, выматывает нас обоих, но в остальном ничем не отличается от обычного.

— Прекрати сходить с ума и мучить ребёнка! — ругается матушка. — Психуешь ты и он из-за тебя истерит! Если бы лорд Эварр хотел забрать тебя, он бы сразу это сделал! А раз нет — не так уж оно ему и упало! Повидал, и поминай, как звали. К новой жене, поди, поспешил. Жаль, не узнать наверняка, была ли свадьба? Пока сюда дойдёт газета со свадьбой, его жена уже родить успеет!

Матушка тяжело вздыхает и раздражённо машет на меня рукой:

— В общем, оставь ребёнка в покое, и иди работай. Хватит ерундой страдать. Гарольд сказал, у вас там запасы по нулям, вчера последнее раскупили.

Смотрю на неё с подозрением, пытаясь понять, как это я пропустила момент, когда «старый жук» вдруг стал Гарольдом. Впрочем, в чём-то матушка права. Без меня господину Жако никак. Сам он не управится и с лекарствами, и в зале. Я не могу его подвести.

Но это не единственная причина. Кусаю нижнюю губу. Мне самой позарез нужно к запасам, потому что новая беременность в мои планы не входит, а значит, нужно позаботиться об этом и принять женское зелье. Время, пока оно ещё подействует, на исходе. Рисковать нельзя.

Холодный белый туман клубится по серой мостовой. Мои гулкие шаги эхом разносятся по пустынной улочке. Всё так привычно и обыденно. И чего это я себя накрутила с утра пораньше?

Роланд оставил нас в покое — пора признать очевидное и жить дальше.

Работаю усердно деревянным пестиком. Разминаю в ступке сушёную рябину. Комнату заполняет ягодный аромат с горчинкой, кончики пальцев окрашиваются алым.

Отмеряю настойки. Накладываю магические плетения. Слежу за тем, чтобы всё было идеально. За работой время летит незаметно, спохватываюсь в самый разгар обеда, и то только потому, что Ленарда надо кормить.

Привычным движением набрасываю пальто, оставляю сонное зелье настаиваться под сцепляющим магическим плетением. Весело сбегаю вниз по каменным ступенькам, прячу руки в карманы пальто и быстрым шагом спешу домой по знакомой дорожке.

Туман почти рассеялся, и на небе даже виден блёклый диск солнца в молочной дымке облаков. Хм, похож на яичницу.

В который разя иду этой дорогой за полтора года? Не сосчитать.

Как-то так незаметно Норленд стал родным и привычным, хотя поначалу казалось, что нам с матушкой никогда здесь не прижиться. Прижились.

На душе легко и приятно. И настроение хорошее ни с того ни с сего. Может быть, из-за солнышка, а может быть, потому что рука больше не болит и не надо больше скрыва…

Замираю, не дойдя метров десять до дома, с крыльца которого как раз сползают остатки тумана. Изо рта вырывается облачко белого пара. Слышу своё дыхание и не чувствую ног.

Входная дверь распахнута настежь и тревожно поскрипывает от сквозняка. Дом зияет тёмным проёмом.

Моргаю, сбрасывая оцепенение. Быстро взбегаю по ступенькам. Не разуваясь — на кухню. Подмечаю кастрюльку с сырым картофелем, рыбу, обвалянную в муке и сковороду с маслом. Всё выглядит так, будто матушка куда-то отлучилась на минутку и вот-вот вернётся.

Вот только на этот раз я сразу знаю откуда-то, что это не так. Не вернётся уже…

Судя по сырой картошке и рыбе, готовку бросили ещё утром, а это значит, что уже несколько часов прошло!

И всё равно бегу наверх с глупой надеждой, что Ленард спит в кроватке как в тот раз. Такое ведь уже было, пожалуйста, пусть он и сейчас будет на месте. Пусто!

Подбегаю к кроватке, кладу ладонь на матрас. Холодный! Метнувшись к шкафу с одеждой, распахиваю дверцы и холодею: мои платья на месте, а вот полка с одеждой Ленарда пустая. Совсем.

Захлопываю дверцы шкафа. Поворачиваюсь. Прислоняюсь к нему спиной и медленно сползаю вниз на пол. Хватаюсь за голову. Весь ужас случившегося накрывает безжалостно и неумолимо.

Сомнений нет. Кошмар стал реальностью. Ленарда забрали. Моё сокровище. Мою прелесть.

Не сохранила. Не сберегла.

И не надо быть сильно умной, чтобы догадаться, кто это сделал.

Он победил. Уничтожил меня, ударил по самому больному. Предупреждал, что заберёт, и забрал…

Всё пропало. И ничего, ничего не сделать.

Роняю голову на согнутые в локтях руки. Рыдаю в голос, не сдерживаясь. Рукава пальто, которое так и не сняла, промокли насквозь, а слёзы всё не заканчиваются.

Молю Драконьего Бога об одном: не чувствовать эту боль, забыться. Сама не замечаю, как проваливаюсь в сон.

Выныриваю из беспамятства от того, что кто-то мягко, но настойчиво трогает меня за плечо.

— Сонечка? Сонечка, дочка? — раздаётся откуда-то сверху.

Жмурюсь от яркого бело-жёлтого света магического светильника в руках у господина Жако.