Измена. Проиграть любовь

– Вряд ли есть разница, – хмыкает Вадим. – И хватит дёргаться, тебе так ещё минут десять стоять. Где посмотреть?

– Сервант в гостиной. В бюро аптечка, только не серая, а чёрная. Там должны быть все детские лекарства.

Вместо слов – неожиданная прохлада по спине и я передергиваю плечами. Поиски не занимают долго времени и Вадим очень быстро возвращается с узнаваемым бело-оранжевым спреем.

– Ты всегда собираешь все неприятности подряд? – он закрывает воду, игнорируя свои же слова о десяти минутах, и осматривает большой, указательный и средний пальцы.

– Это отличительная особенность последней недели моей жизни.

Вадим брызгает пеной на красные пальцы и отводит меня в сторону, чтобы поднять крышку заварника.

– Обойдёмся кофе?

– Если тебя это не смущает в половине десятого вечера.

– Меня уже давно мало что смущает.

Мы всё равно размещаемся в гостиной, только вместо того, чтобы принимать гостей я сама чувствую себя гостем. Кофе мне наливает Вадим и он же кладёт в тарелку пирожное, которое принёс с собой. Как же, ведь «в гости не ходят с пустыми руками»!

Этот раз кардинально отличается от прошлых ночных посиделок уже тем, что я напрочь забываю о Кирилле и просто наслаждаюсь хорошей компанией. Без чувства вины перед кем бы то ни было. Вот только какого я всё чаще задерживаю взгляд на глазах напротив? Невозможно, чтобы Вадим понравился мне через две… или пусть даже три встречи! Я ещё не в том мироощущении, чтобы задумываться о новых мужчинах в своей жизни.

С другой стороны, поцелуй с Хоффманом в это тоже не вписывается, так что пора признать – у меня ощутимо страдают мораль и нравственность.

– Кира, – зовёт Вадим, и я перевожу взгляд на него, – у тебя точно всё нормально?

– Да, извини, задумалась.

– И о чём?

– О морали и нравственности, – говорю, не думая, и резонно возмущаюсь: – Объясни мне, почему именно в твоём обществе я всё время говорю какие-то глупости?! Опять твои профессиональные наработки?

– Ни сколько, – Вадим смеётся, – просто я вызываю доверие. И можешь не беспокоиться, не у одной тебя!

– Опасный ты человек, майор Урманов, – тихий смешок почему-то вызывает у него довольную улыбку.

– Ты ведь так не думаешь…

– Это и пугает! Хотя разум, – я легко стучу указательным пальцем по виску, – в этом уверен.

– А ты всегда его слушаешь?

Вообще – да. Именно так в своё время мне удалось повзрослеть и укротить собственный норов, но, как показала ситуация с Кириллом это тоже не лучший показатель.

– Раньше старалась, сейчас… Сейчас я в танке и искренне надеюсь, что моей брони хватит на всё, – рука не болит и я подгибаю ноги, устраиваясь удобнее.

– Сложно? – и что-то подсказывает, что Вадим не о моих стараниях.

– Уже легче, хотя, может, мне просто так кажется.

Согласие Кирилла стало не камнем – горой, упавшей с моих плеч. Всё-таки он, действительно, может многое и меньше всего мне хотелось бороться с ним ещё и на судебном фронте.

– Ты очень сильная, Кир, – и снова в нём ничего, кроме вежливого дружелюбия, – и знаешь об этом.

– Знаю, – я равнодушно пожимаю плечами. – Только проблема в том, что слабые могут прогнуться под обстоятельства, после бури снова оказавшись на вершине, а сильные либо выстоят сразу, либо не поднимутся больше никогда.

– Но ты ведь выстояла.

– Я ещё не сделала ровным счётом ничего, – горькая усмешка ложится на губы. – Смешно сказать, даже услуги моего юриста, по сути, оплачивает Кирилл!

– Тебя это беспокоит?

– Меня это нервирует, – я раздражённо взмахиваю рукой и роняю чашку с кофе. Залившим пальцы моей правой руки.

– Хорошо, что в этот раз кофе холодный! – насмешничает Вадим, и мы вдвоём убираем следы моей неаккуратности.

Пока его ладонь не накрывает мою в случайном касании.

Глава 32

Я замираю.

Взгляд – глаза в глаза.

И тот миг, когда, впервые в жизни, я трусливо сбегаю – на кухню, прикрываясь надуманным предлогом. Хотя как надуманным… Использованные салфетки и, правда, нужно выбросить.

Ладони чувствуют холодную поверхность раковины, поводов для паники нет в принципе, а я не могу отдышаться. Словно вернулась в далёкое школьное прошлое со стометровками за десять секунд! Какого чёрта?! Пора возвращаться.

– Как твоя рука? – спрашивает Вадим, стоит мне появится в комнате.

– Твоими стараниями в порядке, – неловкость накрывает меня плотным покрывалом. – Ещё кофе?

– Думаешь, стоит рисковать?

Думаю, что мне пора менять направление мыслей. Либо завершать слишком уж дружеский вечер. И снова паника – застаёт врасплох, и я молчу, смотря ему прямо в глаза. Не в силах ни отвести взгляд, ни сказать хоть слово.

Что, ко всем дьяволам, происходит?!

Из каких глубин поднимается безотчётный, какой-то детский и совершенно неконтролируемый страх? Почему всё труднее дышать? Слишком частый пульс, словно непрекращающаяся барабанная дробь, отдаётся в голове, смешивая звуки в один, закручивающийся всё сильнее, водоворот. И я не могу сделать следующий вдох.

Неуправляемый ужас окончательно подчиняет разум.

И я готовлюсь соскользнуть в темноту.

Почти…

Я не вижу никого и ничего, но ещё чувствую.

И неожиданно холодная ладонь на щеке возвращает фокус зрению.

– Смотри на меня!

Я вцепляюсь во взгляд серых глаз, словно в единственную связь с реальным миром.

– Дыши.

Хочу сказать, что не могу, но из горла не вырывается ни звука! Мне не удаётся сделать вдох! Как будто горло забито рыхлой ватой.

– Кира!

Сашка! Я не имею права не справиться.

– Ты должна дышать.

Должна!

Я опускаю веки, прекращая попытки.

Чтобы последним, на грани сознания, решительным рывком вдохнуть полные лёгкие и надсадно закашляться. Господи, какое это счастье просто дышать!

Сейчас я как бешеная собака – дышу, судорожно хватая ртом воздух.

– Кира!

Одной ладонью я опираюсь о диван, второй хватаюсь за горло. Просто не трогай меня! Но чужая ладонь касается щеки, аккуратно, но настойчиво приподнимая голову и снова серый, с голубыми прожилками, взгляд.